Обмякшее грузное тело упало на пол, когда Ваас уже стоял над ним, а в его руке появился глок — звук ломающегося под тяжестью металла носа. Затем еще и еще. Я уже даже не смотрю ни на жалкого ублюдка Оливера, ни на разъяренного Вааса, чья грудь вздымалась из-за тяжелого дыхания — я просто прижимаю колени к груди и прячу в них заплаканное лицо…
Спустя несколько секунд на всю хижину раздается выстрел, я вздрогнула, подняв глаза из-под растрепанных волос, и увидела, как кричит Оливер, хватаясь за то место, каким он, видимо, всю жизнь думал вместо мозга.
— Эй, парни! — позвал двух пиратов Ваас, а сам поднял меня за локоть и толкнул к себе за спину. — Тащите этого говнюка в клетку. Разрешаю вам отыграться на нем. Но блять не переборщите: этот мудила мне нужен живым. И в сознании.
Пираты кивнули и похватали Оливера с обеих сторон, бросив нечитаемый взгляд на окровавленную ширинку этого урода.
Я стояла на ватных ногах, смотря из-за спины мужчины на то, как скрючевшегося Оливера выволакивают из хижины. Подчиненные ушли, и Ваас развернулся ко мне, закрыв меня собой от все еще толпящихся на улице пиратов.
Пожалуй, впервые мне было так страшно и стыдно — я не могла поднять глаза на мужчину, только сильнее прижимала запястья к груди.
— Этот мудила че-то сделал тебе? — спросил Ваас, бегая по мне взглядом, пират приподнял мой подбородок и увидел красно-синие отметины. — Блять… — сжав кулаки, прошипел он.
Я мельком глянула на выход из хижины, встречаясь взглядом с несколькими пиратами, которым было до жути интересно, что здесь произошло. Ваас проследил за моим взглядом, раздраженно обернувшись к выходу, и его люди тут же уткнулись носами в землю и поспешили смотаться.
— На, — Ваас вдруг снял свою красную майку, накидывая ее мне на плечи через голову.
— З-зачем?
— Хочешь пойти через весь лагерь полураздетой, Mary?
— Пойти куда?
— В мои хоромы блять. Не тупи, amiga! Если так хочешь остаться здесь, то я не возражаю, — вспылил Ваас и уже развернулся, чтобы уйти, но я с мольбой в глазах схватила мужчину за плечо.
— Я пойду! Только не оставляй меня здесь!
— Окей-окей, не цепляйся.
Я быстро просунула руки в накинутую майку и пошла вслед за пиратом. Пираты на улице провожали меня с насмешкой и похотью в глазах, но после одного грозного взгляда своего босса они разбрелись по хижинам.
И только один взгляд продолжал жечь дыру в моем затылке — кареглазый взгляд сучки Фостер…
***
— Садись.
Ваас кивнул на кровать, когда мы вошли в его комнату. Свет он не стал включать, поэтому единственным его источником были блики прожекторов с улицы, попадающие в большое окно. Тигрица тем времнем лежала под подоконником и с любопытством следила за тем, как ее хозяин достает из тумбы хлоргексидин, а затем рухает напротив меня.
— Голову подняла, — я послушалась, и Ваас принялся обрабатывать мою разбитую губу, пока в один момент не выдержал. — Блять да не дрожи ты так, что я даже по твоей роже не попадаю!
Громкий мужской голос вновь заставил подступить ком к моему горлу — я сжала в кулак одеяло, понурив голову и из последних сил сдерживаясь, чтобы не разреветься перед пиратом.
Усталый вздох.
— Эй, принцесса…
Ваас наклонился к моему лицу, убрав прядь растрепанных волос мне за ухо.
— Ты можешь кричать, бить все, что попадается под руку, разводить сопли, давай. Давай же, выскажи все, о чем молчишь, — тихо и низко произнес он.
И я не выдержала.
— Он… Он хотел…
Мой голос сорвался на всхлип, дыхание участилось и потеряло былое равновесие. Вдруг я почувствовала, как на затылок ложится теплая ладонь пирата, и он прижал меня к своей груди, поглаживая по волосам.
— Я знаю, — улыбнулся он. — Я знаю, Бэмби…
Не знаю, как долго мы так сидели в кромешной темноте: я тихо плакала, его ключица уже была мокрая от моих слез, но Ваас терпеливо ждал, не произнеся больше ни слова, и продолжал поглаживать меня по голове. И когда я более менее успокоилась, я так и осталась лежать на его плече.
