у нас происходит следующий разговор.
Пациент. Теперь, когда я знаю про все три стадии, могу ли я сразу перейти к третьей?
Я. Нет.
Хотелось бы мне, чтобы пациенты могли пропустить первые две стадии, но пройти через них придется каждому. Даже если я говорю, что именно должно произойти, это все равно произойдет. Слишком уж большим шоком для человека становится возвращение боли. Он просто не может не паниковать на первой стадии. Он не может не испытывать отчаяния на второй стадии. Чтобы преодолеть этот шок, требуется время. У Кейси на это ушло несколько недель. Некоторые пациенты справляются за пару дней, а избранные счастливчики – всего за пару часов.
Надеюсь, что вам удастся избежать рецидива, но, если он все же случится, вам будет полезно знать, как именно это будет происходить. А особенно полезно знать, что все закончится хорошо. Как бы ужасно все ни выглядело в данный момент, вы с этим справитесь. Этот урок я усвоил задолго до того, как столкнулся с хронической болью.
Поездка, отказ и стойкость
На последнем курсе колледжа при Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе моим профильным предметом была экономика, и я проходил собеседования в разных консалтинговых фирмах. Была только одна проблема: я ненавидел экономику и не хотел заниматься консалтингом.
Моей настоящей мечтой было попасть на передачу «Субботним вечером в прямом эфире». Во время учебы в колледже я писал и исполнял комедийные песни. Это мне нравилось больше всего на свете.
Однажды после особенно скучной лекции по экономике я решил, что с меня хватит. Я бросил учебу, прыгнул в машину и поехал в Нью-Йорк. Всю дорогу я репетировал, что скажу продюсеру «Субботнего вечера в прямом эфире» Лорну Майклзу: «Мистер Майклз, дайте мне три минуты на сцене, и я сорву такие аплодисменты, каких вы в жизни не слышали». (Уровень моей самоуверенности был обратно пропорционален моему осознанию реальности.)
Добравшись по нужному адресу, я схватил гитару и направился внутрь на встречу с судьбой. У лифта стоял охранник.
Охранник. На какой вы этаж?
Я. Этаж, где снимают «Субботним вечером в прямом эфире»!
Охранник. Покажите пропуск, пожалуйста.
Я. Пропуск?
Дальше лифта я не попал. Как оказалось, нельзя просто прийти с улицы и поговорить с Лорном Майклзом.
Я вернулся в машину раздавленный. Моя мечта рассыпалась в прах.
Обратная дорога в Лос-Анджелес выдалась очень долгой, но где-то между Огайо и Оклахомой на меня снизошло озарение: я, может, и не попал на «Субботним вечером в прямом эфире»[137], но это не значит, что я должен работать в консалтинге. Я обожал комедию, и я найду способ зарабатывать ею на жизнь. Другими словами, я снова воспрянул духом.
После того как я восстановился в колледже и получил диплом, я всерьез занялся комедией. Я был в восторге от того, что следую своей мечте, но мои уроки стойкости только начинались. Я стал выступать на «открытых микрофонах». Иногда зрители были в восторге от моих выступлений. Иногда они просто меня терпели. Как-то раз в зале сидели три человека, и только один из них смеялся. И то из жалости. Но я продолжал выступать.
Каждый раз, когда я приходил в себя после неудачи, это укрепляло мою веру в мою собственную стойкость. Я писал новые песни и проверял их на разных зрителях. Когда реакции не было, я их переписывал. Со временем мои песни становились все смешнее, и я набивал руку в выступлениях.
«Открытые микрофоны» сменились клубами, а потом фестивалями. Я начал устраивать концерты в колледжах и вскоре уже гастролировал по всей стране с такими песнями, как «Сосед из ада», «Три экзамена в один день» и «Женское братство». У меня получилось. Я зарабатывал на жизнь комедией, и все благодаря тому, что я не сдавался, когда у меня ничего не складывалось.
В конечном счете я решил последовать за другой мечтой, но стойкость, которая развилась у меня, когда я занимался комедией, сослужила мне хорошую службу во всем, чем я с тех пор занимался. Особенно полезной она оказалась в борьбе с болью.
Чем больше стойкости, тем меньше страха
Стойкость полезна на всех этапах процесса избавления от боли: при рецидивах, всплесках угасания и особенно при регрессе. В шестой главе я призывал вас свести регресс в рамках Процесса к минимуму. Тем не менее полностью избежать этого вряд ли удастся. Как бы неприятно вам ни было в случае регресса, он предоставляет вам возможность для развития стойкости, которая, в свою очередь, способствует снижению страха. Так, после первых провалов на сцене я был раздавлен. Но я продолжал себя подбадривать.
«В следующий раз я справлюсь лучше».
«Мне просто нужно набить руку».
«Даже Джей Лено был ужасен, когда начинал»[138].
Эти сигналы безопасности помогали мне воспрянуть духом. После нескольких месяцев выступлений на сцене я уже не так боялся провала, потому что много раз после него оправлялся.
То же самое относится и к боли. Когда у вас случается регресс, запросто можно поддаться чувству безнадежности и отчаянию. Если же вы будете посылать себе сигналы безопасности, они помогут вам защититься от этих чувств. Вы воспрянете духом. И чем больше вы восстановитесь, тем больше будете верить в свою способность к восстановлению.
Не переживайте, если не считаете себя стойким человеком. Стойкости можно научиться. Если вы склонны поддаваться чувству безнадежности, то это не потому, что вы безнадежны, – просто ваш мозг уже много раз делал это прежде.
Если ваш мозг естественным образом впадает в отчаяние, то не потому, что ситуация безвыходная, – просто у вас развились сильные нейронные контуры, запрограммированные на отчаяние.
Наука показала, что путем тренировок можно стать
