знал, как через некоторое время будут расшифровывать ВВС – «Взяли весь «Спартак»». Но первыми им в этом году не бывать в реальной истории станут вторыми, всё же Бобров в этом году не согласится на переход. И первыми должны был стать ЦДКА. Но есть неучтённый фактор Фомина. Так что, в этом году заруба будет очень серьёзной. Попрёт ВВС позже, но там сразу почти авария самолёта в Свердловске. Ладно, не об этом, поманил опять Сталин младший к себе, а за ним мужичонка в подполковничьей лётной форме.
- Распишись, Фомин, вон, в ведомости у Егора Палыча, премию тебе тысячу рублей от ВВС выписал за разгром венгерских фашистов. Помни добро.
Шесть тысяч за две игры получилось. Да и ведь и это только начало. По итогам чемпионата СССР дали две тысячи рублей премии за первое место и полторы тысячи за победу в Кубке СССР по футболу. Денег стало девять с половиной тысяч. Если принять на веру, что средняя зарплата в СССР на самом деле 700 рублей, то это больше годовой зарплаты за один день получил. Для справки автомобиль «Москвич» можно купить за девять тысяч рублей, а «Победу» или ГАЗ-М-20, за 16000 рублей. Только, можно ли их купить простому смертному? Но Фомину пока и не надо было. Молодой. А вот радиоприёмник «Рекорд» за шестьсот рублей он себе присмотрел. Вспомнив о «Победе» Вовка улыбнулся. Слышал версию, что автомобиль хотели назвать «Родина», но когда в июне 1944 года Сталину показали образец будущего серийного автомобиля, тот спросил: «И почём мы будем Родину продавать?».
Рог изобилия на этом не иссяк, позвонил вечером телефон в генеральской квартире, когда Вовка пытался мясо замариновать в растёртом в кашицу луке, и мужской голос злой такой спросил, не саботажник ли гражданин Фомин. Времена те ещё, можно и испугаться.
- Что случилось? – Вовка даже не понял, кто звонит.
- Вам, товарищ автор, было сказано, завести сберегательную книжку и сообщить номер её и адрес «Сберкассы» бухгалтеру завода «Мелодия». Почему вы этого не сделали, вы нам месячную отчётность хотите загубить. Диктуйте реквизиты.
Нет, когда он песни записывал, что-то такое дядечка кучерявый и очкастый в смешных нарукавниках говорил, но замотался.
- Сейчас вечер уже…
- Центральная сберкасса работает до одиннадцати. Бегите туда и, как заведёте сберкнижку, позвоните по телефону, буду вас одного ждать, - голос назвал цифры, которые возбуждённый Вовкин мозг не запомнил, потому быстро сбегал за карандашом и на газете записал.
Пришлось, как и было приказано, бежать. Ближайшая «Сберкасса» была не далеко, выйти на улицу и пройти полсотни шагов, и работала на Вовкино счастье ещё. Оттуда и позвонил.
- Все, теперь порядок. Вам в качестве гонорара положена суммапочти в две с половиной тысячи рублей. Точнее – две тысячи четыреста девяносто два рубля семьдесят четыре копейки. До свидания. – Загудела противно трубка. Вовка положил её на рычаг телефона автомата. Просто не день, а фантастика. Утром не бедствовал, но и богатеем не был, все получки почти потратил на одежду. Очень не дёшево «бостон» стоит. 450 рублей за метр. Думал, даже пояс придётся затянуть. А тут, бамс, и одиннадцать с половиной тысяч рублей.
Так что, трата на будущие шашлыки - семечки по сравнению с золотым дождём на него выпавшим, так и кладов никаких не нужно.
Или нужно? Дело даже не деньгах. Дело в том, чтобы это серебро в музее оказалось. Красота же. Пусть люди любуются.
Событие тридцатое
Главное правило вечеринки на даче — чтобы дача была не твоя…
Лёх, мы тут решили на дачу к тебе поехать на следующие выходные. Поедешь с нами?
Дача оказалась новой, ну, нет, не новой, так-то старенькая - деревянная, другая, не та, на которой Ленка стакан разбитый прятала. Та была от МВД, а эта от аппарата Совета министров, всё же «если частностями пренебречь», как Макаревич поёт, будет петь, то Аполлонов почти министр. Строение это дворцом назвать было сложно. Находилось строение под Москвой в посёлке Дачная Поляна. Выражение было такое «Загнали за Можайск», это, кажется, Минин и Пожарский поляков загнали за Можайск в своё время, а тут не применить его. Не за Можайском дача, а перед. Не доезжая Можайска. Один чёрт, далеко. Километров сто. На машинах послевоенных, что плетутся рысью как-нибудь это почти два часа, три раза стояли на железнодорожных переездах. Никаких тебе развязок с мостами и туннелями. Стой перед шлагбаумом и жди когда поезд проедет, потом ещё один. Потом … нет, открыли, дали проехать.
Когда приехали у Вовки всё затекло. Он оказался с обеих сторон зажат девчонками и вещами. Одна девчонка всё время вертелась и локтями своими регулярно по ушибленной товарищем Тураи руке попадала. Фомин попросил Аркадия Николаевича остановить машину и пересел к окну, там дверка руку защищала. Но счастье длилось не долго. Пигалица крутиться не перестала и теперь совала голову между Вовкой и спинкой переднего сидения, ремней понятно ещё не придумали. И вот сунула, она голову, чтобы чего-то там на лесной опушке рассмотреть, а Аркадий Николаевич дал по тормозам. Ямину впереди обнаружив. Бам, это Вовка голову Елены Аркадьевны к спинке прилично так прижал. Вой сирены, визг, плач. Пришлось снова пересадки устраивать. Теперь, мелкую посадили к другой дверке, а на Фомина навалилась Наташа. Своя ноша не тянет? Ну, уж не в узкой советской машине. Это первые пару минут приятно тепло девичьего бедра ощущать. Потом теснота начинает раздражать, а тут ещё зеленоглазку сморило, и она вообще всем весом на Вовку навалилась. На плече прикорнула.
И это бы всё ерунда, но машины советские для почти двухметровых орясин так же плохо приспособлены, как и генеральские кровати. Голову приходится к груди прижимать. В целом, можно сказать, что были у Фёдора Челенкова и более приятные поездки на дачу. Ниже тогда существенно был.
Приехали, выгрузились, и Фомин пошёл осмотреться. Это государственное имущество, выглядела не, как дача, в понимании Фёдора. Ни грядок, ни теплиц, даже клумба с цветами и то одна. А нет, вон и две маленькие грядочки с засохшими плетями огурцов.