Впервые за много дней я почувствовала себя в безопасности, была уверена, что вот они: вот они те считанные мгновения, когда я точно знаю, что меня не дадут в обиду, что мне не причинят боль. И рядом с кем? С Монтенегро? Господи, это безумие…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я не знала, какие чувства управляли Ваасом, что двигало его к тому, чтобы сидеть и утешать меня, но это было уже неважно, я списала этот добрый порыв на банальную непредсказуемость, присущую этому непонятному человеку…
Со стороны окна послышалось сонное мурчание тигрицы, и Ваас наконец нарушил тишину.
— Почему не рассказала мне, что этот пидрила пристает к тебе? — тихо спросил он, укладывая подбородок на мою голову.
— Как ты узнал?
— Смеешься? Это мой чертов лагерь, принцесса, — спокойно ответил Ваас. — Каждая обезьяна здесь — это мои глаза и уши. Я просто обязан знать обо всем, что здесь творится.
— Я испугалась.
— Испугалась? — удивился пират. — Чего ты испугалась?
— Я хотела рассказать тебе, но… После нашего разговора утром, у меня возникли сомнения… — охрипшим голосом ответила я, выливая все, что накопилось на душе. — Все это время, по сути, меня защищал ты. Но после твоих слов, я подумала: раз ты больше не защитишь меня, то уже никто не сможет. И даже если я и расскажу об Оливере, ты ничего не предпримешь и тем самым… Не знаю. Наверное, убьешь надежду на спасение.
Я не видела выражения лица пирата, но, лежа на его груди, почувствовала, что тот словно перестал дышать. Ваас с минуту ничего не отвечал. Его мышцы вновь напряглись, но пират упорно продолжал делать вид, что умиротворен.
— Этот мудила будет наказан, жестоко наказан. Об этом не переживай, hermana, — без эмоций произнес пират, вдруг отстранившись и вставая с кровати. — Ложись спать, — бросил он и направился ко входной двери.
— Куда ты? — настороженно спросила я.
— Тебя ебет?! — вдруг раздраженно рявкнул он, обернувшись ко мне.
Но, увидев мое печальное и все еще напуганное выражение лица, Ваас немного смягчил тон.
— У меня дела, amiga. Меня не будет всю ночь… Так что спи спокойно, Mary, — последнюю фразу пират буквально выплюнул, вложив в нее остатки не пойми откуда возникшего раздражения и, возможно, даже обиды.
«Что именно его так разозлило?» — подумала я, сидя на кровати пирата с видом побитого щенка. «Хотя чему я удивляюсь — он просто чертов нарик…»
Ваас хлопнул дверью, не забыв запереть ее на ключ.
Утерев слезы, я накрылась одеялом и посмотрела в сторону Адэт — тигрица лежала к верху животом, смотря на меня из-под нависших на глаза усатых щек, не подавая признаков угрозы или опасности, словно это было не дикое животное, а обычная домашняя кошка.
Я легла спать, и еще долго вздрагивала от любого шороха за входной дверью, но большой зверь в комнате слегка успокаивал своим присутствием.
Комментарий к Day the third
Перевод*
- Босс, я не знал… Я правда не знал!
- Ублюдок! Я прикончу тебя!
========== Day the fourth ==========
День четвертый.
Я приоткрыла глаза, когда на веки упал ярко-оранжевый свет от восходящего солнца, чьи лучи пробивались сквозь прозрачные занавески. Даже через окно можно было видеть, какой же восход прекрасный: отлично гармонирующие друг с другом цвета моря и сочной зелени джунглей, бледно-оранжевое небо, покрытое редкими облаками, отдающее через штору каким-то матово-телесным цветом. Ветер с окна раздувал тонкую ткань и добирался даже до кровати, задевая мои волосы. Не холодно и не жарко. Я знала, что восход — это мое время, но за последние дни я чувствовала, что стремлюсь к закату, что падаю вниз…
Простынь сползла до талии, теперь прикрывая только бедра и ноги. Я потянулась, машинально переворачиваясь на другой бок, и заметила…
Его.
Ваас мирно спал на другом краю кровати, его дыхание было размеренным и тихим. Я замерла, боясь разбудить мужчину, но любопытство все же взяло надо мной верх, и я аккуратно, чтобы не издавать лишних звуков, устроилась поудобней, уложив голову на согнутый локоть, чтобы рассмотреть мужчину.
