Она покачала головой и продолжила:
– Сегодня днем его сфотографировали и показали по местным новостям, потому что люди увидели его в человеческом обличии в зоопарке, в клетке с белыми тиграми. Скажите мне, что это не сумасшествие.
Она окинула взглядом каждого из оставшихся участников Катагарцев, уговаривая их встать на ее сторону.
– Его действия ставят всех нас под угрозу. Если люди когда-нибудь узнают о нас…
– Чушь собачья, – выкрикнул Данте. – Как по мне, здесь попахивает жадностью.
– Это смешно, – возразил Парис. – Мы животные, а не люди. С каких пор кто-либо из нас беспокоится о деньгах.
Данте поднял руку.
– Эй? Когда-нибудь был в моем клубе «Инферно»? Он приносит охрененный доход. По существу, я второй из самых богатых Катагарцев в мире. И кто же меня обогнал? Рен Тигариан. От всего этого дела несет заговором. – Он пристально посмотрел на тигра, взгляд которого был абсолютно пуст.
Лисандер почесал подбородок.
– Не знаю. Если он подвергнет нас опасности…
– Рен не опасен, – вмешался Вэйн. – Я знаю этого парня. Он спокоен и замкнут. И никогда не сделает ничего, что привлечет к нему внимание.
Николетт презрительно усмехнулась Вэйну.
– И что ты в действительности знаешь о Рене? Он хотя бы раз с тобой разговаривал?
Вэйн низко гортанно зарычал, но, в конечном счете, признал ее правоту.
– Ну… не очень много.
– Он хотя бы раз с тобой вообще здоровался?
Вэйн сжал челюсти.
– Нет. Не совсем. Как я уже говорил, он никого к себе не подпускает.
– Верно, – подтвердила она, скривив губы, и затем посмотрела на Савитара. – Он абсолютный социопат. Всегда отказывался слушать что бы то ни было и прислушиваться к кому-либо. А также угрожал мне и моим сыновьям. Сейчас он встречается с дочерью сенатора. Скажите мне, какой Катагарец в своем уме сделает такое?
Даже Данте был вынужден признать, что последствия могут быть жизненно опасными.
– Или мы будем ждать, пока он убьет невиновного? – спросила Николетта. – Подождем, пока он представится сенатору в виде оборотня? Я уже потеряла достаточно детей. И больше этого не допущу. Я хочу вышвырнуть его из своего дома. Но если я попытаюсь это сделать, он убьет меня или кого-нибудь из моего выводка. Он всегда был не в своем уме.
– Рен убил своих родителей, когда ему было всего лишь двадцать, – добавил Зак. – А они были хорошо обученными и сильными хищниками. Представьте, что он может сотворить сейчас, когда уже приобрел навыки.
Савитар окинул Данте недовольным взглядом.
– Я – только наблюдатель. В конце концов, окончательное решение остается за вами, ребята, – он снова посмотрел на Николетту и Зака. – Но запомните, если вы ошибаетесь, то мой гнев обрушится на вас. Жадность – для людей, а не для Катагарцев, – пробуравив взглядом Зака, он продолжил. – Несправедливая охота обернется против вас.
– Рен – убийца, – повторил Зак. – Я предлагаю вызвать Страти29 и натравить их на него.
– Поддерживаю, – сказала Николетта.
Савитар тяжело вздохнул.
– У нас два запроса на убийство Рена Тигариана. Все, кто за, скажите «да».
Вздохнув, Рен снял с себя рубашку и включил воду, чтобы ополоснуть лицо. Он устал, но тем не менее всё, о чем он мог думать, – так это о том, чтобы снова увидеть Мэгги. Непреодолимое влечение было подобно безумию.
– Почему я чувствую себя так? – спросил он себя сквозь стиснутые зубы. Это самоубийство – продолжать отношения с такой женщиной, как она, и Рен осознавал это. Все было бы по-другому, если бы у них появилась парная метка.
Рен снова проверил руку. Даже теперь никакой метки не было. Почему он так себя чувствует? Он провел весь вечер с ней, но все равно желал еще.
В этом не было никакого смысла.
Рен сполоснул лицо, а затем выключил воду и мокрыми руками прошелся по волосам. Только он дотянулся до полотенца, как почувствовал странную вибрацию в воздухе…
Рен насторожился и принял характерную тигриную позу, прислушиваясь и принюхиваясь к тому, что его окружало.
Две секунды спустя он уловил запах хищника.
Рен повернулся, но прежде чем успел сфокусировать зрение, что-то острое пронзило его грудь. Чертыхнувшись, он пошатнулся назад.
– Приготовь ошейник.
Казалось, что голоса раздавались издалека. Его зрение затуманилось. Рен выругался, как только осознал, что в него попали транквилизатором, но пытался не поддаваться его воздействию.
– В жопу все это, – зарычал он, перевоплощаясь из человека в тигра.
Он ринулся вперед и в коридоре обнаружил четырех людей.
– Стреляй в него! – закричал один из них.
Рен набросился на человека с оружием. Как только он коснулся его, человек превратился в тигра. Рен почувствовал очередной укол в спину, когда еще двое попытались накинуть петлю ему на шею. Если им удастся, то они его нейтрализуют.
Перевоплощаясь в снежного барса, он осознавал, что единственная надежда – это убежать от них. Рен выпрыгнул через закрытое окно и очутился на улице. Стекло разбилось вдребезги, и осколки впились ему в плоть.
От сильного удара о землю все тело содрогнулось.
Рен пролежал на асфальте всего лишь мгновение, чтобы перевести дыхание и заставить себя подняться, а затем скрылся в переулке, ведущему к монастырю вниз по улице. Он мог слышать своих преследователей.
Кровь сочилась из его порезов, пока он мчался сломя голову. Ему нужно убежать от них. Они убьют его, если он уменьшит скорость. Но он не сможет долго поддерживать такой темп. Из-за транквилизатора и ран его силы быстро улетучивались.
Сердце яростно колотилось. Рен знал, что необходимо найти новое убежище, иначе он труп.
Маргарита почти закончила мыть посуду, когда раздался стук со стороны черного хода.
Она нахмурилась и перепуганная направилась к двери. В столь поздний час на заднем дворике никого не должно быть, и она видела достаточно серий передачи «Самые разыскиваемые преступники Америки», чтобы не высовывать нос наружу.
Подумав, она взяла телефон, чтобы вызвать полицию.
– Мэгги?
Она нахмурилась еще больше, когда узнала голос Рена, раздавшийся с улицы. С чего вдруг ему быть у нее во дворе?
Может, ей показалось.
– Мэгги, пожалуйста, впусти меня.
Она отодвинула занавески, на всякий случай все еще сжимая в руке телефон, и на террасе увидела абсолютно голого Рена. Более того, он был весь в крови. Его дыхание было прерывистым, а лицо – в царапинах и кровоподтеках. Похоже, что с ним произошел несчастный случай.
– О Боже, Рен, – выдохнула она, открывая двери и впуская его. – Что случилось?
Он не ответил, молча проковыляв в кухню.
– Рен?
