глубокий траур и не позволял этого делать. С самого первого дня молодые император и императрица обедали вместе со вдовствующей императрицей… В этих маленьких комнатках Александра Федоровна сидела целыми днями, переходя в спальню, когда император давал аудиенцию в гостиной. Но она была абсолютно счастлива. Ее муж был возле нее, и, как только ему позволяла работа, он приходил в ее комнату сказать пару слов и выкурить папиросу и обнаруживал, что она всегда ждала его».
(Баронесса Софья Буксгевден. «Жизнь и трагедия Александры Федоровны…»)
ПБ: Но Аничков дворец был не лучшим выбором для жизни молодых в Петербурге. Ведь здесь хозяйкой была не Алиса, а Мария Федоровна. И она явно не собиралась уступать невестке свою роль. Именно с этого начался их конфликт?
КБ: Да бог с ней, с ролью хозяйки во дворце! Если бы вся проблема взаимоотношений двух императриц сводилась к этому, она бы не имела таких масштабных и губительных последствий для Алисы. Свекровь отняла у нее возможность занять собственное место в царском доме и в сердцах русских, полюбиться как Двору, так и всему народу. А ее, несомненно, было за что полюбить, если бы не сравнивали ее постоянно со свекровью.
Мария Федоровна со всех сторон была хороша! Остроумна, трудолюбива, красива, моложава и прочее, прочее. Алисе, еще мало знавшей Россию, ее язык (включая французский, на котором говорила вся знать), ее традиции и иерархию, ничего не оставалось, как столбом стоять в стороне и наблюдать, как блистает и затмевает ее – юную, стройную, но застенчивую молодую царицу – ее собственная пожилая свекровь.
Ники не мог отказать матери ни в чем. Он был нежно к ней привязан, хотя с детства, как старший ребенок в семье, не был избалован ее вниманием. Практически каждый день, если они с матерью не находились в одном доме, он писал ей письма. Иногда проводил за этим занятием более пяти часов.
Алиса была упряма и не умела хитрить. У нее был свой вкус в одежде – и она отвергала подарки свекрови. Она избегала публичных мероприятий, насколько это было возможно, в отличие от свекрови, которой нравилось блистать в обществе. Они были антагонистами.
Даже странно, что Ники выбрал в жены такую противоположность своей матери; чаще бывает наоборот. Возможно, от Алисы он получал то, что не мог выпросить у матери, будучи мальчиком.
Но такая разница между двумя женщинами, двумя хозяйками одной страны породила раскол в их окружении. Сила же была на стороне старшей.
За вдовствующей императрицей было закреплено более высокое положение по отношению к правящей императрице. Поэтому в торжественных случаях Мария Федоровна всегда шла впереди, под руку с молодым императором, а ее юная невестка – за ней. Кроме того, вдовствующая императрица имела право оставить себе все «царственные» драгоценности.
Везде, где Алисе приходилось занимать место, которое ранее занимала Мария Федоровна, их начинали сравнивать. И всегда – не в пользу первой. Например, когда молодая императрица заступила в должность шефа Уланского Ее Величества полка, офицеры оказались недовольны такой переменой. Вот что вспоминал об этом Владимир Эдуардович Шуленбург, служивший в то время в полку:
”Наступила Пасха 1895 года. Полк приносил поздравления своему шефу на второй день Пасхи. Всем нам, офицерам, Ее Величество соизволила дать по яйцу производства Петергофской гранильной фабрики. И тут пошли какие-то сравнения, что государыня Мария Федоровна давала более изящные; говорили даже, что императрица Мария Федоровна давала яйца с гравированными именами каждого офицера своих частей.
И семье Николая II Алиса пришлась «не ко двору». Об этом периоде много лет спустя вспоминала младшая сестра Ники великая княгиня Ольга Александровна:
”Что бы Алики ни делала, все, по мнению двора Мама́, было не так, как должно быть. Однажды у нее была ужасная головная боль; придя на обед, она была бледна. И тут я услышала, как сплетницы стали утверждать, будто она не в духе из-за того, что Мама́ разговаривала с Hики по поводу назначения каких-то министров. Даже в самый первый год ее пребывания в Аничковом дворце – я это хорошо помню – стоило Алики улыбнуться, как злюки заявляли, будто она насмешничает. Если у нее был серьезный вид, говорили, что она сердита.
(Йен Воррес. «Последняя Великая Княгиня»)
Мария Федоровна, при всех ее достоинствах, очень любила сплетни и придворную болтовню. У молодой императрицы не было шансов отыграться на этом же поле – еще в детстве ей привили отвращение к пустым разговорам.
ПБ: Да, соперничество было не на равных. Не будем еще забывать, что Мария Федоровна была дочерью датского короля. Александра в ее глазах была такой «немочкой» из небольшого провинциального герцогства, которая всю жизнь должна была быть благодарна, что ее полюбил сын российского императора и она стала императрицей России.
Что касается царских драгоценностей, тут была более сложная коллизия, о которой пишет биограф Роберт Масси: «Особенно раздосадовал молодую царицу один эпизод. Некоторые драгоценные украшения по традиции переходили от вдовствующей императрицы к новой государыне, да и придворный протокол обязывал Александру Федоровну надевать их для официальных церемоний. Однако у императрицы-матери была страсть к драгоценностям, и когда Николай обратился к матери с просьбой передать их своей невестке, пожилая императрица ощетинилась и отказалась это сделать. Уязвленная Александра заявила, что вообще не станет надевать никаких украшений. Чтобы избежать скандала, Мария Федоровна уступила».
Но вы правы, по дворцовому этикету на торжественных церемониях вдовствующая императрица шла первой под руку со своим сыном, а Александра Федоровна – после нее вместе с кем-то из великих князей. Это ее, вероятно, оскорбляло, как и то, что в Аничковом дворце не она была хозяйкой, а свекровь. Это чувствовалось во всем, в том числе и в поведении слуг и фрейлин.
КБ: К тому же фрейлины были все не молодые, давно служившие при Дворе возле Марии Федоровны. Они сразу окрысились на молодую царицу, потому что она не принимала «широких» русских обычаев, всей этой праздной жизни. Не так ее воспитывали мать и бабушка. Она пыталась заставить придворных дам заниматься рукоделием по принципу «ни минуты без дела», а те не понимали, смеялись над немецкой простушкой. Она чувствовала себя в чужом окружении. В результате Александра Федоровна замкнулась в себе, тем самым еще больше вызывая нелюбовь придворных дам, которые считали ее поведение неоправданно высокомерным.
ПБ: Мне кажется, в конфликте свекрови и невестки, в общем-то типическом и ничего особенного не представлявшем, была одна тонкость. Главным недостатком Алисы было не высокомерие (его не было), а ее слишком прямолинейный характер. Ей не хватало душевной гибкости. И скажем
