Эти её слова застают меня в расплох. Картер ни словом не обмолвился о том, что Хейли тоже едет с ними. И это неприятно.
– Где Сандерс, и где Онил! А насчёт Смит, — задумчиво тянет Адамс, — надо подумать. Пора бы показать ей её место.
— Эй, а кто в последней кабинке? — вдруг интересуется Тара.
Вот ведь чёрт. Становится так тихо, что я боюсь даже дышать. Кто-то из девочек дёргает мою дверь, и я в растерянности отступаю назад.
— Эй, кто там? Ну-ка быстро открывай! — командует Бренда. — Ты что там, тварь, уши греешь?
Я лихорадочно соображаю, что делать, чувствуя тревогу и испуг. Не хочу, не хочу, чтобы она узнала, что я была здесь всё это время!
В туалете становится шумно: хор голосов мешает понять мне, что происходит, но внезапно я отчётливо слышу голос Дженны.
— Адамс, оставь человека в покое. Если тебе так неймётся, проследуй незамедлительно в соседнюю кабинку, пока конфуз не случился прямо здесь!
Бренда шипит в ответ, девчонки ругаются и перебивают друг друга. Затем хлопают двери, раздаётся чей-то смех, и я не могу понять, ушла Бренда Адамс или нет. Стыд какой… Мне противно, что я прячусь здесь, сидя около унитаза! Резко толкаю дверь и выхожу из кабинки.
— Ну так я и думала, — недовольно бормочет Дженна, завязывая высокий хвост. Она видит моё отражение в зеркале.
Я молча протягиваю руки, срабатывает датчик, и вода льётся сквозь пальцы. Лицо горит от обиды и досады.
— Онил, всё нормально? — интересуется проницательная подруга, поворачиваясь ко мне и обеспокоенно заглядывая в глаза.
Я киваю и отрываю бумажное полотенце.
— Ну и что ты думаешь? Мы выиграли! Видела бы ты, как идиотская улыбочка сошла с лица Исайи! — делится со мной она.
— Он тебе поддался, Смит, — встревает Фостер, забравшаяся на подоконник. Вид у неё недовольный.
— Вовсе нет! — возражает Дженна. — Мой финальный удар не оставил ему и шанса…
— Ерунда! Исайя подыграл тебе, и все это видели! — спорит Тэми. Дженна хмурится. Напряжение искрами стреляет между ними.
— А я говорю нет! — возмущается она.
Тэми спрыгивает с подоконника и крутит головой, показывая, что не согласна. Смит бесится и всю дорогу до раздевалки пытается убедить её в своей правоте. Я их не слушаю, потому что в голове всё ещё звучат слова Бренды:
Это не мешает ему проводить сейчас время в компании знойной Хейли Сандерс.
А Картер ведь уверял меня в том, что между ними ничего нет. Тот факт, что он промолчал о том, что Хейли едет с ними на чемпионат — доказывает совсем обратное.
Девчонки забирают вещи из спортзала и мы плетёмся в сторону парковки. Я удивлённо останавливаюсь, потому что вижу хонду матери. Она что решила теперь и здесь меня контролировать?
Прощаюсь с подругами и лезу в машину.
— Привет, дорогая, — бодро приветствует меня мама. — Решила отвезти тебя на тренировку. А на вечер у нас с тобой планы.
Я пристёгиваюсь и смотрю на неё, не понимая о чём речь.
— У Клэр новоселье, ты же не забыла?
Я припоминаю, что мама говорила об этом на той неделе, но я совершенно не ожидала, что она потащит меня с собой.
— Мам, не хочу туда ехать, — честно говорю я ей. — Останусь в зале, мне надо отрабатывать программу.
— Вот ещё! В семь я за тобой заеду! Клэр устраивает барбекю, Думаю, что и ты сегодня можешь нарушить диету.
Я поворачиваюсь к окну, дабы скрыть свою улыбку. Знала бы она сколько раз я делала это. Особенно в последнее время.
— Ты не находила дома мой телефон? — спрашиваю я.
— Нет. Надеюсь, не потеряла? Ты ведь купила его совсем недавно!
— Думаю, нет. Посмотри в моей комнате и привези мне его, пожалуйста.
— Конечно привезу, и прихвачу тебе одежду понаряднее!
