На самом-то деле, конечно, ничему он не удивился. После громкого провала английской Секретной разведывательной службы в Венло и полного разгрома Абвером ее голландского отделения «Z», акции SIS в глазах коллег сильно упали в цене. То, что когда-то о инцеденте Венло читал Карл Геббельс знать господа шпионы не могли.
— Сейчас, когда СССР вступил в войну с Финляндией, было принято решение активизировать подрывную деятельность организации «Прометей» в Советах. Даже если отбросить то, что это детище Пилсудского, помощь Экспозитуры и Дефензивы[39] будет в этом отнюдь не лишней. Однако, есть и еще один нюанс. Мы обратились в Парижское бюро «Прометея» для консультаций о возможном взаимодействии. Там нам ответили, что у них практически не имеется опытных и авторитетных людей для действий в Белоруссии и Украине. Поскольку это область непосредственных интересов Речи Посполитой… — английский (а чей же еще?) разведчик развел руками.
— Значит, вождь украинских националистов вам нужен? — Смоленский повернулся к Харашкевичу. — Найдется у нас такой?
— Желательно, чтобы личность была поодиознее. — вежливо улыбнувшись, добавил англичанин.
— Пожалуй, найдется кандидат. — после некоторого молчания ответил Эдмунд. — Некто Степан Бандера. Правда, он в пожизненном заключении.
— У кого? — спросил полковник.
— У нас. — усмехнулся Харашкевич. — Есть за что. Отпустить мы его не можем — в Сейме не поймут. Инсценировать смерть — это тоже не лучший вариант. После начала акций он будет засвечен, поскольку Бандера боевик, а с агентурной работой не знаком, и к нам возникнут неприятные вопросы о методах подъема покойников из могил.
— Понимаю, этакий Бонн. Йозеф Бонн. — кивнул Ян.
Все трое разведчиков улыбнулись. Нашумевший «шпионский фильм» фрау Риффеншталь был столь далек от реалий, что у профессионалов ничего, кроме улыбки, вызвать не мог. Ну, баба — что с нее взять?..
— И действовать будет соответствующе, как и положено дилетанту. — продолжил британец. — А если устроить ему побег?
— Это можно. — кивнул Харашкевич. — Однако, если я правильно понимаю ваши замыслы, делать это от имени Экспозитуры будет несколько… недальновидно. Не за что ему нас любить. Что, если побег ему устроит МИ-6, или даже французское Второе Бюро, после чего возьмет, так сказать, под свое крылышко? Ну, и в разработку, разумеется, но уже совместную.
Полковник Смоленский с интересом поглядел на британского коллегу.
— Это приемлемо, мистер Флеминг?
Берлин, Вильгельмштрассе, 77
01 декабря 1939 г., около двух часов дня
— Слушай, Гейнц, ты не знаешь, что твориться? — негромко поинтересовался Фёдор фон Бок у сидящего рядом командира XIX армейского корпуса.
— Ждем начала совещания у Фюрера. — хмыкнул Гудериан, оглядев полную генералов приемную Гитлера. Новое назначение он получил еще в августе.
— Спасибо. — хмыкнул фон Бок. — В жизни бы не догадался. Я, как бы сказать, несколько о другом. Имел тут давеча беседу с генерал-инспектором войск СС, так тот от счастья чуть ли не на ушах ходит.
— Получил новое звание? — иронично поинтересовался Гудериан.
— Нет, новую форму. Вот посуди сам — не так давно ССовцы с трудом выбили камуфлированные рубахи, да и то для очень немногих частей, а сейчас вышло распоряжение Гитлера о замене фельдграу на полностью камуфлированную форму. Она, конечно, по цене выходит дороже, ну так и солдаты в ней менее заметны во время боя. Я уже не говорю о новых требованиях для танков, разработках реактивных двигателей для самолетов, срочных работах по сдаче в эксплуатацию «Графа Цеппелина» и постройке сильного подводного флота. Сколько там у нас U-ботов? Под две сотни?
— Это лучше узнать у Рёдера. Не моя епархия. — Гудериан развел руками.
— Мне просто интересно, у нас в окружении Фюрера, что, появился кто-то не только влиятельный, но и умный?
Карельский перешеек, подступы к г. Терийоки
02 декабря 1939 г., около восьми утра
(время местное)
Капитан Сумутка, командир 2-го батальона 4-й пехотной бригады II-го корпуса, поглядел в небеса и тяжело вздохнул. В любой иной солнечный, не предвещающий ни единой снежинки день мог только порадовать, но сегодня он бы предпочел снегопад, да погуще. Глядишь, и не поперлись бы русские сквозь снежную кашу на его позиции…
Мечты-мечты. Капитан снова вздохнул и начал обход траншей, поглядывая, не осыпались ли где, не требует ли чего немедленного, покуда враг не нагрянул, исправления и его командирского контроля.
