– Вот специалист, представитель российской армии, – сказал Мовсар по-русски, не называя меня. – Он покажет вам товар…
Стоящий рядом Ачемез перевел слова на арабский. Я сначала не понял, зачем все это нужно. Почему сам Ачемез не произнес эти слова? И зачем вообще следовало говорить про армию? Но почти сразу я догадался. Люди здесь собрались из разных стран. Разговоров об аукционе может быть много, и какие-то из них обязательно дойдут до тех, против кого америций предназначен. И одна такая фраза сразу отодвигала Ачемеза на второй план и делала основным поставщиком «тихой атомной бомбы» российскую армию. Ход провокационный и достаточно хорошо продуманный. Ачемез не убеждал никого в том, что армия продает америций. Если бы он говорил об этом прямо, ему могли бы и не поверить. Но случайно сорвавшаяся фраза – это совсем другое. Это уже не намек. А, как известно, намеки будоражат ум, пробуждают воображение, люди пытаются додуматься до того, что произнесено не было. И в результате появляются такие подробности, что остается только удивляться изощренности человеческой фантазии.
У дверей сарая стояло двое часовых. Дверь открыли только при нашем приближении. Внутри еще охрана оказалась.
Я откинул люк подвала и посветил вниз фонарем.
– Спускаться по одному. Не толкаться – лестница слабая, может не выдержать…
И первым начал спуск. Наверху, как только Ачемез перевел сказанное, долго что-то обсуждали, потом начал спуск довольно молодой парень в очках, похожий на студента. Я посветил ему, чтобы он не слетел с лестницы, потом перевел луч фонаря на контейнер, стоящий в углу. Очкарик к контейнеру приблизился осторожно, достал из кармана прибор и стал измерять фон. Не знаю, что это ему дало, так как фон при закрытом контейнере бывает в пределах допустимого. Но парень все же испугался. Назад он спешил так, что чуть не сорвался с лестницы.
Потом к контейнеру по очереди еще люди подходили. Все с приборами. Я так понял, что это специалисты, которых взяли с собой для экспертизы.
Экспертиза завершилась успешно.
– Искандер… Уже все… – позвал меня Мовсар.
Из сарая я вышел последним. И сразу же туда зашли двое часовых.
По дороге к дому я вдруг встретился глазами с человеком, показавшимся мне знакомым. Человек взглядом показывал, чтобы я в сторону отошел. Но отойти я не мог, потому что вся команда уже поднялась на крыльцо и собиралась войти в дом. Ждали только меня. Только в доме я вспомнил этого человека – это был хромой Ваха с другого конца села, из-за реки… Осведомитель спецназа ГРУ. Хотел, видимо, что-то сообщить. Как-то следовало выйти к Вахе, но подходящего предлога я не придумал…
* * *
Мадина в самом деле перестаралась. Стульев в большую комнату принесла с избытком, превратив ее в зал для торжественных заседаний. Не хватало только сцены, на которую и следовало бы поставить стол. Но и без сцены стол солидно смотрелся. К нему были придвинуты только три стула – самодельные, красивые, с национальной чеченской резьбой.
Я захотел было сесть с краю, но Мовсар посторонился, пропуская меня, а Ачемез демонстративно отодвинул от стола стул, чтобы мне удобнее было сесть. Комедия продолжалась согласно сценарию, но она не вызывала у меня, честно говоря, никакого смеха. Все было направлено на то, чтобы дискредитировать российскую армию. Но я сел, поблагодарив Ачемеза кивком, потому что не поддержать комедию не мог, просто не имел на это права.
Говорить начал Ачемез. Говорил долго, руками размахивал. Не знаю, о чем была эта пламенная речь. Но несколько раз было произнесено слово «Америка». Это слово на всех языках звучит похоже, и я не сомневался, что Ачемез грозил американцам. Пусть бы грозил, только без меня. Мне же очень не хотелось во всем этом участвовать. Так сильно не хотелось, что я внезапно страшно захотел спать, и даже начал позевывать.
Потом Ачемез решил и мне слово предоставить. Он назвал меня «captain», то есть капитаном, повысив для солидности в звании, и еще я разобрал английское слово «landing» – десант… Наверное, в арабском нет подходящего эквивалента или просто переводчик его не знает… Значит, он представил меня капитаном десантных войск… В камуфлированной куртке, с головой, повязанной камуфлированной косынкой, я вполне мог сойти перед иностранцами за десантника, поскольку им простительно не знать основную часть десантной формы – голубой берет. А в конце вступительной речи Ачемез даже фамилию назвал… Вот это уже совсем зря…
Я начал говорить… И об истории открытия америция, и о его химических и физических свойствах. Ачемез переводил. А потом я стал давать советы…
– В контейнере триста граммов америция… Этого количества достаточно, чтобы, вызвав страшные мучения, уничтожить до восьми – десяти миллионов человек…
Собравшиеся зашевелились, начали переглядываться. В глазах появился восторг вампиров.
