— Обдумывать.
— Что именно?
— Наш общий проект. Мы ведь собираемся вложиться в надгробные памятники?
— Да. Сразу после нашей общей победы.
— Когда сольются наши тела в единое на законных основаниях? — уточнил Роже. — Ты это имеешь в виду?
— Когда я стану единственной хозяйкой торговой и производственной марки Гарнье. Это уже совсем скоро.
— Как я полагаю, на днях. — Роже ухмыльнулся. — Жду с нетерпением.
— Целую тебя! — Элен послала ему воздушный поцелуй и захлопнула за собой дверь.
Роже набрал номер телефона. Ждал довольно долго, пока не услышал голос Стэйси.
— Отдала? — быстро спросил он.
— Да, — выдохнула она и умолкла.
— И что он? Подробности, малыш.
— Он побледнел, посмотрел на меня как на пустое место и схватился за портфель.
— Понятно.
— Я ушла. Он даже не заметил.
— Значит, он улетит из Парижа. Еще что?
— Он сказал, что о вознаграждении не стоит волноваться. Я, правда, не поняла…
— Потом поймешь, — сказал он и положил трубку.
Роже закрыл глаза. Он пытался провернуть в уме свою затею снова. С самого начала и до конца. Ему становилось все яснее, как он воспользуется идеей Элен ваять надгробия, но без ее участия. Все остальное он будет делать тоже без нее.
Когда Гай Гарнье влетел в офис своей фирмы, на нем не было лица. Он промчался к себе в кабинет и крикнул секретарше, чтобы она вызвала управляющего.
— Немедленно!
Когда тот явился, Гай потребовал:
— Рассказывай о текиле. Все.
— Ее скоро привезут.
— Ясно. Подробнее.
— Мы сразу наняли водителя с грузовиком, как только получили от тебя факс, Гай. Мы поняли, надо спешить. Ты хотел выйти на рынок как можно скорее.
Гай не верил своим ушам.
— Постой-ка. Ты получил факс за моей подписью?
— Ну конечно.
— Покажи мне.
Управляющий открыл папку и вынул лист бумаги.
— Вот.
Гай тупо смотрел на текст.
— Действительно. Бутылки пришли вовремя, как здесь указано?
— Да, мы получили их. Их сопровождал молодой человек, он и поехал с водителем.
— А… где вы взяли водителя?
— Все, как ты велел. Наняли по объявлению. Ты ведь хотел, чтобы это было обставлено как можно более секретно. Чтобы не пошли круги по воде, мол, Гарнье начинает операцию «Текила». Не здесь ли зарыты деньги, Гай?
— Это точно. Могут быть зарыты. Причем не только деньги, но и вся наша фирма. — Кто шофер? Что за машина? Сейчас же выезжаем ей навстречу.
— Ты так хочешь? Не бойся, никто ее не встретит. Никто ничего не узнает о нашем новом проекте.
— Ты так думаешь, да? — Гай вынул газету и сунул под нос управляющему.
Тот прочитал заголовки и побелел.
— Но Гай… Никто еще не видел этой текилы…
— Это сделал тот же, кто послал тебе факс. Это не мой факс. Не я его подписал.
— Не может быть!
— Может! Собирайся!
— Ты хотел узнать, кто за рулем… — Дрожащими пальцами управляющий перебирал бумаги, но никак не мог найти ту, где записано имя.
— Черт с ним! Мы увидим его за рулем!
Гай вылетел из офиса и помчался к машине. Он не знал, куда поедет, но знал точно, что поедет непременно. Он не мог сидеть и ждать ни единой минуты, с тех пор как Стэйси привезла ему записку от анонимного друга.
Когда он прочел ее и понял, что затеяла Элен, у него наконец отлегло от сердца: Уильям прав, это не Рамона. Гай на самом деле не верил, что Рамона способна на такую страшную месть, но где-то в глубине души сидела заноза.
Гай завел свой «форд» и стал ждать управляющего. На стоянку перед зданием его офиса вползал огромный серебристый «МЭК». Гай не мигая смотрел на машину. Он знал такую только одну. Машина Рамоны. Он до рези в глазах всматривался в кабину, но солнце било в лобовое стекло грузовика, и, кроме яркого света, Гай не видел ничего.
Когда наконец машина взяла немного вправо, он похолодел. За рулем сидела его жена.
— Поворот, еще один поворот, — говорила себе Рамона, ее руки работали автоматически, они словно срослись с рулем. — Еще чуть-чуть, «Эй-Си», давай, моя бульдожка. Все, приехали.
«МЭК» встал как вкопанный, Рамона повернула ключ зажигания, и мотор умолк. Она положила голову на руль, боясь поверить, что больше не надо крутить его, не нажимать на педали газа, сцепления, тормоза. Рамона чувствовала щекой, какие липкие у нее руки, она недавно ела апельсин, который подарил ей телохранитель, прощаясь. Апельсин был сладким, сок тек по пальцам, смешиваясь с пылью, осевшей на них за длинную дорогу.
Рамона заставляла себя поднять голову, но не могла. Потому что, стоило ее поднять, как пришлось бы думать, что дальше. У нее не было на это сил.
Она почувствовала, как кто-то открыл кабину, но даже не пошевелилась — теперь она дома и ей некого бояться.
Потом почувствовала, как горячая рука легла ей на спину.
Мгновенно, словно не было никакой усталости, ее руки взметнулись и обхватили горячую шею.
Рамона мечтала об этом миге весь долгий путь.
— Рамона, — шептал Гай, пытаясь снять ее руки. — Погоди…
— Гай, Гай, это ты! — Она цеплялась за него. — Слава Богу, это ты. Я так боялась…
— Боялась?
В его голосе Рамона уловила нечто, что заставило ее открыть глаза и посмотреть на мужа.
— Ну конечно, боялась. Я хотела спасти тебя… Спасти нас…
Гай смотрел в ее горящие глаза, в которых была самая настоящая любовь, и почувствовал, как краска стыда заливает лицо, нет, не только лицо, но и тело. Как он мог даже на долю секунды допустить, что Рамона, его жена, заодно с Элен! Никогда, никогда Рамона не узнает об этой постыдной мысли.
— Ты спасла нас. Спасла нас обоих. Я все знаю.
Рамона вытирала слезы, а они снова и снова катились из глаз и делали это без всякого разрешения.
— Нет, ты не знаешь всего.
— Ты мне расскажешь. — Гай смотрел на нее, и его сердце переполнялось нежностью. — Я виноват перед тобой, Рамона.
— Я тоже виновата перед тобой, Гай, — сквозь слезы бормотала она.
— Вот и все. Все хорошо… — уговаривал он, протягивая ей носовой платок.
Рамона уткнулась носом в белоснежный платок мужа, от которого пахло его любимым табаком.
— Помнишь, ты говорил, что мой «МЭК» годится только под пресс?
Гай засмеялся.
— Нет, не помню!
— Если бы не он… — Рамона покачала головой.
— Если бы не ты, как я теперь понимаю…
— Если бы не мы…
Эпилог
Гай слушал Рамону, и сердце его сжималось от страха. Да она сама-то понимает, как рисковала?!
Судя по всему — нет. И это хорошо, потому что иногда опасно знать до тонкостей отчаянность своего положения. Он тоже не осознавал, насколько был близок к краху. И в бизнесе, и в семейной жизни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
