Приличный участок в пятьдесят, а то и больше соток, зарос лесом, кустарником и даже лопухами. Никто особенно из него парка не пытался сотворить. Ну, понятно, не своё.
Хотя генерал Аполлонов и будет занимать, скорее всего, из года в год именно эту дачу, он всегда помнит, что дача эта – не его. Государственно-народная. Щепетильно должен относиться к государственному имуществу? Или наоборот? Ну, нет, Аркадий Николаевич не такой, специально тут ничего громить не будет. Разве что Ленка опять стакан разобьёт. Выражается это в том, что он ровно ничего не сделает для её улучшения. Не зашурупит Председатель Спорткомитета сам ни одного шурупа, чтобы укрепить ставень на окне (дача вся досчатая с облупленной местами краской, дак не подкрасит), о необходимости любого, даже мельчайшего ремонта сообщит специально обученным людям из администрации дачного товарищества. Будут Аполлоновы лежать в гамаках, гулять к реке, играть в бадминтон и волейбол, если компанию найдут, пить чай на террасе. Или в кино на "Волгу-Волгу" сходят. Контраст с обычными дачами, к которым Челенков привык, где обнажённые по пояс загорелые мужики и их не менее загорелые хозяйки с утра до вечера стоят в позе зю с тяпками, чинят чего-то, поливают эти самые огурчики. Как его родители. Да, как сам он в детстве.
Ещё покоробил огромный деревянный забор. Отгородились чиновники от народа. Песенка вспомнилась, напевал сосед, как раз по даче Челенковых.
Мы поехали за город,
А за городом дожди,
А за городом заборы,
За заборами - вожди.
Смешно. И зачем нужны эти пятьдесят соток леса, если он не обихожен, зарос дикой малиной и крапивой. Толку от этого огромного участка. Как-то уже во времена лихих девяностых «Спартак» и он вместе с ними поехал в Горький, кажется, или … Да, не важно. Так вот, в номере гостиницы, где поселили тренеров, на подоконнике лежала забытая предыдущими постояльцами книжка в дешёвой обложке. Игра через два дня, на улице слякоть весенняя, промозгло и холодно. Фёдор на утреннюю тренировку не поехал, плохо себя почувствовал, голова раскалывалась. Напился таблеток, отпросился у главного тренера и остался в номере, полежал, но заснуть не мог, взял книгу полистать. Это была какая-то антисоветчина. Как раз про то, как вожди жили, воспоминания Светланы Аллилуевой были, что у брата на даче и конюшня с лошадьми была и псарня. Шиковал, в общем, «Васька». Книга была противной. Автор захлёбывался завистью и злобой на вождей СССР. Бог с ним, убогим. Так вот, книгу Фёдор забросил в урну, но вот сейчас прямо высветились две строчки из неё при виде этого неказистого строения и запущенного участка. «Маршал Ахромеев жил в даче площадью свыше 1000 квадратных метров, а участок при ней был 2,6 га. Скромный маршал! Его коллега маршал Соколов имеет дачу 1432 квадратных метра на участке более 5 га». Может, и правда даже. Другие уже были времена. Вопрос только есть насущный. Чего делать на этих пяти гектарах? И что делать в доме площадью в полторы тысячи квадратов, если ты сюда раз в месяц выбираешься, и это всё не твоё? Зачем?
- Эй, зятёк, хорош ворон считать. Обещал шашлыки делать, начинай. У нищих слуг нет. Вон Ленку три раза до слёз довёл, теперь заслуживай прощения.
- Конечно, Аркадий Николаевич. Лена, будешь помогать шашлыки делать? Я тебя потом новой детской песенке научу.
- Сначала песню. – Хитрая.
Ничего на свете лучше нету,
Чем бродить друзьям по белу свету.
Тем, кто дружен, не страшны тревоги,
Нам любые дороги дороги,
Нам любые дороги дороги.
Ла-ла-ла-ла-ла-ла ла-ла-ла-ла-ла
Ла-ла-ла-е е-е е-е
Шашлыки получились на четвёрочку, даже с минусом. Мангала нет. Шампуров нет, древесного угля подготовленного нет, жидкости для розжига тоже. Пришлось импровизировать. Из клумбы вынул Вовка шесть кирпичей под укоризненные охи Антонины Павловны.
- Потом верну, и даже сорняки прополю, - успокоил маму Тоню Фомин.
Шампуры уже совсем было хотел из прутиков делать, но тут посланная на разведку в небольшой сарайчик мелкая принесла небольшую бухту сталистой проволоки. Нарубил её Вовка тупым топором, что имелся в хозяйстве. Тупее он от этого уже не станет. Нет. Своё – это своё, до такого состояния собственный топор не доведёшь.
Нажгли с Ленкой углей, измазали и прожгли ей платье, хорошо, что взяли с собой «дачную» одежду.
- Володя, я тут забыл тебе сказать, вчера Швейцария отзвонилась. Включили нас в состав команд приглашённых на кубок Шпенглера. Повезло. – Разрывая зубами ароматные куски мяса, вдруг огорошил Фомина тестюшка. - Там канадская команда отказалась ехать. Денег не нашли. Будут кроме нас ЛТЦ Прага, Оксфордский университет (Великобритания) и три швейцарские команды. «Давос» этот, остальные названия не помню, но из городов Лозанна и Берн.
Точно повезло. И ведь кроме Фомина никто не знает, что ещё раз повезёт. ЛТЦ приедет в сильно ослабленном составе. Там эта непонятная история с самолётом случится, который шестерых опоздунов из ЛТЦ будет везти в Лондон на коммерческие игры. Из Парижа вылетят, а до Лондона не долетят. А минус шесть человек основы – это не хухры – мухры, пусть это и не первая пятёрка, но всё одно шестеро. При том, что сейчас команды не по тридцать человек, а по пятнадцать. Только с этого года IIHF, разрешила иметь в команде семнадцать человек.
- Поборемся, Аркадий Николаевич, не переживайте. - Вовка вилкой сгрузил Наташе мясо с очередного прутика.
Глава 15
Событие тридцать первое
Любой приказ, который может быть понят неправильно, будет понят неправильно.
Законы Мерфи.
Первый снег преобразил Москву. Нарядной сделал, прикрыл жухлую коричневую траву сухую на газонах, кучи листьев, что дворники насметали, но вывезти ещё не успели. Было грязно, сыро и неуютно. Как бедные англичане в этой серости и слякоти живут всю жизнь. Потому и рвались они всякие Индии и Египты захватывать, наверное, что солнца