*********
В гимнастическом зале я забываю обо всём на свете. Три часа упорно отрабатываю кусок программы, а Сорайя (мой бывший тренер) не выдерживает, оставляет своих гимнасток и принимается давать мне советы. На секунду кажется, что я вернулась в своё детство. Именно здесь, в этом зале, оно и прошло. Ну а во Флориде я оказалась потому что матери порекомендовали так сделать судьи. И мне до сих пор отчего-то неудобно перед Сорайей. Я бы на её месте восприняла переход своего спортсмена к другому тренеру, как своего рода предательство. Но она в тот момент лишь пожелала идти напролом и верить в свою мечту…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В семь приезжает мама, телефон свой я так и не получаю, но она, как и обещала, протягивает мне вещи. И вот из всего того, что находится в моём шкафу, мама выбирает именно то, что я ненавижу — розовое платье, подаренное ею в прошлом году. Мрак. Оно не нравилось мне ни цветом, ни фасоном. Не нравилось мне ни тогда, ни сейчас. Потому что в нём я напоминаю дешевую версию куклы барби. И да, для барбекю подобное платье совсем не подходит: слишком короткое, слишком помпезное и вычурное.
Но…. нацепив смиренное выражение лица, я конечно же уступаю и переодеваюсь, не желая обидеть маму.
И уже дома у Клэр, до меня доходит. Мать нарядила меня так неспроста! Тед Уорнер, собственной персоной, улыбается мне во все тридцать два зуба… Понятное дело, Тед — племянник Клэр, я могла бы догадаться, что он тоже здесь будет. И всё бы ничего, если бы не то, что начало происходить дальше…
Мама с большим энтузиазмом демонстрирует своё расположение к Теду.
Весь вечер она широко улыбается, изумлённо охает и ахает после каждого предложения, задаёт один вопрос за другим, и нахваливает Теда:
«Ах, планируешь получить стипендию университета? Какой молодец!»
«Мечтаешь играть за сборную штата? Какая прекрасная мотивация! Смотри, Роуз, этого парня ждёт успех!»
«Не любишь шумные вечеринки? Чудесно!»
«Отсутствуют вредные привычки? Прелестно!»
Меня не покидает ощущение, что мать нарочно показывает, кого именно хочет видеть рядом со мной. Она ведь даже не забывает поковыряться в прошлом и озвучить некоторые воспоминания, связанные с тем временем, когда мы ещё дружили с Уорнером. От этих задушевных бесед мне становится дискомфортно, я постоянно дёргаю своё идиотское короткое платье вниз и думаю о том, когда же кончится эта пытка… Невероятно! Раньше мне нравилось проводить время в компании маминых подруг.
Я не выдерживаю и ухожу, надеясь провести остаток вечера здесь, сидя на винтовой лестнице. Но моим скромным мечтам не суждено сбыться — рядом устраивается Тед, и это жутко меня напрягает.
— Сбежала? — миролюбиво интересуется он.
Я молчу, намекая на то, что не нуждаюсь в его обществе.
— Это платье так тебе идёт! — произносит Тед, ожидая, что я захлебнусь от счастья.
— Поздравляю, у тебя дурной вкус, — сухо отвечаю я на этот его комплимент.
— Эй, — он слегка касается меня плечом, и мне не нравится вторжение в моё личное пространство.
— Слушай, Уорнер, — раздражённо вспыхиваю я, — мне вот интересно, ты Саманте все подробности моего дня рождения рассказал? Ничего не упустил? И про то, что тебя пригласила моя мать, а вовсе не я?
Он улыбается мне, но я недовольно смотрю на него в ответ.
— Роуз, ты злишься? — удивляется Тед. — Мы ведь твои друзья и переживаем за тебя…
— Друзья? — усмехаюсь я. — Да мы не общаемся с тех пор, как я уехала во Флориду!
Меня бесит, что он несёт подобную чушь. У меня есть друзья, но Тед и Саманта в этот список не попадают точно.
— Сплетничаешь за моей спиной и потом пытаешься играть в мнимую дружбу? — нападаю я, замечая, как он хмурится. Тед явно не ожидает, что я в таком дурном настроении. — С мамой можете облизывать друг друга сколько влезет, но давай по-честному: общения с тобой я не ищу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вижу тень обиды на его лице. Ну наконец-то! Не то со своей извечной глуповатой улыбкой он похож на кена с полки детского магазина. Наверняка поэтому его и впечатлило это безвкусное платьице…
— Ты просто бесишься, что этот парень не нравится твоей матери! — довольно произносит Тед, натягивая рукав олимпийки на кулак.
