зашли с капитаном Кэткартом в ювелирный магазин на улице Де-ла-Пэ и там купили — или он купил для вас — гребень из черепахового панциря с бриллиантами и платинового кота с бриллиантом и изумрудными глазами?
В глазах молодой женщины мелькнуло смутное понимание.
— Так это о том коте вы наводили справки в Риддлсдейле? — спросила она.
Отрицать очевидное бесполезно, и Паркер кивнул:
— Да.
— Его нашли в кустах. Так?
— Кота потеряли вы или Кэткарт?
— Если я скажу, что кот его…
— Готов поверить. Так он его?
Тяжелый вздох.
— Нет, мой.
— Когда вы его потеряли?
— В ту ночь.
— Где?
— Полагаю, в кустах. Там, где вы его нашли. Хватилась только позже.
— Это тот самый кот, которого вы купили в Париже?
— Да.
— А почему раньше заявили, что кот не ваш?
— Испугалась.
— А теперь?
— Намерена говорить правду.
Паркер снова внимательно на нее посмотрел. Леди Мэри не отвела открытого взгляда, но в позе чувствовалась напряженность, и это говорило, чего ей стоило принять такое решение.
— Прекрасно, — кивнул Паркер. — Мы будем рады, поскольку есть подозрения, что по одному или двум пунктам расследования вы правды не сказали. Так?
— Да.
— Поверьте, мне неприятно задавать вам эти вопросы. Ужасное положение, в которое попал ваш брат…
— В которое поставила его я.
— Я этого не говорил.
— Я говорю. Он попал в тюрьму из-за меня. Не отрицайте, потому что это так.
— Не терзайтесь. Еще достаточно времени, чтобы все исправить. Можно продолжать?
— Да.
— Спасибо. Это правда, леди Мэри, что вы слышали выстрел в три часа?
— Нет.
— А вообще слышали выстрел?
— Слышала.
— В какое время?
— Без десяти двенадцать.
— Что вы прятали за растениями в оранжерее?
— Я там ничего не прятала.
— А в дубовом сундуке на лестнице?
— Свою юбку.
— Вы вышли из дома — зачем? Чтобы встретиться с Кэткартом?
— Да.
— Кто был другой мужчина?
— Какой другой мужчина?
— Другой мужчина, который был в кустах. Высокий, в пальто от «Барберри».
— Никакого другого мужчины не было.
— Прошу прощения, леди Мэри, мы видели его следы по пути от кустов к оранжерее.
— Должно быть, их оставил какой-то бродяга. Я о таком ничего не знаю.
— Но у нас есть доказательства того, что он там был, что он там делал и каким образом скрылся. Ради бога, леди Мэри, ради вашего брата, скажите правду, потому что человек в «барберри» и есть тот, кто застрелил Кэткарта.
— Нет! — Женщина смертельно побледнела. — Это невозможно.
— Почему невозможно?
— Потому что Дэниса Кэткарта застрелила я.
— Вот так обстоят дела, лорд Питер, — сказал начальник Скотленд-Ярда, поднимаясь из-за стола и дружески протягивая руку. — Этого человека точно видели на вокзале Марилебон в пятницу утром. И хотя мы его, к сожалению, потеряли, я нисколько не сомневаюсь, что вскоре поймаем. Задержку вызвала болезнь носильщика Моррисона, чьи показания были очень важны. Но теперь мы времени не теряем.
— Не сомневаюсь, что могу полностью на вас положиться, сэр Эндрю. — Уимзи пожал руку полицейскому. — Не отрицаю, я тоже копаю со своей стороны. И каждый из нас что-то нарыл: вы в своем уголке, я в своем, как говорится в гимне. Это же гимн? Помню, читал это в книге о миссионерах, когда был маленьким. Вы хотели в детстве заниматься миссионерством? Я хотел. Многие в свое время хотели, что очень странно, учитывая, как неблагоприятно все обернулось для большинства из нас.
— Если сами нападете на след этого человека, дайте нам знать, — попросил Эндрю Макензи. — Я никогда не отрицал вашего везения или, если угодно, здравого суждения в розыскной работе — чего нам, возможно, не хватает.
— Если поймаю этого типа, приду под ваши окна даже среди ночи и стану кричать до тех пор, пока вы не выйдете ко мне в ночной рубашке и не впустите внутрь. Кстати, о ночной рубашке, это мне напомнило, что мы ждем вас в Денвере после того, как закончится дело. Мать, разумеется, шлет вам наилучшие пожелания.
