Молодой, харизматичный, дерзкий.
— Алиса, — не удержалась от личного знакомства с директором.
ГЛАВА 50
— Приятно познакомиться. Я бы угостил вас чаем, но у меня нет времени. У вас, впрочем, тоже. Не затягивайте с отчётом. Профессор очень торопится. Всего доброго.
Опять уткнулся в монитор, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
— Ладно, поехали, — буркнул начальник охраны или как там его подчинённые называли.
На автомобиле он привёз меня в небольшой посёлок, плотно заставленный многоквартирными домами. Во дворе играют дети, женщины с колясками стоят небольшими кучками и болтают друг с другом, пара рыжих кошек дремлет под лучами весеннего солнца…
Я ожидала встретить здесь всё, что угодно, но только не последний заповедник нормальной жизни. Казалось, война не коснулась крошечного городка. Единственная странность — отсутствие стариков и редкие мужчины в форме.
— Они живут, как обычные люди… — сказала я больше себе, чем сопровождающему меня офицеру.
— Тебя это удивляет?
— И да и нет одновременно. Почему всем нельзя жить так же?
— Задай этот вопрос Профессору.
Я шла по узкому, вымощенному плиткой тротуару и не могла поверить своим глазам. Казалось, передо мной разыгрывают спектакль. Молодые женщины смеются, играют со своими детьми, обнимают мужей… Последнее поразило больше всего, ведь у них отобрали право самим выбирать себе партнёров. Неужели брак по принуждению может быть счастливым?
На какое-то время я совсем забыла, зачем так рвалась приехать в Гнездо. От интерната его отделяло всего пара десятков километров. Не много, но более чем достаточно, чтобы исключить случайные пересечения жителей.
Перестав вглядываться в лица прохожих, я начала пристально осматривать архитектуру. Очень сложно искать неизвестность. Если бы Юлька успела мне хоть немного намекнуть на содержание карты… Я бродила по городку, стараясь игнорировать недовольное лицо моего конвоира, и пыталась думать как папа. Что и куда он мог здесь спрятать? А что если это не вещь, а человек?
— Ой, простите, — молоденькая девушка с огромным животом буквально налетела на меня сзади, пакет в её руках порвался, и по земле рассыпались несколько килограмм картошки.
— Ничего, — я начала собирать овощи. — Вам же нельзя поднимать тяжести. Давайте я помогу вам донести покупки до дома.
В том, что это именно покупки, а не подачка от государства свидетельствовал чек, выпавший вместе с картошкой.
— Спасибо, — она с трудом присела на корточки и еле слышно прошептала, — Вы так похожи на своего отца.
Отца? Она не может знать моего отца. Откуда? Девушка слишком молода, чтобы познакомиться с ним до войны, а после… Впрочем, чем занимался мой отец после того, как весь мир превратился в чёртову тюрьму, я не знаю. Может быть, она выросла на Большой земле?
— Обычно мне с покупками помогает муж, — девушка как будто оправдывалась, пока мы поднимались по лестнице. — Но сейчас его отправили в командировку. Его зовут Антон Захаренко, может, знаете, когда он вернётся? — она повернулась к приставленному ко мне офицеру.
— Заткнись. Или никогда больше не увидишь своего мужа.
В её глазах промелькнул дикий ужас, трясущимися руками она отперла дверь квартиры и, не прощаясь, прошмыгнула внутрь.
— Зачем вы её напугали?
— Она не имела права называть имя своего мужа. Болтовня в Гнезде под запретом.
— Она беременна. Власти не имеют права так надолго отправлять её мужа в командировки и уж тем более с риском для жизни, — после общения с Алексеем Павловичем я несколько обнаглела.
— У всех ценных офицеров есть жёны и дети. Кого прикажешь отправлять на опасные задания? Деградантов в солдатской форме? Военные знают ценность своей жизни. Знают, что их жён изгонят из Гнезда, а детей отдадут на воспитание в другую семью, если они погибнут. Всё, экскурсия окончена. Нам пора возвращаться.
Я не стала с ним спорить. Нет смысла продолжать ходить кругами, выискивая неведомые подсказки. Тем более одну я, кажется, нашла. Не просто же так эта девушка налетела на меня, да ещё и имя мужа своего назвала? Упоминание моего отца рассеивало любые сомнения в не случайности происшествия.
— Хорошо, поехали. На сегодня я закончила.
Я вернулась в Интернат как раз к обеду. Во время приёма пищи различия в отношении к мальчикам и девочкам стало ещё заметней — первые явно получали еду по меню и сами решали, что они будут есть, девочкам же полагался гороховый суп и слипшиеся макароны с подливой. Монашки-воспитательницы и я питались с женского стола. Я села рядом со своей соседкой:
— Ир, я хочу поговорить с директором.
— Поговори.
— То есть к нему можно прийти просто так, без записи, без сопровождения?
— Конечно, — её сильно удивили мои вопросы. — Если он будет занят, секретарша предложит тебе подождать или прийти в другое время.
Ну хоть что-то хорошее. Мне определённо начинает нравиться это место. Не Интернат, а его директор и военный городок.
ГЛАВА 51
— Можно? — я постучалась в дверь и заглянула внутрь кабинета.
— Заходи. Что-то случилось?
— Нет, всё отлично. У меня одно предложение — мы же можем хотя бы на выходные помещать детей в офицерские семьи?
— Мы не можем. Профессор может, если посчитает необходимым. Все вопросы и предложения оформишь в отчёте, я ничего не могу решать, — он казался раздосадованным.
— Ясно. И ещё. Я сегодня случайно познакомилась с девушкой, её муж слишком долго не возвращается из командировки. Можно каким-то образом узнать, где он сейчас находится?
— Я не военный и не слежу за перемещением войск. Так что с этим вопросом тоже к Профессору, но, думаю, к тому времени как ты вернёшься на Оазис, вопрос перестанет быть актуальным. Займись лучше своими делами, ладно? И не заводи знакомств с жёнами офицеров, иначе мне придётся запретить тебе поездки за периметр.
Он говорил всё это с улыбкой, мягким голосом, но его недовольство нельзя было не заметить. Нужно быть осторожней, иначе меня, как и его подопечных запрут здесь или ещё хуже…
Распрощавшись с директором тюрьмы для несовершеннолетних властителей, я отправилась на прогулку. Не до конца понимаю, что я здесь делаю. Это место когда-то было вполне миленьким. Власти могли создать идеальное место для жизни, перевезя всё население в приятный для жизни климат, но… Они предпочли разделить людей на касты и сосредоточиться на создании своего рая. Вот только для кого? Для деградантов, выживающих только благодаря природным инстинктам? Для девушек с Оазиса, вынужденных раздвигать ноги перед противными старикашками? Может быть, для этих мальчишек, которым чуть ли не с рождения внушают восприятие собственной исключительности. Нет! Власти всё это делают для себя
