Увы, прочувствовать философию кладбища до конца не успела. Меня осторожно поставили на ноги и, отступив на шаг, сказали хрипло:
– Госпожа Соули…
– Господин Райлен… – потупившись, пробормотала я. Румянец, который так и не удалось побороть, вспыхнул с новой силой.
– Госпожа Соули… вы ведь слышали разговор с вашим батюшкой?
Врать не имело смыла. Я кивнула, отчетливо понимая – еще чуть-чуть и взаправду со стыда сгорю.
– В таком случае… позвольте задать еще один вопрос. Как вы ко мне относитесь?
О нет! Только не это! Я закусила губу в отчаянной надежде услышать: «Ладно, госпожа Соули, можете не отвечать». Но Райлен был невероятно серьезен и решителен.
– Госпожа Соули? – выждав минуту, позвал маг.
Я окончательно растерялась, а он подошел вплотную, обвил рукой талию и шепнул:
– Госпожа Соули, ну хотя бы взгляните на меня…
Нет. Не могу. Я и так на грани обморока.
Горячие пальцы коснулись подбородка, и мне все-таки пришлось поднять глаза на беспринципного типа, который решил во что бы то ни стало добиться ответа. Голова закружилась, коленки задрожали, сердечко подпрыгнуло и заныло.
– Как вы ко мне относитесь, госпожа Соули? Только честно…
– Хорошо… Хорошо я к вам отношусь, господин Райлен.
Кажется, брюнета ответ не устроил. Он напрягся. Губы сжались в тонкую линию, в глубине черных глаз вспыхнуло пламя.
– Госпожа Соули… – прошептал маг, и… и прежде чем успела сообразить, что происходит, наклонился и коснулся губами губ.
О Богиня!
Мне бы воспротивиться, вспомнить о волшебной силе коленки и отрезвляющем ударе в челюсть, но… сопротивляться почему-то не хотелось, даже наоборот. Хотелось прижаться тесней и ощущать жар его губ всю оставшуюся жизнь. И целовать в ответ, и гореть вместе с ним… и умереть в один день от неистового, неудержимого счастья.
– Госпожа Соули, – прервав поцелуй, прошептал маг.
– Господин Райлен… – в тон ответила я, стыдливо опустив ресницы. Вырваться, вопреки требованиям этикета и разума, не пыталась.
– Госпожа Соули… – глухо выдохнул он и… и поцеловал снова.
И мир взорвался!
Просто взял и взорвался в самом прямом смысле слова.
Маг опрокинул на землю раньше, чем успела испугаться. Тут же подмял под себя. Он оказался невероятно тяжелым, я даже вздохнуть смогла только с третьей попытки. И то зря – в горле запершило, легкие обожгло, следом случился приступ жуткого кашля.
– Все хорошо! – строго сказал брюнет. – Я встаю, ты бежишь прочь. Поняла?
Я, как могла, кивнула.
Не успела опомниться, а брюнет уже скатился с распластанной меня и вскочил на ноги. Пространство озарила синяя вспышка, следом прогремело… ну очень неприличное слово. Потом еще одно, и еще… Но я в слова не вслушивалась – пыталась выполнить приказ Райлена. Вот только подняться столь же проворно не сумела.
Удар о землю был сильней, чем показалось: едва пошевелилась – спину пронзила дичайшая боль. Стараясь не шипеть и не кричать, села, а вот встать… нет, это выше моих сил. Я, похоже, копчик расшибла.
– Господин Райлен… – прокашляла, потому что говорить тоже не получалось. В воздухе тугим облаком висела белесая пыль. Синее свечение, которое охватило фигуру штатного мага города Вайлеса, подсвечивало пылинки, добавляя облаку зловещий оттенок. – Господин Райлен…
Ответ мага был исполнен такой экспрессии, что расслышала, несмотря на приступ кашля, и… и несмотря на боль в копчике, которая заполнила все сознание, обиделась. И лишь спустя минуту, когда пыль каким-то немыслимым образом развеялась, а свечение вокруг фигуры брюнетистого аристократа погасло, поняла – экспрессия и неприличные слова предназначались не мне.
Вытянув шею, смогла разглядеть двух парней. Они стояли шагах в трех от Райлена. Оба высокие, плечистые, с головы до ног засыпанные той самой белесой пылью. А вот на Райлене пыльного осадка не было.
– Какого… – прорычал маг, но, видимо, вспомнив о присутствии дамы, заканчивать фразу не стал. Обернулся. Шагнул ко мне и протянул руку: – Ты как? Не ушиблась?
В голове молнией сверкнуло воспоминание о том, как рассказала Райлену про ушибленную коленку. Вернее, во что это признание вылилось. Воображение подло нарисовало сцену исцеления копчика, и я ответила прежде, чем успела осознать весь ужас своего положения:
– Нет!
