Все обещали приехать на праздник. В день шутки к санаторию потянулись люди из двух ближних городов. На входе с них собирали символическую плату, но сумма получилась весьма значительная. Зрители шли по Арлилее пансионата, актеры – обитатели пансионата появлялись со всех сторон, все они шли парами. Пары были самые уникальные. Вот великолепный парень идет с сухонькой старушкой, и закатываются от смеха, вот еще огромный толстяк появился с огромной женщиной, оба были такие огромные, и так смеялись от общения, что все кто на них смотрел, начинали улыбаться.
Женщина не подвела Илью, она перепутала все пары в пансионате, заставила надеть их самую потешную одежду, своим обаянием и смехом она заразила весь пансионат.
Все, кто появлялся в пансионате, встречали очаровательную блондинку и толстячка и тут же начинали улыбаться. Кавалькада людей подошла к танцевальной площадке, солнце освещало пеструю толпу, своими вечерними лучами.
На маленькой сцене появилась блондинка и толстячок. Миниатюра в их исполнении вызвали оглушительные аплодисменты. Толпа зрителей прибывала, вечерний ветерок шуршал афишами. Илья всех пригласил в актовый зал. Буфетчица постаралась, и несколько столиков были заполнены напитками, стаканами и бутербродами.
На сцене пела блондинка смешные песенки. Толстяк вызвал на сцену наиболее смешные пары, он организовал между ними свадьбы, зрители смеялись. Ликтория подошла к толстяку и стала отбивать его у блондинки, та страшно рассердилась, публика закатывалась от смеха. И действительно две великолепных женщины и рядом круглый толстяк вызывали улыбку. На сцену поднялся Филсир, взял под руку Ликторию, и попытался увести ее в зал, за Филсиром вылетела Арлила, она схватила Филсира и стала тянуть его с криками:
– Ты отец моего ребенка!
Зал стонал. На сцену поднялась я, и стала уговаривать Арлилу, покинуть сцену. На сцене стояли хорошие микрофоны, и все слова разносились по санаторию. Илья поднялся на сцену и попытался увести Лиану от смеха в зале, он уже вдоволь насмеялся, и видел, что разговоров теперь надолго хватит. Вместо салюта устроили запуск голубей, на этом смех стал сникать, публика, посмеиваясь над собой, стала расходиться.
Деревья еще желтели, солнце еще грело, а Арлила родила тройню. От такой новости Филсир побледнел, покраснел, выпил залпом железную банку пива, сел, где стоял.
Арлила от этой новости еще во время родов потеряла сознание. Ее привели в себя.
Она лежала в роддоме и умывалась бы слезами, если бы на это у нее было время.
Трое ее детей лежали с ней палате. Она резко сбросила вес, не только живот, но и вся она как-то похудела.
Филсир вызвал мать Арлилы, и стал искать няню. Одежду и остальные вещи срочно покупали в большем количестве. Мать Арлилы ехала со слезами на глазах, то ли от радости, то ли от предстоящих забот. Долго думали над коляской, потом купили три узкие детские коляски, среднюю поставили в одну сторону, крайние коляски в другую, и все это приварили на одно основание, и поставили на четыре колеса.
Глаза бояться, а руки делают. Филсир привозил в дом продукты, покупал одежду по заказу Арлилы для маленьких, и уезжал на работу.
Я пригласила Арлилу пожить во дворце Павлина со всей компанией, Илья не стал возражать, он терпеть не мог халат с птицами, а теперь во дворце было не до халатов, там все крутились в заботе о маленьких детях. Филсир остался в городе, ему надо было работать и зарабатывать на всех.
Ликтория решила, что эта тройня не так уж и плохо сказалась на ее бизнесе, народ в городе валом шел в универсам, чтобы посмотреть на отца тройни, продуктовый оборот резко увеличился. Мне было не до скуки, я помогала Арлиле во всем. Зато мать Арлилы через две недели отказалась помогать и уехала, сил у нее не было, климат ей не подходил, здоровье ее перешло в состояние кризиса, ее проводили и больше не вызывали. Илья после дня смеха стал больше денег выделять мне, дела в пансионате резко улучшились за прошедшее лето или он научился управлять санаторием без князя. Служащим во дворце повысили оклады, за счет Филсира и Ильи, так что они сильно не возникали против детей, они стали нужны и перестали бояться увольнения.
Дети росли, их фотографии заполняли местную газету, народу понравилось следить за их ростом. Морской трамвайчик возил туристов, картинную галерею открыли для посетителей. Я купила краски, и когда дети спали, рисовала. Арлила тоже перестала унывать и приобщилась к рисованию. Картины продавали в галереи, на них ставили цену, и сердобольные болельщики тройни приобретали их, и не жалели.
Женщины рядом с детьми словно получили новый импульс к творчеству. Две молодые женщины, служащие дворца, и дети росли на радость всем. Ликтория считала своим долгом каждый месяц в день их рождения приезжать и дарить игрушки. Вещи она не любила покупать для маленьких, а игрушки покупала с удовольствием, ей было приятно, когда дети радовались моему приезду.
Анечка родила одного мальчика и тихо жила в доме Андирея без помощников, она справлялась одна со всеми заботами. Андирей не переставал удивляться насколько она трудолюбивая и заботливая мать. Паркел вылечился, рана побаливала, но он работал. Любовь для всех перешла на второй план, если на нее вообще было время.
Во дворце сделали спальню для детей, игровую комнату для детей, столовую для детей, все у кого из служащих было время, приходили и играли с ними. Работы хватало. Однажды Филсиру повезло, и он нашел няню профессионалку, дела резко уменьшались.
Она так организовала быт малышей, что все смогли передохнуть, а потом и отдохнуть, и просто выспаться. К этому времени детям исполнилось год, Филсир объединил две квартиры и забрал Арлилу с детьми из дворца, взял он с собой и няню. Во дворце все стихло. Я не верила, что мне больше не надо с детьми возиться, я почувствовала усталость от целого года труда, и продолжала писать картины. Илья приезжал к ней реже и реже.
Приехал Паркел. Я ему так обрадовалась! Оба мы пережили нелегкий год. Ликтория отказала ему в свадьбе, год после помолвки прошел, и все их отношения притихли.
Ликтория – уехала к дочери, у нее родилась внучка, и чувства бабушки на время превзошли чувства к Паркелу. Он стал чаще приезжать ко мне, неизбежно в один из своих приездов он столкнулся с Ильей. Мужчины пожали друг другу руки и посмотрели на меня.
– Лиана, как ты объяснишь наш треугольник? – спросил Илья.
– А, я не знаю, кто из вас приедет, то и хорошо, здесь людей мало.
– И тебе все равно с кем спать?
– Паркел – просто друг.
– Друг легко может вернуться в роль мужчины, – продолжил Илья.
– Илья, успокойся, она твоя, к моему сожалению, – грустно сказал Паркел.
