и снопы молний.
— Брат и отец Лауренсии подозреваются в заговоре против Эдмунда, — добавила ректор, — если…
— Марио ведёт свою игру, но он не предатель, — покачал головой посол, — сумеречным нужен этот договор намного больше, чем вы можете себе представить. Король смертельно болен, ему осталось от силы полгода, а принц не закончил обучение и по закону не может занять престол.
Хм… теперь понятно, почему Марио так трясётся над этим договором. Если брак принцессы и Эдмунда сорвётся, после смерти Антонио тиер Риконте власть в Ригандии перейдёт к драконьему Совету. А правящая династия сумеречных давно в контрах со старейшинами.
И чтобы вернуть власть, Марио придётся поднять восстание и устроить государственный переворот. Хотя сомневаюсь, что у него получится. С большей вероятностью Совет отправит его с дипломатической миссией на границу с Айшагирой, где принц умрёт смертью храбрых, не дожив до второго совершеннолетия.
— Это он тебе рассказал о болезни отца? — уточнил император.
— Лауренсия, — вздохнул посол, — она же поделилась своими подозрениями о том, что в Совете есть предатель.
О-о-о-о-о! А он там есть, и даже не один! Эпопея с Айшагирой и ловлей её шпионов тянулась уже давно, и полтора года назад полковник диэр Ривейра с Беатрисой накрыли огромную шпионскую сеть на островах фейри.
Тогда им удалось вовремя вычислить всех заговорщиков и спасти королеву фей, но выловить предателей в Совете не получилось. Лишь «пометить» одного старейшину и установить за ним слежку, и взять ещё двоих под наблюдение.
После той заварушки враги залегли на дно и вели себя тише теней, но, кажется, решили снова активизироваться и попытать счастья в королевстве сумеречных драконов.
Не знаю, кто и зачем придумал, что Совет драконьих старейшин имеет право вмешиваться в жизнь всех содружественных королевств, но в последнее время от него проблем намного больше, чем пользы. Хотя, может, раньше всё было иначе?
— Принцесса не говорила, кого именно подозревает? — спросил император.
— Она не успела, — в голосе посла сквозили боль и бесконечное чувство вины, — Ренси ждала посыльного, не хотела быть голословной и сказала, что принесёт на бал какие-то бумаги с доказательствами. Но не успела…
Та-а-а-ак! А вот это очень сильно меняет дело!
— Она не говорила, где должна была встретиться с посыльным? — встрепенулась я.
— Нет, хотя я пытался это выяснить. Мы долго спорили, но в итоге она пообещала, что не пойдёт на встречу сама, а пошлёт за документами одну из охранниц. Я хотел установить за ними слежку и сам всё проконтролировать, но не успел. Пришла записка от принца, а потом… — Посол скривился, словно у него разом заболели все зубы, и зло прошипел: — Если бы я только знал, что всё так обернётся…
— Принцесса должна была забрать документы на балу? — уточнила я.
— Она не уточнила, но как я понял, встреча должна была состояться в городе незадолго до бала.
Хм… а в городе ли? Может, всё же в лесу?
— Эмиль, — вздохнул император, — это очень важные подробности, но давай по порядку. Когда ты впервые увидел принцессу?
— В день прибытия в Ригандию, — ответил Эмиль, — на официальном приёме, ровно три недели назад.
Значит, татуировки пары должны были проявиться в любом случае. Странно… очень-очень странно!
— Ты уверен, что видел настоящую Лауренсию? — уточнил Рейнар, достав из чемоданчика ещё несколько амулетов.
— Уверен! — воскликнул посол. — Те чувства, что я испытал, увидев её, невозможно ни с чем спутать…
— То есть ты сразу признал в ней пару? — оживилась ректор.
— Да! Но потом… все эмоции будто обрубило, — растерянно добавил Эмиль, — даже решил, что ошибся. Затем мы встретились в библиотеке, и я… пропал. Больше ни о ком и ни о чём думать не мог, только о ней. Едва не провалил дипломатическую миссию! А ведь я должен был убедить её выйти за Эдмунда…
Маг замолчал, пытаясь совладать с бушующими эмоциями, и я в который раз поразилась его выдержке. И безумной, безграничной преданности Дхаргарии. Не уверена, что я смогла бы поставить империю выше собственного счастья. Тем более что для нас этот договор был важен, но не жизненно необходим.
— Ты тхаргов псих, — с чувством произнёс Эдмунд, — но самый благородный псих из всех, кого я знаю. Почему ты сразу не сообщил мне?! Знал же, что между мной и Лауренсией нет никаких чувств!
— Я не был уверен, что смогу сделать Ренси счастливой, — честно ответил посол, и мне остро захотелось его чем-нибудь стукнуть, — я постоянно в командировках и…
— Если ты и ей это сказал, неудивительно, что она сбежала, — простонала ректор, схватившись за голову. — Ну почему ты не дал ей возможность самой решить?!
— Ренси слишком эмоциональна, — насупился Эмиль, — она не смогла бы принять верное решение.
— О-о-о-о! А ты, конечно, смог! — ядовито процедила наставница. — Принял так принял! За двоих всё решил, а нам теперь разгребать…
— Я не думал…
— Никто не думал! — перебил их император.
А мы на всякий случай шустро создали успокаивающее плетение и опутали им спорщиков. Нам только ссоры сейчас не хватало!
«Спасибо», — мысленно хмыкнула Элисандра и уже вслух добавила:
— Похоже, заговорщики работали на два фронта. Кто-то слишком хорошо изучил всех участников «спектакля» и заранее всё спланировал. Но меня удивляет другое: как и кто успел понять, что вы пара, и нацепить на Лауренсию блокиратор?
— Думаешь, дело именно в нём? — нахмурился император. — На ней были только серьги…
— Во время побега да, — тихо перебил его Рейнар, отвлёкшись от сканирования посла и поисков проклятий, — но после того, как её привезли в лазарет, туда влетел Марио и пытался надеть на руку сестры фамильный браслет. Проверка показала, что в нём скрыто мощное восстанавливающее плетение, поэтому мы не придали этому значения, но использовать артефакт всё равно запретили. Побоялись, что он вступит в диссонанс с нашим лечением.
Значит, принц с самого начала знал, что посол и Лауренсия истинная пара, и всячески препятствовал их счастью?! Вот же ж…
— А Марио у нас точно чистокровный дракон? — задумчиво протянула Леусли. — У него там кицунэ в родственниках не пробегало?
— Дзинко, мужчины-лисы, не чувствуют истинные пары, — покачала головой ректор, — к тому же принц точно чистокровный дракон.
— Если слухи не врут, последняя пассия Марио была кицунэ, — припомнил Эмиль, — правда, я ни разу не видел её…
От услышанного хотелось взвыть. И как теперь понять, это наша лисонька успела метнуться в королевство сумеречных и там напакостить, или
