– Ты же не пьешь вина, – сказала Лора, – не старайся произвести на нас впечатление, не надо.
– Но это я так, – смутился Охотник, – просто чтоб вам было понятнее. У нас слишком разные культуры, чтобы вы могли понять правильное сравнение.
– Ты говоришь с нами, как с полудурками.
– Ни в коем случае. Я говорю с вами как с дельфинами, которые научились говорить, вышли на берег и спрашивают, почему в домах сухие стены. Вот гадость!
Он поймал на лету ядовитого комара и рассматривал его.
– Что такое? – спросила Лора.
– Отсюда надо уходить. Если их станет много…
– Уходить вверх?
– Вверх нельзя. Вы не пройдете циклосфероид. Вы не имеете представления о том, как он действует, и как с ним обращаться.
– Что с твоими пальцами? – спросил Алекс.
– Отваливаются ногти. Он обдал меня альфа-лучами. Он жутко радиоактивен, ты разве не знал? Но я восстановлюсь через несколько часов. Для человека эта доза была бы двадцать раз смертельной.
– Я не хочу идти вниз, – сказала Лора. – вызывай корабль. Давай!
– Что? – удивился Алекс. – Ты все это время мог вызвать корабль?
– Технически это несложно, – ответил Охотник. – У меня же есть код. Корабль мог бы подойти прямо сюда.
– Тогда в чем проблема? Зачем мы тащимся вверх?
Лора поймала еще одного комара и с удовольствием отрывала ему лапки. Казалось, разговор ее совсем не занимал. Комар был величиной со шмеля.
– Проблема в том, что стартовый выхлоп разрушит всю верхнюю часть башни. Корабль рассчитан только на старт с обустроенной площадки.
– Тогда пусть он разрушит эту проклятую башню! – возмутился Алекс.
– Я не могу принять такое решение. Башня Спасения – неотъемлемый элемент земной культуры. Я не могу взять на себя такую ответственность и разрушить чужую культуру.
– Но это бред!
– Не, это точно, – подтвердила Лора, не отрываясь от своего дела, – у них там полно дурацких моральных заповедей. Это что-то вроде религии, но только без бога. Моральный кодекс воина. Они не могут сделать ничего против заповеди. Например, не могут разрушать чужие культурные ценности. Даже такие поганые, как Башня. Что касается меня, я бы развалила ее прямо сейчас. Пройдет несколько проклятых часов и ее все равно развалят проклятые алиены из проклятого космоса. Может быть, они уже сейчас высаживают на Башню свой проклятый десант.
– Тогда давай я вызову корабль, – предложил Алекс, – это моя культурная ценность, и я имею право ее разрушить.
– А деньги? – возразила Лора. – Там же наверху не только корабль, там еще и ящик с деньгами. Впрочем, даже если деньги там и лежат, они наверняка окажутся фальшивые.
Когда манипуляторы занемели, Лора пересела на диванчик. Происходящее на экране ее заинтересовало. Вначале ей казалось странно и непривычно видеть себя со стороны; собственное лицо, которое она обычно видела в зеркале, отраженным, на экране казалось некрасивым, а собственный голос звучал необычно грубо. Она повторяла каждую реплику за той, ненастоящей, женщиной наверху, и всякий раз убеждалась, что сама сказала бы лучше. Некоторых фраз она не сказала бы никогда в жизни. Но вскоре камеры переключились на стартовую площадку верхнего этажа.
Здесь не было людей, здесь работали лишь андроиды, более или менее человекоподобные. Сейчас они суетились, и было отчего: корабль, простоявший пятнадцать лет неподвижно, уже начал разогревать свои гравитационные двигатели. Один из андроидов вел репортаж. В частности, он предложил десятую часть денежной суммы из большого ящика тому, кто придумает, как остановить преступников. Небо над площадкой светилось, все в мелких и крупных разноцветных взрывах. Взрывы случались на разной высоте и это придавало небу, обычно плоскому как блин, необычную глубину, прекрасно видимую на стереоэкране.
Андроиды стали поспешно покидать площадку. Корабль приподнялся на шести пружинящих опорах, и гравитационная волна смела в пропасть какие-то бочки, ящики, временные домики с вываливающимся из них мусором, телеаппаратуру и большие кадки с финиковыми пальмами и декоративными денежными деревьями, с монетками вместо листков. Еще несколько секунд картинка была видимой, потом экран почернел.
Лора попробовала переключиться на другие каналы, но все диапазоны молчали. Тогда она стала сканировать базы данных, к которым имела доступ, и скачала в свою память восемьсот древних и живых языков, двенадцатизначные таблицы логарифмов и наиболее точно вычисленное значение числа «пи». А также всю информацию о компьютерах своего типа. Такой компьютер был сегодня довольно редкой и дорогой игрушкой, ведь большинство людей пользовались компьютерной пленкой, дешевой компьютерной краской, компьютерной пастой или офисными компьютерами, вживленными в кожу запястья.
Компьютерная пленка была логическим продолжением первых древних ноутбуков, которые с каждым годом становились все тоньше и все надежнее. Со временем они превратились в просто пленку, которую можно было наклеить куда угодно, в частности, и на собственную кожу, как многие и делали. Развитием этой идеи была компьютерная краска, которой можно было покрасить любую, не слишком большую, поверхность. Когда краска застывала, она превращалась в обыкновенную компьютерную пленку. Компьютерная паста представляла собой вещество, каждая молекула которого могла работать как отдельный транзистор. Баночка с пастой имела два выхода и два входа, через которые могла быть подключена к любому слабенькому компьютеру и, таким образом, усилить его в тысячи раз. А компьютеры, вживленные в кожу, были присоединены к человеческим нервам и поэтому очень легко управлялись просто силой мысли. Настоящие большие компьютеры использовались обычно для самых сложных игрушек серии «супер-пресупер-реал». Эти игрушки моделировали особую реальность, в тысячи раз более реальную, чем сама жизнь. Конечно, иногда большие компьютеры использовали и для военных или научных целей. Лора никогда раньше не видела большого компьютера и никогда такими штуками не интересовалась. Самое важное, что ей удалось выяснить сейчас: большие компьютеры очень надежны и совсем не хрупки. И еще одно: в городе они продаются лишь в новом супермаркете Бинго-Бум, причем до сих пор не продано ни одного.
Получив всю имеющуюся полезную информацию, она решила действовать. Для начала она попробовала влезть на стену, используя мельчайшие неровности, которые всегда имеются на любой стене. Ей удалось это с третьей попытки. Она добралась до самонаводящейся камеры, которая двигалась в углу под потолком, сверкая тремя триокулярными зрачками, и выколола все три ее крысиных глазика. Потом взобралась на стену над дверью. Ей не пришлось долго ждать. Через сорок три с половиной секунды дверь открылась и человек оказался настолько глуп, чтобы войти в нее. Лора прыгнула ему на голову и ударила манипулятором в висок. Свалившись, сделала подножку, выкатилась наружу и заперла дверь на ключ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
