Ачемез отдавал приказания на чеченском, но я понял, что он посылает Али на разведку в ближайшие холмы. Кажется, там все чисто осталось, и посмотреть есть на что. Единственное, хотелось надеяться, что Али не нарвется там на моего брата или на людей подполковника Разина. Где потом Ачемез найдет такого волосатого…
– Давайте пообедаем по-родственному, – сказал Ачемез, когда Али вышел, – а делами займемся потом… Нам есть, что обговорить…
Мадина расстаралась, накрывая стол. Она вкусно готовит, мне нравится…
– Я уже сутки ничего не ел… – пожаловался Мовсар, потирая руки.
* * *
После обеда Мовсар вручил мне шесть книг, из которых я должен был почерпнуть дополнительные знания об америции, и одну книгу о нейтронной бомбе.
– Времени у тебя мало, но ты должен все прочитать, – ночью будешь докладывать покупателям…
– Что докладывать-то? – не очень понял я.
– А все докладывай… Чем больше скажешь, чем красивее скажешь, тем лучше будет…
– Историю открытия или физические принципы радиоактивности? – я не удержался и съехидничал.
– Покупателям интересно, как можно применить америций и какие это может иметь последствия. Это главное… – сказал Ачемез. – Переводить буду я, потому что там мало кто понимает по-русски… Постарайся хорошо сказать… От этого зависит цена…
– В книгах есть что-то о применении?
– Это университетские учебники, а не пособия для диверсантов, – заметил Мовсар. – Пособием должен стать ты…
– У меня, брат, нет такого опыта… – я увидел неудовольствие на лицах. – Но я попробую подыскать пару советов, не более…
Таким образом, от подготовки к открытию аукциона меня мягко отстранили. И хорошо, потому что не люблю, когда на меня сваливается множество хлопот, а я не в силах с ними справиться, потому что не знаю толком, что и как следует делать.
Я ушел в нашу с Мадиной комнату, чтобы заняться чтением. Мне в самом деле стоило активно поработать, чтобы Мовсар с Ачемезом оценили мои старания и признали ценным помощником. Концентрироваться и включаться в учебу я умею хорошо. Прочитать предстояло много. И я постарался вникнуть в суть, чтобы выловить что-то полезное. Но полезного в учебниках оказалось мало…
Через час мои занятия прервал Мовсар. Вошел, как и полагается хозяину дома, без стука.
– Али с разведчиками вернулся…
– И что?
– Али в Афгане воевал капитаном… Говорит, убитые – афганцы… Они нашли девятнадцать трупов… Сейчас туда на машине поехали, чтобы забрать их и похоронить по-человечески… И еще подтвердил твои слова о пулеметах… Если бы не ты, нам могло бы не поздоровиться… Ачемез доволен твоим старанием. Только все время спрашивает про твои отношения с Хамзатом… Ты же знаешь, что раньше Хамзат считался женихом Мадины…
– Мне Мадина сказала, когда я уже вернулся… Раньше я не знал…
– Хамзат был зол на тебя. Для него такая женитьба была бы большим делом… Он же сам из простой семьи… А тут – Мадина Астамирова… Я боялся, что Хамзат захочет отомстить тебе… Но думал, что если ты сможешь за себя постоять, то ты Мадины достоин… Наверное, ты и постоял… А сделать это можно и с помощью собаки. Тогда никто тебя не заподозрит…
Мовсар одобрял произошедшее. У него было свое видение случившегося, но он был доволен, я понял это и по тону, и по глазам. Но признаться откровенно мне не захотелось, и потому я только неопределенно пожал плечами.
– Только будь осторожен. У Хамзата осталось много друзей. Они могут стать твоими «кровниками»… Но ты можешь за себя постоять…
– Мовсар… – сказал я с легкой просьбой в голосе.
– Есть какие-то вопросы?
– Есть… Мадина беременна… Я хотел бы отправить ее в город. Может быть, к своей маме… Мама врач, она поможет проследить, чтобы ребенок родился здоровым…
Мовсар расцвел.
– Это будет мальчик! У меня шесть племянниц и ни одного племянника. У меня у самого три дочери и нет сына… Это будет племянник!..
– Это обязательно будет мальчик… – улыбнулся я.
– После аукциона мы обговорим это… Может быть, можно и к твоей маме отправить… Я посоветуюсь с Ачемезом…
И он ушел, радостно улыбаясь…
Мне следовало и эту ситуацию хорошенько обдумать, но тогда я мог не успеть все прочитать. В принципе, все читать и не следовало. Я внимательно посмотрел уже две книги и ничего не почерпнул. Тогда остальные учебники только перелистал, надеясь отыскать нужные строчки. И опять не нашел ничего. Вся надежда осталась на книгу о нейтронной бомбе. Но там шла речь о сложных технологиях, и меня бы просто никто не понял, вздумай я пересказывать содержание книги. Я задумался, понимая, что сказать хоть что-то необходимо… Ну, об америции я еще смогу рассказать, хотя и путано, потому что я тоже не физик-ядерщик и мало что понимаю. А о способах применения мне придется говорить, исходя из лекций по радиохимической защите. Америций по своей структуре воздействия напоминает химическое оружие. Он так же активен, так же взаимодействует с окружающей средой. Конечно, я могу об этом много рассказать, поскольку этим вопросом занимался профессионально. Вернее, я занимался изучением способов защиты от химического и радиоактивного оружия. Конечно, большой грех, учить террористов применять такое оружие. Но я могу себе позволить это сделать, поскольку полностью полагаюсь на своего брата и на его коллег из спецназа ГРУ. Они не выпустят контейнер с америцием за пределы страны, а я, прочитав такую лекцию, сумею завоевать доверие продавцов…
* * *
Мысленно выстраивая свою речь, я не заметил, как стемнело, и не зажег свет в комнате. В дверь заглянул Мовсар.
