Март – сентябрь 1944 года
Циби и другие девушки, работающие на почте, получают новые указания. Им вручают десятки почтовых открыток; они должны написать родственникам лагерных узников и сообщить им, что заключенные живы, с ними все в порядке, и попросить прислать еду.
Циби знает, что эти заключенные почти наверняка мертвы.
– Зачем мы это делаем? – спрашивает Циби почтовую служащую, суровую женщину, не имеющую никакого желания отвечать на вопросы.
– Лучше тебе не обсуждать приказы. Просто выполняй.
В тот вечер Циби рассказывает Ливи о странном задании, порученном ей. Она опасается, что номеров тех, кого отправляют в газовые камеры, все больше и больше. Она спрашивает у Ливи, не дошли ли до нее какие-нибудь слухи и не читает ли она доставляемые донесения. Ливи задумывается о том, что тревожит Циби, так как успела понять, что работа сестры очень отличается от ее работы. В то время как Ливи просто разносит донесения по лагерю, сестра каждый день сталкивается с реальной смертью вокруг них. Сотни, тысячи писем и бандеролей приходят призракам умерших.
Ливи объясняет, что лишь мельком смотрит на доставляемые сообщения, даже если они не в конвертах. Намного безопаснее оставаться в неведении, пусть даже подчас возникает искушение взглянуть.
– Будь начеку, сестричка. У меня дурное предчувствие, – говорит ей Циби.
На следующий день Ливи наблюдает, как узников вместе с их пожитками переводят из семейного лагеря в недавно расчищенный карантинный лагерь, расположенный поблизости.
Ливи передает Циби эту тревожную новость. Есть кое-что еще. Она также видела, как на территорию лагеря вошел врач и вышел оттуда с несколькими маленькими детьми.
– Врач?
Циби вспоминает ничем не примечательного мужчину в белом халате, которого часто видят в лагере, когда он сопровождает группы маленьких детей. Наверняка не он.
– Думаю, это был он, Циби, – шепчет Ливи.
Ни одна не хочет думать о Йозефе Менгеле или о тех ужасных слухах, следующих за ним по всему Освенциму-Биркенау.
Сутки спустя все узники семейного лагеря мертвы. Сестры не говорят об этом. Просто не могут. По ночам они лежат, тесно прижавшись друг к другу, а каждый день молятся, чтобы вечером снова быть вместе.
Весна сменяется летом, а распорядок сестер не меняется. Они работают, едят то, что можно, и спят. Им кажется, они живут здесь целую вечность. И хотя теплая погода упрощает их жизнь, никуда не исчезает осознание того, что каждое утро, когда они выстраиваются на перекличку, трубы крематория извергают в небо пепел. Многие вещи в лагере они уже принимают как само собой разумеющееся: скудный рацион, воровство, иногда побои, – но они никогда не привыкнут к запаху этого дыма. Часть их распорядка, негласная часть – каждый день спрашивать себя: «Сегодня наш последний день на этой земле?» Ответ приходит, когда они ложатся спать, прижавшись друг к другу. Мы пережили еще один день.
Составы продолжают приходить по несколько раз на дню, доставляя в Биркенау человеческий груз. Ливи со своего поста у ворот видит, как высаживают семьи из Венгрии и сразу отправляют в газовые камеры и крематорий. Грузовики отвозят их пожитки в «Канаду».
Новая надзирательница Циби на почте, офицер СС Элизабет Фолькенрат, хорошо обращается с девушками, часто разрешает им разделить между собой продуктовые посылки, предназначенные для умерших. Фолькенрат молодая и очень хорошенькая: ее длинные рыжевато-белокурые волосы заплетены сзади в толстую косу, у нее голубые глаза и полные красные губы. Циби замечает, как на нее пялятся эсэсовцы, но ее интересует только муж, офицер СС Хайнц Фолькенрат.
Однажды утром Циби видит, как он входит в ее кабинет, и вскоре слышит смех надзирательницы. Открыв дверь и собираясь уходить, Хайнц поправляет на себе одежду.
– Мы только что поженились, – шепотом говорит Элизабет Фолькенрат Циби после его ухода.
Циби с опаской относится к ее показной открытости. У этой эсэсовки на руках не меньше крови, чем у любого другого офицера СС в Биркенау или Освенциме. Но теперь каждый раз, как приходит Хайнц, она подмигивает Циби. Он, однако, не жалует ее и, входя, буравит сердитым взглядом. В ответ Циби относится к нему с презрением. Однажды она засовывает в маленькую печь, стоящую в углу помещения, газету, которую Хайнц случайно уронил на ее стол, входя в кабинет Элизабет.
– Кто-нибудь видел мою газету? – спрашивает он, надевая френч после очередного «сеанса» с женой. Элизабет топчется рядом, с глупой улыбкой выглядывая из-за его плеча. – Я положил ее сюда. – Он указывает на стол Циби.
– Она была вам нужна? – вкрадчиво спрашивает Циби. – Я подумала, это мусор. – Циби указывает на печку. – Так что я бросила ее в огонь.
– Что ты сделала? – размеренно произносит Хайнц, нависая над ней.
– Бросила в огонь, – повторяет Циби, теперь немного запинаясь.
Не моргнув глазом, Хайнц вытаскивает пистолет и целится ей в голову. Циби в ужасе отшатывается. К черту ее браваду! К черту ее маленькую победу! Теперь она думает только о Ливи. Она сглупила, легкомысленно обошлась со своей жизнью. Из-за пустяка.
Элизабет осторожно отводит его руку.
– Она не хотела ничего плохого, – отрывисто говорит Элизабет. – Просто она аккуратная, вот и все.
Хайнц очень медленно убирает пистолет в кобуру и выходит, сильно хлопнув дверью. Циби испускает вздох облегчения.
– Никогда не зли Хайнца! – выкрикивает Фолькенрат. – И в следующий раз я не стану его останавливать, так что имей это в виду.
Через несколько дней девушки с почты занимаются доставкой коробок, выгруженных снаружи здания. Циби помогает напарницам рассортировать их содержимое. Ей нравится ритм этой работы и нравится Рози из Братиславы, новичок в их небольшой команде.
Рози, стоя на коленях, заглядывает в коробку с книгами, которую только что открыла. Она берет их одну за другой и читает названия. Циби присоединяется к ней, заметив, что многие книги – это молитвенники. Девушки вертят их в руках.
– Что тут такое?
Ниоткуда появляется капо. Он хватает книгу, читает название, переворачивает страницы. Через секунду швыряет книги на землю и топчет их каблуками – переплеты разорваны, разлетаются страницы. Очевидно, он бравирует перед стоящими поблизости эсэсовцами. Но вдруг Рози поднимается во весь рост и бросает в лицо капо оскорбительные слова.
Циби уверена, что один из эсэсовцев казнит ее прямо на месте, но помочь она не в