– Беда в том, что собрать эти восемь – десять миллионов на одном тесном пространстве достаточно затруднительно… – несколько охладил я их пыл. Но тут же дал и надежду. – Следовательно, необходимо искать средства, которые позволят не людям прийти к америцию и отравиться, а самому америцию прийти к большему количеству людей, чтобы отравить их… Здесь уже простор для вашего творчества не ограничен. Ищите пути… Наиболее вероятные я могу даже подсказать. Например, питьевая вода… Если растворить хотя бы пятьдесят граммов америция в источнике, недалеко от городского водозабора, америций сам доберется до человеческих желудков. Правда, в развитых странах и вода тщательно фильтруется, и часто осуществляются проверки питьевой воды, и подачу из водопровода можно резко прекратить. Но результат в любом случае может быть трагическим. Есть и другие способы. Гораздо эффективнее во многих отношениях будет вариант с заражением уже отфильтрованной воды на предприятиях, производящих напитки. Самые популярные для какой-то отдельно взятой страны. Например, в Германии или Англии это – пиво… Но там, к сожалению, множество мелких пивоваренных заводов, выпускающих отдельные сорта, и заражение трудно сделать массовым. Гораздо проще в Америке, где самые распространенные напитки – «Кока-кола» и «Пепси-кола». Из десяти американцев только двое не пьют эту отраву. Они и выживут… А остальным придется заболеть скоротечным раком и умереть… Для осуществления подобной операции достаточно устроить одного человека работать на предприятие, производящее напитки… Но это все равно технологически сложные варианты. Есть множество других, гораздо более простых, если учесть, что америций активен и способен заражать даже воздух. Вот с воздухом поработать можно более эффективно. Например, можно проникнуть в систему вентиляции метро, и зафиксировать сетчатый контейнер с америцием в трубе, нагнетающей свежий воздух. Сложность состоит только в том, чтобы не спутать нагнетающую вентиляцию с вытягивающей. Хотя, в принципе, в любом случае будет эффект, поскольку воздух из вытягивающей трубы выходит на городские улицы. Распыление содержимого контейнера будет осуществляться достаточно долго, обнаружить контейнер можно только случайно, и, прежде чем это произойдет, миллионы людей, посещающих метро, получат заражение… Но, я повторяю, – работа с веществами, подобными америцию, открывает большие возможности для фантазии. И вы всегда сможете придумать что-то свое, более, на ваш взгляд, эффективное…
Я слегка склонил голову, словно поблагодарил слушателей, и сел на свое место… Судя по реакции, моя речь произвела впечатление. Но это меня не радовало. Теперь вся надежда на то, что никого из боевиков с территории России не выпустят. С деньгами, без денег ли – но, самое главное, с информацией о том, как можно использовать америций. Ведь большинство из них раньше и не знали, что существует такой металл. Зато знают теперь, и могут заняться его поисками. А еще, хочется верить, что из страны не выпустят контейнер с металлом… Впрочем, в этом я уверен, хотя тот же Ачемез и Мовсар уверены в обратном. Они задумали какую-то комбинацию, но они не знают, что у федеральных сил есть такое мощное средство слежения, как космическая разведка.
Ачемез вытащил из портфеля и положил на стол деревянную дощечку и молоток, тоже деревянный, и довольно красивый, резной. Подумал несколько секунд, и стукнул молотком по дощечке, привлекая внимание.
– Аукцион начинается. Лот у нас – один. Первоначальная цена – пять миллионов долларов. Каждый шаг в торговле не менее пятидесяти тысяч долларов. Итак, начинаем: продается контейнер с америцием. Кто готов заплатить за него три миллиона долларов…
– Четыре миллиона… – сразу раздался голос с дальнего ряда стульев. Человек говорил по-английски, и я смог понять его.
Потом заговорили другие. Арабских числительных я не знал…
На улице уже стояла глубокая ночь…
2. МАЙОР ВЛАДИМИР ЯРИЛИН, СПЕЦНАЗ ВНУТРЕННИХ ВОЙСК
