— Ну, братцы-кролики, что делать дальше будем? — наигранно весело обратился к нам Паша.
Петр убрал с шеи Веры загогулину из волос и повернулся к другу. Ответил обстоятельно и твердо, басовитым таким голосом, который очень подходил к хозяину дома, в котором мы недавно были:
— Дальше будем свадьбу делать. А что? Ребенок у меня уже есть, квартира, дача в деревне. И самое главное! Женщина, любимая, моя истинная пара, которую я наконец-то разглядел и нашел, рядом, да ведь, Вер?
Вера хмыкнула. Понятное дело — такое быстрое развитие событий она не могла сразу осознать, но она и тут меня удивила.
— Истинная — не истинная, не могу сказать. А вот то, кто кого нашел, это еще вопрос…
Петр потупился.
— Я рад, что во мне возобладала человеческая сторона, победила животную ипостась. И особенно я рад тому, что моя любимая приняла меня таким без остатка и всяких уточнений.
— Ой, ну не знаю… — притворно закатила глаза моя подружка, у которой, как оказалось, в омуте, черти бесились.
— Не знает она! Жить будем в городе, работа у меня стабильная. А сюда приезжать на лето будем. Почему бы и нет. Все равно не отпустит деревня, чтобы ты ни делал! — он легонько хлопнул по столу кулаком.
— Да я не о том, Петь! — повернулась она к нему, но мужчина не дал ей договорить:
— Ну куда тебе, Вер, от меня деться теперь? Хватит, набегалась. Довольно. И без того слишком долго в самостоятельность играла. Пора, знаешь ли, и честь знать. И мало того, Мишку без отца как оставить? Неправильно это, глупо!
— Ах, глупо?! — тут вера попыталась вскочить с колен своего обожаемого медведя, но тот, конечно, не дал ей этого сделать.
— Так, молодые! Хватит пререкаться! — Паша встал, возвысившись над нами с чашкой чая в руке. И перепалка тут же прекратилась. Все смотрели только на него.
— Есть отставить пререкаться, товарищ капитан! — съязвила Верочка.
— Ты, Вера, права. Нет доверия этому медведю. Но! И недоверия тоже нет! Так что давай, соберем все вещи и переезжай к нам, поближе. В конце концов, я племянника хочу видеть не только в сети!
Вера засмеялась.
— Ну вот как можно вам отказать? Как?
— Никак! — хором ответили мужчины, и все рассмеялись.
Я тоже хихикнула, хотя не так весело. Эйвелин у всех исполнила просьбы, а моя так и осталась не исполненной. Я-то все помнила, от начала до конца, со дня приезда сюда.
Паша посмотрел на меня.
— А я здесь открою гостиницу. Ленка права, отличное место здесь. И надо использовать его правильно. Выбью у республики деньги на дорогу до деревни и отстрою тут гостиницу для оборотней. Ну и просто любителей дикой природы. А вообще, буду тут оборотней обучать, как меня Петька в свое время. Если не знаешь, кто ты — можно ошибок наворотить, сами видели, сколько тут народу такого оказалось. Буду лекарем оборотничих душ. А я буду учить и направлять. Тем более, начало у меня уже есть — дом готов. И земли полным-полно. Все оформлю завтра же и приступлю к строительству. С привлечением, конечно, друзей.
Паша подмигнул Петру и тот согласно рассмеялся. Мужчины пожали друг другу руки и начали обсуждать детали. Думаю, Паша специально увел разговор в дебри строительства, чтобы меня никто ни о чем не спросил.
Пока мужчины обсуждали квадратуру будущей гостиницы, мы с Верой убрали все со стола, расстелили кровати.
Верочка притянула меня к себе и обняла, вздохнув в макушку.
— Спасибо тебе за все, Лен! Спасибо! Что бы я без тебя делала?
— Жила бы себе спокойно в нашем поселке и радовалась жизни, что же еще!
Я наигранно рассмеялась и повернулась к Петру, что неслышно приблизился к нам. Он улыбнулся и погладил меня по голове, от чего мне стало смешно.
Уходя на улицу, я отводила глаза, чтобы не смотреть, как целуются Вера и Петр, наконец нашедшие друг друга.
У дверей меня ждал Паша. Он прислонился к косяку и сложил руки на груди.
— Значит, не хочешь ничего помнить? — спросил он.
