беру под руку Свята.
Я всё-таки развеяться сюда пришла. Сейчас как развлекусь! Ка-а-ак…
Стоп. А Льдов-то здесь что делает?!
В игровом зале фоном звучит музыка, стук сбитых кеглей и звон моих разбитых планов. Расслабишься тут, когда сам дьявол устроился на мягком диване за столиком напротив крайней дорожки.
— Ты меня преследуешь? — спрашиваю в лоб без лишних реверансов.
Смотрю Яну в глаза как в ледяное дуло, и надежда врезается контрольным прямо в сердце. В голове даже мелькает мысль, что он по мне скучал, но её тут же сдувает насмешливым ответом:
— Нет, что ты. Совпадение. Обычный воскресный променад на другой конец города. Люблю боулинг, знаешь ли.
В том-то и дело, что знаю — Льдов, как и я совсем не фанат этой игры. Особенно в такую метель, когда можно весь день проваляться в кровати. Из чего следует возмутительный вывод — этот скотина как-то узнал, что я здесь буду со Святом! Знал… По глазам бесстыжим вижу, что для него это не новость.
Значит, бабуля меня ему сдала. Больше некому.
Не Аристов же, в самом деле! Или да?
— Свят, — шиплю подвисшему чуду, увлечённо почёсывающему белобрысую репу. — Это ты его позвал?
— Ты прикалываешься? Ян же сказал — совпадение.
И, главное, смотрит на меня как на умалишённую. Такое недоумение намерено не сыграть. Свят простак-простаком. Не потянет.
— Полагаю, следствие окончено? — нахально осведомляется Льдов, попивая фруктовый коктейль. Затем обращается непосредственно к Святу. — Ты не мог бы чуток отойти? Обзор закрываешь.
Интересно, чем он так заинтересован? Явно не выбитым шумной компанией страйком. Впрочем, зад той брюнеточки в клетчатых брюках вполне подходит под его аппетиты.
— Я вообще играть сюда пришёл, — оправдывается Аристов, нетерпеливо поглядывая на выбранную нами дорожку. — Это Лерка к тебе ломанулась.
Ну спасибо, блин, удружил! Просто сказочный балбес.
— Даже так? — елейно улыбается Льдов, но тон его сейчас острее бритвы. — Ты что-то хотела мне сказать? Может быть, даже созрела до извинений.
— Извиняться? Перед тобой? — задыхаюсь от такой незамутнённой наглости. — За что, напомни-ка?
— Даже не знаю… — хмыкает, всем своим видом показывая, что всё он, гад, знает. — Пожалуй, послушаю, каковы твои варианты.
Ян неторопливо встаёт из-за стола. В его карих глазах горит такая ярость, что руки чешутся сорваться и погасить её плевком. Никак не простит, что я ему приз обломала?
— Понятия не имею. Наверное, за то, что моя личная жизнь кипит, в отличии от твоей, — наконец, произношу я, так как стоять тут и пыхтеть друг на друга, становится травмоопасным. — Зависть плохое чувство. Смирись.
Наверняка он сейчас печётся о реванше и в ус не дует, что я не собираюсь нырять в постель к Аристову. А вот поставить зарвавшегося Яна на место не передумала. Ведь тогда у него не будет причин ухлёстывать за Агатой.
Не будет же?
Ещё и Свят слинял, вдруг вспомнив, что мы в боулинг-клубе и не мешало бы немного поиграть.
— Предлагаю перемирие, — неожиданно шепчет Льдов мне на ухо. И знала бы я его первый день, повелась. Но успеваю только придирчиво уставиться в злющее лицо, когда мне на кофту с нарочитой случайностью выплёскивается вся жидкость из его стакана. — Упс… Какой я неуклюжий. Тебе, похоже, пора домой, отстирывать гранатовый коктейль. Пошли-пошли, свиданье отменяется.
Да чёрта с два!
Лера
Сгорая от лютой злости, мчусь в уборную комнату, на ходу проклиная Льдова на чём стоит белый свет. Мокрый островок на груди вот-вот испарится под жаром кожи.
Чёртов вихрь, он снёс моё спокойствие, а теперь норовит и голову!
Ослеплённая жаждой отмщения, натыкаюсь плечом на заблудшего Свята. Аристов и не думал возвращаться, судя по прогулочному шагу и неподдельного интереса к футуристической росписи стен боулинга.
С каких пор его перестало заботить наше с Яном уединение? Ведь стоило Льдову приблизиться, как спустя мгновение перед глазами вырастала широкая, как Берлинская стена, спинища Свята. Что на этот раз изменилось?
Проклятье, мне никогда не поспеть за его метаморфозами…
– Как раз-таки ты мне и нужен, – цежу гневно, схватив парня за руку.
Слабое торможение на боулерах не мешает мне смело затянуть Аристова в женский туалет и не менее дерзко припечатать парня к стене.
– Ты чего?! – изумлённо выдыхает он, испуганно моргнув глазёнками. – Мне нельзя здесь быть! Засмеют же!
Забавно, что в сложившейся ситуации его волнует только это.
Впрочем, ничего удивительного…
– Помнишь, что обещал помочь мне с Яном? – мой вопрос, как прокатный шар по остаточной памяти. – Так вот рыцари драконов должны держать своё слово.
– Так я и не отказываюсь, – сглотнув, лепечет он.
– Поклянись, что не станешь задавать вопросов, когда услышишь мою просьбу. Пообещай мне, Аристов, это очень важно.
Несмотря не исказившее лицо недоумение, Свят лихорадочно кивает. Моё алое пятно на кофте вдохновляет его на небывалую отвагу.
– Клянусь огнём крови и силой крыльев!
– Чудно, – вымученно улыбаюсь, собираясь силами на следующее прошение: – Мне нужны твои интимные фото.
– Что? – давится воздухом Свят, на что я спешно оправдываюсь.
– Ничего запредельного, только лишь карточка оголённого торса. Желательно на разобранной кровати. Ты ведь не станешь стеснятся своего рельефного пресса?
– Но зачем тебе…
– Ты поклялся, Аристов! – перебиваю его на полуслове, угрожая указательным пальцем. – Просто выручи меня и всё! Пожалуйста, – добавляю на порядок мягче.
Без того оторопевший, Свят мысленно копается в чертогах мобильника.
– Есть у меня пара снимков, – смущённо признаётся парень. – Агата не раз фотографировала меня спящего. Клятая маньячка.
– Отлично! – радуюсь так, словно выиграла спор, что не так уж далеко от действительности. – Скинешь эту пошлость мне на телефон, а я обещаю, что эксплуатирую её лишь единожды. Завтра же почищу память и протру хлоргексидином кнопки. Ты мне веришь? – вбрасываю фанатично, жадно вбирая ртом воздух.
– Будто у меня есть выбор…
– Спасибо! Ты настоящий друг!
Гордо покидаю уборную в паре с Аристовым, успев позабыть об испорченной кофте. Добытое «доказательство» станет страйком в затянувшемся споре, где все лавры достанутся только мне.
До чего же утомила эта битва за первенство…
– Что из наказа «мы уходим» твои мозги не одолели? – рявкает Льдов, преградив мне путь. Его тон дерзок, пусть сам он выглядит расслабленным.
– Да кто ты такой,