– Ты не уснул?
– Нет… Думаю, что сказать…
– Книги уже прочитал? – он искренне удивился.
– Там нечего читать. Сложные технологии нашим покупателям не подходят. А простые там не упоминаются. Там вообще не говорится, как можно использовать америций в военных целях.
– Ачемез тоже пытался читать, сказал, что ничего не понял. Я даже читать не стал… Я только шесть классов с горем пополам закончил, хотя читать научился. Но не такие книги… И что ты теперь скажешь?
– Скажу что-нибудь…
– Ладно, мешать тебе не буду… Шум слышал, наверное?
– Нет, я думал…
– Еще четыре отряда прибыли. Никак разоружаться не хотели. Ачемез сказал, что аукциона не будет, пока все не разоружатся. Под тебя работает, как ты начал…
– И правильно… – согласился я. – Все уже прибыли?
– Еще некоторых ждем… И в горах группа стоит… Но эти не пойдут сюда. У них денег нет… Они могут только грабить… Им деньги нужны, а не америций… И в Грузии несколько банд на дороге…
– Деньги что, везут наличными? – удивился я.
– Так приходится делать… Америций заберут сразу, и надеяться на банковский перевод не приходится… Обманут… Такой народ…
– Но это же опасно…
– У нас есть договоренность со всеми – будут друг друга подстраховывать. По крайней мере, на территории России и Грузии. Это самые опасные районы… Особенно Грузия… Там и силовые структуры, если узнают, что люди идут с деньгами, не побрезгуют… Еще и первыми пойдут на перехват…
* * *
– Я в городе столько людей не видела… – сказала Мадина. – И все почему-то ходят, волнуются… Все друг друга не знают, друг друга не понимают, говорят по-разному…
– В селе, наверное, переполох…
– С нашей стороны, где наш тейп живет, все тихо… За рекой люди собираются… У моста… В бинокли посматривают…
– Пусть смотрят, не жалко.
– Я большую комнату приготовила, как Ачемез велел… Стол убрала, все стулья туда перенесла… А, оказывается, людей-то будет всего десять человек чужих, да вы…
Я пожал плечами. Как думает Ачемез проводить аукцион, я понятия не имел. Единственно, я не посоветовал бы ему приносить в дом контейнер…
Но он грамотный человек. Сообразит, чем это может грозить всем нам…
* * *
Мовсар зашел за мной сразу, как только ушла Мадина. Я посмотрел на часы. Без пяти минут полночь. «Черное дело», конечно, лучше всего делать в полночь. Есть в этом какая-то символика.
– Командиры отрядов собрались… – сообщил Мовсар. – Пятеро так и не добрались… Но ждать мы не можем… Пойдем, ты покажешь им контейнер с америцием. Мы будем представлять тебя, как большого авторитета, и потому старайся выглядеть поважнее.
Я постарался. Я даже взгляд постарался сделать важным – не знаю, насколько мне это удалось, но Мовсар одобрительно улыбнулся, глядя на меня.
– Вот так… Пусть уважают…
Мы вышли. Около крыльца стояло человек двадцать. Остальные распределились по большому двору и за его пределами, поскольку все поместиться внутри не могли. Да, в такой обстановке два пулемета могли бы таких дел натворить…
– Вот специалист, представитель российской армии, – сказал Мовсар по-русски, не называя меня. – Он покажет вам товар…
Стоящий рядом Ачемез перевел слова на арабский. Я сначала не понял, зачем все это нужно. Почему сам Ачемез не произнес эти слова? И зачем вообще следовало говорить про армию? Но почти сразу я догадался. Люди здесь собрались из разных стран. Разговоров об аукционе может быть много, и какие-то из них обязательно дойдут до тех, против кого америций предназначен. И одна такая фраза сразу отодвигала Ачемеза на второй план и делала основным поставщиком «тихой атомной бомбы» российскую армию. Ход провокационный и достаточно хорошо продуманный. Ачемез не убеждал никого в том, что армия продает америций. Если бы он говорил об этом прямо, ему могли бы и не поверить. Но случайно сорвавшаяся фраза – это совсем другое. Это уже не намек. А, как известно, намеки будоражат ум, пробуждают воображение, люди пытаются додуматься до того, что произнесено не было. И в результате появляются такие подробности, что остается только удивляться изощренности человеческой фантазии.