— Ничего.
— Совсем-совсем?
— Совсем!
— Даже это?
Он обнял меня и приподнял пальцами мой подбородок. И без того черные глаза его потемнели.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты опять, Леночка Тряпкина?!
— Ух… я… Паш… ну…
— Почему ты отворачиваешься? Почему ты не смотришь мне в глаза?!
— Уоу-у, Пааш…
— Да, и я здесь ни при чем. Я виноват только в том, что не могу отвести от тебя глаз…
— Я… Ты…
— Я голоден, Лен. Мне трудно смотреть на тебя и не испытывать простого человеческого вожделения.
— Я не виновата…
— Виновата. Потому что ты меня тоже вожделеешь.
— Я тебя… сейчас… коленкой… стукну…
— Потому что ты лживая и эгоистичная. Ты трусишь и убегаешь, потому что у тебя наверняка есть отходные варианты…
— Ты что, дурак?!
— Почему ты меня боишься? Я не причиню тебе зла, боли, никогда не сделаю тебе ничего плохого… И вряд ли смогу тебя чем-то удивить.
— Ой, дура-ак….
— Дурак у меня в штанах, честно говоря. Будь честной хоть раз в жизни, скажи хотя бы самой себе — ведь ты же хочешь того же, чего хочу я?..
С этими словами он нежно провел кончиком пальца по приоткрытым губкам и замер, почувствовав, как я кончиком языка коснулась его пальца… как губы обхватили его…
Это было эротично до такой степени, что Пашка едва устоял на месте. Я не сводила с него отчаянных глаз, и он хрипло выдохнул:
— Будь осторожна, блондинка! Я слишком долго хотел тебя, и та ночь совсем не утолила мой голод, так что сейчас ты играешь с огнем.
Вместо ответа с губ сорвался лишь слабый чувственный стон, и тогда Паша отнял палец и вновь приник долгим и яростным поцелуем. Он явно хотел, чтобы губы касались всего его тела, а в особенности той его части, которая сейчас доживала последние мгновения перед тем, как взорваться от напряжения…
Мои руки скользнули по его груди. Паша схватил меня за запястья и прижал к стене, словно распяв. Драная футболка задралась и то, что Паша увидел под ней, заставило его зарычать, навалиться всем телом. Он грудью терся о грудь, кожей чувствовал бешеный стук сердца, ужасался и восхищался нежностью кожи…
Чувствовалось, что ему необходимо было держать меня за руки, потому что иначе он вряд ли мог бы отвечать за себя, будто мои руки творили с телом и разумом что-то немыслимое.
Он осторожно отпустил руки и медленно заскользил ладонями по предплечьям наверх, потом по нежной шее… по волосам… обратно, по плечам, уже снимая футболку … по обнажившейся груди, восхитительной и соблазнительной груди, полной и упругой, увенчанной нежно-розовыми бутонами сосков…
— Я хочу целовать тебя… Я хочу пробовать тебя на вкус… Всю тебя, золотая королева…
Я сгорала от страсти, изнемогала от желания, улетала от счастья — и — и до сих пор не верила, что это происходит со мной. Прежде не ощущая такого мощного желания мужчины, инстинктивно отвечала на все его движения.
Паша подхватил меня на руки и понес в свою святая святых- комнату на втором этаже.
— Все, что было, в прошлом, — сказал он, опуская меня на матрас в удивительно чистой и пустой комнате., без единого листочка, что уже о чем-то говорило. — Время начинать настоящее.
И он снова привлек меня поцелуем.
— Я тоже давно хотела тебя, Паш. Всю свою жизнь — хотела и ждала. А все остальное — все остальное совершенно не важно. И остальные…и ты прав. Время начинать настоящее.
Глава 48. Лена/Паша
Лена
Это какое-то колдовство — теплые, временами горячие, нескромные огромные ладони Паши оглаживали мои руки, плечи, бедра, а я поддавалась этим движениям, ластясь, как кошка, выгибаясь, отдаваясь его нехитрой ласке.
Моя реакция не осталась для него не замеченной: он сразу же включился в соблазнение на полную катушку: пустил руку вниз по груди, царапнув нежную кожу под пупком, прижал к своей часто вздымающейся груди, а сердце так и стучало в своем, равном, механическом ритме: туктук-тук-тук тук!
