Амалирос проснулся оттого, что ему стало больно. И звук тоже был неприятный. Болела щека, а звенело в ухе. Он открыл глаза и совершил грубейшую ошибку.
— Элермэ, я не ожидал, что… — На этом месте он осекся, потому что разгневанная Элермэ попыталась выразить своё разочарование на второй щеке Повелителя. Выползень не был тем, кто позволяет будить себя подобным образом. Руку он перехватил и немедленно рассвирепел. Из постели Амалирос взметнулся одним прыжком. Злобной Светлой следовало кое-что внушить — раз и навсегда, чтобы потом недоразумений не возникало. Но внушать в голом виде было не слишком правильно. Могло выйти неубедительно. Темный, не поворачиваясь к коварной деве спиной — такая вполне может воспользоваться и нанести удар с тыла, дернул на себя простыню. Простыня не дергалась. Она была чем-то прижата, а точнее кем-то.
Думал Амалирос быстро. Он переместился вдоль ложа так, чтобы не упускать Элермэ из виду, но и так, чтобы рассмотреть того, кто подло залез к нему в спальню. Этот кто-то уже сопел и шевелился. Это же заговор! Как только поданные узнали, что у него есть возлюбленная и скоро появятся наследники, как тут же придумали, мерзавцы, как расстроить Брачный Обряд. Изящный и коварный ход. Ему теперь ни за что не убедить Элермэ, что вчера с Тиаласом они выпили чуть-чуть на радостях. Что он хотя бы изредка имеет право расслабиться. Раз в две тысячи лет — можно. Оказалось — нельзя. В заговор Элермэ не поверит.
Покрывало на другом конце ложа, заваленное вчера ворохом не пригодившихся плащей, рубашек и прочих одежд, имело характерные очертания тела под ним. Тело дышало. Это было видно. Если бы он сам обнаружил в постели с Прекрасной девой, его девой, кого-нибудь не того… то есть, не себя самого, то конечно убил бы того, кого обнаружил. Пытаться примерить ситуацию на себя было сложно, противно и чревато слепой яростью. Так что пощечину пришлось простить. Хуже того, надо было еще и оправдываться. Еще и за прошлый раз не успел извиниться, а тут…
Элермэ не собиралась слушать оправдания этого «мерзкого, Темного похотливого чудовища». Она пыталась решить, что делать дальше. Братья ушли за Предел, и она упустила возможность сбежать с ними. Озерный Край, конечно, был её домом, но отправься она туда — политические последствия будут ужасные. Выползень немедленно сочинит новый заговор. Хоть в леса уходи. И похоже — придется.
Заметив выражение обреченной решительности на лице Светлой, Амалирос все-таки рискнул:
— Элермэ, поверь, это подлый заговор против меня и тебя…
— Где!? — Рубашки и плащи полетели в разные стороны, и из-под покрывала появился сонный, но уже готовый сражаться с заговорщиками Озерный Владыка. Хорошо хоть ниже пояса не выпутался.
— О-о-ой! — Элермэ закрыла лицо руками и чуть не промахнулась мимо кресла. Амалирос успел подхватить и усадить.
— Они опять? Где они? — Тиаласа никто не бил, и он просыпался медленнее. — А мы где? Мы наверху… И как же они здесь смогли? Выползень, не молчи! Элермэ… рад приветствовать. Это, конечно, несколько необычно, но…
— Да, Элермэ, — Амалирос еще никогда так не радовался ни одному Светлому. — Вчера Озерный Владыка подвергся нападению моих лучших заговорщиков. Но даже здесь, при Свете, против нас могли учинить страшшшный заговор. Представь, ты заходишь, а у меня в спальне не Владыка Тиалас, а кто-нибудь другой. Что бы ты подумала? Вот если бы ночью сюда кто-нибудь тихо прополз? А мой Правящий Собрат героически занял вторую половину ложа. И хотя сюда можно еще троих-четверых уложить, он в таком случае сказал бы тебе, что они все… к нему пришли. — Темный подмигнул Светлому. Таких вымороченных ситуаций Повелитель еще не придумывал и сам себя похвалил — хорошо вывернул. Тиалас уставился на него и решал — смог бы он взять на себя ответственность за ползающих по кровати посторонних Темных дев с учетом, что у него тоже семья имеется?
Элермэ потянулась за кувшином с водой. Пока она пила, оба Правителя жадно наблюдали за процессом. Пить хотелось страшно.
— Ну, я бы ничего такого не подумала. — Светлая улыбалась. — То есть, сначала тут и думать было нечего. А пытаться узнавать точно… неприятно. Но если бы ты, Амалирос, стал настаивать на таком страшшшном заговоре, я бы проверила. — Элермэ многозначительно покачала кувшином, в котором плескалась вода. Тиалас смутился. Амалирос хлопнул себя по лбу и застонал. — Вот именно, считала бы все сведения с воды. Она же у вас тут всю ночь стояла. И на каком по счету бочонке вам пришла в голову мысль о том, что найдется хотя бы одна отважная дева, которая будет сюда среди ночи заползать? На третьем, четвертом или последнем? Надо что-то делать с этой отравой. Я, пожалуй, поговорю с Владычицей… — Элермэ допила воду.
Тиалас подтащил к себе плащ, замотался в него поверх покрывала и опять почувствовал себя Владыкой. Амалирос нахмурился — такие заявления он терпеть не мог. Кое-кто решил, что им можно управлять. В отличие от Озерного, он себя чувствовал Правителем в любом виде. И даже сейчас — забравшись под край простыни. Ладно, с диковинным новым заговором он действительно промахнулся. Багрянки, и правда, выпили слишком много. Так много он себе никогда не позволял. Но это — не повод менять раз и навсегда установленный порядок. А порядок очень простой — есть только один Повелитель — Амалирос Ар Ниэль Арк Каэль. Выше — только Единый Создатель. Так было и так будет.
— Прекраснейшшшая моя! Сколько Повелителям пить или есть — они будут решать сами. Это — первое. Сегодня состоится наш Брачный Обряд — это второе. По завершении обряда ты будешь объявлена Повелительницей. Объявлена — это третье. Просто объявлена — это четвертое. Только и всего лишь объявлена — это пятое. Я тебя, конечно же, люблю… и уважаю как мать моих будущих детей. Даже несмотря на то, что я из-за тебя чуть не умер. Владыка Тиалас, подтвердит и предъявит документы, неоспоримо свидетельствующие о моей почти состоявшейся кончине. — Амалирос скорбно вздохнул. Тиалас даже забыл, что сам умирает от жажды. Признание в любви, вставленное в «воспитательную» речь его потрясло. Темный наглядно демонстрировал, как надо добиваться своего. И про письмо напомнил, заодно. Выползень. — Другими словами, моя дорогая, тебе придется меня любить таким, какой я есть, а не таким как хочешь ты. Я злой, беспощадный и крайне ранимый… выползень. И попрошшшу это учесссть. Деться тебе некуда, братья не помогут, детям нужен отец. Надеюсь на твою сообразительность. На этом первый семейный скандал считаю законченным. — Амалирос принял поданный Тиаласом плащ, и два ненормально одетых Правителя отправились пить. Воду.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