Один из припорошенных подпрыгнул, а Райлен покачал головой и вздохнул:
– Госпожа Соули… вот только врать не надо.
– Я не вру!
В доказательство, подала брюнету руку и встала. Не завизжать от боли помогла прокушенная губа и приступ небывалого упрямства.
– Что болит? – прошептал Райлен, крепко прижав к себе.
И так как про копчик решила молчать до последнего, а врать, будто здоровей меня во всей Верилии нет, – бессмысленно, ляпнула первое, что на ум пришло:
– Губа.
Брюнет подарил мимолетную улыбку, а в следующее мгновение впился поцелуем.
О Богиня! Он что, с ума сошел?!
Удар коленкой был рефлекторным. Как и последующий удар все той же коленкой по зубам. А вот контрольный по голове не удался – потеряв опору, вновь ощутила пронзающую боль в копчике и взвыла. Крик, кажется, по всему парку разнесся.
– Так что все-таки болит? – прошепелявил Райлен, снова заключая в капкан рук.
О Богиня!
Я уже хотела признаться. Причем слово, которое на язык прыгнуло, было бесконечно далеко от медицинского термина, но очаг боли обозначало верно. От позора спасли припорошенные.
– Соули? – изумленно воскликнул первый.
– Та самая Соули? – столь же громко удивился второй.
– О Всевышний… – пробормотал Райлен и обернулся к белесой парочке. – Вы как здесь оказались, дурни?
– Как-как… порталом пришли, – отозвался тот, что справа.
Его спутник в это время делал до боли знакомые пассы – заклинание для чистки одежды. Я тоже спохватилась, украдкой глянула на свой наряд и застонала. О Богиня! Во что я превратилась?!
– Издеваешься? – вопросил брюнет. Убирать руки с моей талии он точно не собирался. А заметив, что намерена творить заклинание, прижал крепче и шепнул: – Не надо, я сам.
Возразить не успела – Райлен уже выводил нужные символы. Его магия была несравнимо сильней, даже воздух от напряжения заискрился.
Тот, что стоял справа, расплылся в улыбке, сказал:
– Брук пару недель назад новую формулу настройки изобрел. Вот мы и опробовали.
– Настройка на личность? – уточнил Райлен.
– Ну да, – важно кивнул правый. Наморщил нос, огляделся, и резюмировал: – Фиговая, оказывается, настройка…
Левый недовольно фыркнул, тряхнул головой. Когда остатки пыли осыпались, выяснилось – парень шатен.
– А ты как хотел? Чтобы с первого раза и шоколадно?
– А если бы Райлен в этот момент в городе был? – возмутился правый. – Или, упаси Всевышний, в музее? Да нас бы совет Ордена, как та гидра грелку…
– Да не тушуйся! – махнул рукой левый. – Все же обошлось! Никто не пострадал! А ценных предметов тут нет.
Я в каком-то журнале читала, что человеческий мозг устроен непросто. Бывает, до последнего заставляет не замечать того, что для него, то есть мозга, опасно. Наверное, именно поэтому я только теперь смогла осознать всю картину произошедшего.
– Господин Райлен… а кто эти люди? – спросила тихо и очень… очень-очень спокойно.
– Простите, госпожа Соули, – выдержав секундную паузу, отозвался брюнет. – Это господа Брук и Вукс. Мои друзья и коллеги. Мы вместе аспирантуру заканчивали.
– А зачем они пришли?
– Я вызвал. Они будут помогать создавать порталы перехода в пятый мир.
На этой фразе меня передернуло. Просто портал в исполнении этой парочки я уже видела. Но вслух сказала о другом:
– Отлично. А кладбище они восстановят?
– Кладбище восстановлю я. – В голосе Райлена появилась хрипотца. Он словно невзначай коснулся губами виска, прошептал в самое ушко: – Лечение вашего копчика также на моей совести…
В другой раз я бы, разумеется, засмущалась и раскраснелась, но в этот миг мне было глубоко плевать и на копчик, и на коленки, и на панталоны.
– Восстанавливайте.
– Как скажете, госпожа Соули, – прошептал брюнет.
С заметной ленцой извлек из-за пояса магический жезл с крупным набалдашником и, не выпуская меня из объятий, произнес:
– Конрамис.
Мир озарила нестерпимо яркая вспышка, а потом… потом ничего не произошло. Белесые пылинки не взмыли в воздух, не закружилась, чтобы собраться в могильные памятники. Осколки покрупней тоже не дрогнули. Обожженный, частично оплавленный саркофаг тетушки Тьяны остался как был. Ну и выжженная трава восстанавливаться не спешила.
– Дерьмо… – пробормотал левый, он же Брук – создатель формулы.
– Ага, – поддержал правый. Этот по-прежнему был покрыт слоем каменной пыли, отдаленно напоминал статую.
– Выбирайте выражения, – рыкнул брюнет. И попробовал опять: – Конрамис!