— Пекканен, 8-я рота еще не добралась? — окликнул он штабного радиста, выглянувшего из командирского блиндажа.
— Никак нет, господин капитан. — отозвался тот.
— Хреново. — прокомментировал себе под нос Сумутка. 8-я рота, пулеметчики, заплутала ночью добираясь до позиций, и на радиосвязь тоже, отчего-то, не выходила.
Участок фронта его батальону достался сложный. Врага можно было ожидать аж по трем направлениям, и перекрыть толком все не выходило никак, невзирая на приданные двенадцать 37-и мм пушек, и ожидавшую уже его прибытия, а потому хорошо замаскированную батарею из такого же количества 76-и и 105-и мм гаубиц.
С утра, еще до рассвета, капитан распределил бойцов по позициям — пять взводов при четырех пушках заняли траншеи линии Маннергейма на левом фланге, столько же отправились на правый, а еще четыре пушки и три взвода перекрывали грунтовку, идущую в центральной части, где они нынче спешно окапывались. Сам он, со штабом и двумя взводами резерва расположился в тылу у последних, примерно в километре.
Только черт ведь знает этих русских! Вполне могут и напрямую через лес рвануть в наступление, через овраги, топи и буреломы.
Капитан поморщился от этой мысли. Да, очаговая оборона — далеко не идеальный вариант. Только перекрыть весь участок фронта редкой цепью бойцов вариант еще более худший. Это уже не оборона, а сигнализация получается, причем сигнализация бестолковая. Где твои позиции прорвали ты знаешь, а сделать с этим не можешь ничего.
Побродив по траншеям с полчасика, Сумутка вернулся к штабному блиндажу, и едва не столкнулся с вылетевшим из него аки на крыльях вестовым.
— Господин капитан, русские! — выпалил он. — Лейтенант Ханакен докладывает, что наблюдает пять бронеавтомобилей, предположительно БА-20, и два взвода пехоты! Двигаются по дороге в его направлении!
— Началось… — вздохнул капитан. — А пулеметчиков все нет.
Он сделал шаг внутрь блиндажа и увидал перекошенное лицо радиста.
— Что еще, Пекканен?
— Господин капитан, на левом фланге появились три неопознанных танка. Очень неопознанных, и наши пушки их не пробивают!
До штаба донеслись звуки отдаленной стрельбы из 37-и миллиметровых пушек.
Москва, ГАБТУ РККА
29 декабря 1939 г., девять утра
— …таким образом, все три машины вверенного мне взвода показали высочайшие показатели в ходе боев. — комиссия внимательно слушала доклад Бохайского о проведенных полевых испытаниях. — Что касается общего минуса машин — им является их большой вес, что значительно затрудняет их применение на заболоченной местности. Все три машины неоднократно вязли в болотах так, что без помощи тягачей их вытащить было невозможно. Однако, применение их в не болотистой и слабо заболоченной местности проходило вполне успешно, с максимальным эффектом. Из существенных преимуществ танков СМК и БХ… прошу прощения, Т-100…
— А почему вы назвали танк Т-100 такой аббревиатурой? — поинтересовался Ворошилов.
— Дело в том, что его испытывал экипаж капитана Вилко. — несколько стушевался подполковник. — Ему стало несколько обидно, что у его машины, в отличие от двух других, нет собственного имени, вот он и назвал его, в неофициальном порядке, «Борец за свободу украинского народа Богдан Хмельницкий». Ну а мы сократили до просто «Богдан Хмельницкий» или БХ.
— А шо? — хмыкнул Кулик. — Мне нравится.
Григорий Иванович, как известно, был рожден недалеко от Полтавы.
— Вы продолжайте, товарищ Бохайский. — предложил Нарком среднего машиностроения Малышев. — Насчет названия мы поняли.
— Так вот, из существенных преимуществ танков Т-100 и СМК можно выделить их возможность ведения одновременного огня в диаметрально противоположном направлении и большую, относительно танка КВ, огневую мощь — за счет большего числа орудий. Однако, преимущество в огневой мощи я бы определил как не особо значительное. По крайней мере ДОТы все три танка подавляли с одинаковым успехом или неуспехом. Также следует отметить, что управление многобашенными танками, в отличие от танка КВ, сильно затруднено, так как командир танка физически не может контролировать несколько направлений огня одновременно. Этот недостаток был присущ Т-28 и Т-35, и в танках Т-100 и СМК сохранился так же, что сводит их преимущества практически на нет. Танк КВ, в свою очередь, обладая меньшими габаритами за счет однобашенной компоновки, является менее удобной целью для вражеской артиллерии, лучше управляется командиром и экипажем, а, следовательно, является и более эффективной боевой единицей. У меня все, товарищи.
