Беатой — тоже.
— Ладно, — обречённо выдохнул некромант, заметив наши взгляды, полные восторга и немой надежды. — Займёмся этим после бала. Мне нужно восстановить силы.
— Ящерка может подождать, — кивнул полковник, — давайте закончим с допросом. Хочу понять, на кой ляд василиск шпионил за послом.
— Кстати, по поводу посла, — сказала я, — может, пошлём ему сообщение…
— Уже, — перебил меня Хуан, — он отписался по миркалу, что жив, но всё ещё болен. Так что после допроса василиска навестим Эмиля и выясним, какая «дивная болезнь» на самом деле скосила его.
— И почему он не обратился к дворцовым лекарям, — добавил император, — а скрылся в своём особняке.
— Возможно, хотел избежать огласки? — предположила Беата. — Я никоим образом не намекаю на «постыдные» заболевания, но…
— Понимаю, к чему вы клоните, — кивнул Эдмунд, — у Эмиля много врагов и, если речь о тяжёлой болезни, неудивительно, что он предпочёл скрыть правду.
— Неудивительно, но глупо! — отрезала ректор. — Целители обязаны блюсти тайну пациента…
— Лекарская клятва не защищает от шантажа или сканирования памяти, — перебил её полковник, — никто не знает, о какой болезни идёт речь. Возможно, у посла действительно есть основания скрывать правду.
— Он мог обратиться ко мне! — воскликнула Элисандра. — Или к Аббасу. Мы мигом нашли бы проверенного целителя…
— Этот спор не имеет смысла, — вздохнул император, — предлагаю закрыть тему до разговора с послом.
— Хорошо, — кивнула ректор. — Ингвард, можешь вкратце прокрутить все воспоминания твари, связанные с Эмилем?
— Сейчас, — некромант несколько раз провёл ладонью над магической сетью, выискивая нужную информацию.
Иллюзии сменялись одна за другой, отматывая события вспять, пока над кристаллами не возник нужный нам морок. Искрящийся синевой сад и две ярко-оранжевые фигуры, неспешно обходящие замёрзший фонтан.
Здоровяка посла я узнала сразу, как и фонтан. Мы с Эдмундом не раз курсировали вокруг него, пока отбивались от дворцовых сплетников.
— Это в саду, неподалёку от лабиринта, — припомнила я.
— Да, — ответил некромант, увеличивая иллюзию и призывая досье на спутника посла. — Марио тиер Риконте, принц сумеречных драконов.
Хм… как интересно! Вроде бы нет ничего подозрительного в том, что его высочество встречался в саду с послом. Но в то же время чувствуется подвох. Никогда не поверю, что они говорили о погоде или обсуждали комфортность выделенных им апартаментов.
Словно подтверждая мои подозрения, Марио резко остановился и, судя по нервной, эмоциональной жестикуляции, что-то высказал Эмилю. Тот в свою очередь отреагировал флегматично, как истинный дипломат. Пожал плечами и пошёл дальше, не обращая внимания на шипящего дракона.
— О чём они спорят?! — с отчаянием протянула Лесли. — Я ни слова не могу по губам прочитать! А жесты какие-то неинформативные!
— Учитывая воспитание принца, я бы сильно удивилась, используй он хоть один… эм… информативный жест, — хмыкнула ректор.
— Я не это имела в виду, — смущённо буркнула драконица.
— Элисандра пошутила, — успокоил её Ингвард, — к слову, жесты нам и не нужны. Эта запись есть в нормальном качестве. Точное время сказать не могу, увы, встроенных часов в памяти василиска нет, но навскидку спор случился за три-четыре часа до побега Лауренсии.
— То есть мы сможем прочитать часть разговора по губам? — уточнила я. — Или можно будет послушать…
— У василисков со слухом ещё хуже, чем со зрением, — вздохнул Ингвард, — я честно пытался расшифровать это, но…
Для наглядности некромант призвал небольшой алый кристалл и, подключив его к общей сети, отмотал до нужного воспоминания. По комнате эхом разлилась барабанная дробь, шелест и странные, грубые шорохи. Эти звуки образовывали общий монотонный шум, и сквозь них периодически прорывались, чередуясь, звонкие и глухие удары.
— У василисков очень чуткий, но в то же время специфический слух, — пояснил Йохара, — они могут издали засечь жертв…
— Только нам от этого ни холодно ни жарко, — понуро протянула ректор, — придётся очень медленно просматривать воспоминания и записывать весь разговор в блокнотик.
— Как вариант, — согласился Ингвард, — в любом случае чётких воспоминаний сохранилось не так уж много. Если разделить работу, справимся за пару часов.
— Я подключу к делу Сандерса и проверенных магов, — кивнул Эдмунд.
Прекрасная мысль! В противном случае это расследование растянется на долгие месяцы. А у нас в запасе меньше недели…
— Не возражаю, — ответил Ингвард, переключая память василиска на запись с линзы, — даже составлю инструкции, чтобы Сандерс сам мог управлять сетью.
Цветные размытые пятна задрожали, словно желе, а через миг их сменила нормальная картинка. И ситуация предстала совершенно в ином свете…
То, что я приняла за дипломатическую отрешенность, оказалось плохо сдерживаемой яростью. И от принца посол отошёл не потому, что ему были безразличны его слова, а лишь для того, чтобы не прибить его шипящее высочество и не прикопать бренное тело под фонтаном.
— Ингвард, перемотай на начало и увеличь лицо Марио, — попросила ректор, заметив, что от слов принца лицо посла побледнело, а глаза стали ярко-жёлтыми, словно он вот-вот перекинется в звериную ипостась.
— Уже, — отозвался некромант.
— Она с ума сошла… — сказала Элисандра, по губам прочитав первый окрик принца. — Но вы должны понимать…
На этом моменте дракон мотнул головой, и разобрать ничего не удалось. Но затем я точно уловила слово «скандал».
Кажется, речь шла о Корделии. Хотя с чего бы принцу обсуждать де Треви с послом…
— Она всё разрушит! — прочитала ректор.
На лице посла заходили желваки, а глаза стали абсолютно жёлтыми, словно белки залило расплавленным золотом. Ещё немного, и он точно обернётся…
— Нельзя допустить срыва переговоров! — удивлённо озвучила наставница.
Переговоров?!
Неужели они говорят о… Лауренсии?
Я шагнула вперёд, чтобы лучше видеть посла и дракона, но оба, как назло, замолчали. Принц настороженно ждал ответа, Эмиль тяжело дышал и сжимал кулаки, а мы наблюдали за ними, словно в театре. Жаль только, нет программки, я бы не отказалась узнать, что нас ждёт дальше.
— Вы же понимаете, к чему приведёт её дурацкий бунт! — с отчаянием воскликнул Марио.
— А если это не бунт? — нахмурился посол.
— Шутите?! — Лицо дракона пошло пятнами, и он зло рванул шейный платок, словно тот душил его. — Эмиль, молю, услышьте меня! Этот безумный каприз может стоить нам мирного договора!
— Вы…
Посол обернулся к Марио, а мы разочарованно зашипели, лишившись ценной информации.
Теперь мы знали наверняка, что речь шла о Лауренсии. Только непонятно, о каком бунте твердил принц. Что такого замыслила его сестра и почему он обсуждал это с Эмилем, а не отцом?
— Господин Йохара,
