Неясно, что это был за Честерс и уцелело ли это место после всего, что произошло с Дублином, но, если была возможность найти одного из восьми мужчин, которые ворвались в аббатство вместе с Бэрронсом, чтобы освободить меня, я не собиралась ее упускать. Любой, кто знал Бэрронса, любой, кому Бэрронс доверял прикрыть себе спину, был тем, с кем мне хотелось бы мило и длинно побеседовать с глазу на глаз.
Кстати о трусиках:
— Добыть сегодня в магазине новое нижнее белье.
И много. Потому что стирка не была в числе занятий, на которые у меня найдется время в ближайшем будущем. Я запустила пальцы в волосы. Ногти царапнули кожу. Но длинными стали не только ногти. Вчера я видела свою прическу. Стрижка все еще сохраняла форму, но почти дюйм светлых волос у корней делал меня похожей на скунса.
— Добыть в магазине краску для волос и маникюрный набор.
Еще я собиралась стащить одежду, пока буду в городе. Важно это или нет, но люди реагируют на внешность и ведут себя в соответствии с тем, как реагируют. Ухоженный, привлекательный лидер получит больше влияния, чем неряха.
Я сделала третью колонку: долговременные, важные цели, которых нужно достичь в минимальный срок, потому что наш мир изменяется слишком сильно и слишком быстро. Эти пункты были критически важными. Их нужно выполнить.
— Выяснить, как удержать «Синсар Дабх»!
Я прикусила кончик ручки. И что потом? Во время нашей первой встречи В'лейн ясно дал понять, что имеется только один вариант и никому другому нельзя доверить Книгу.
— Отнести «Синсар Дабх» Королеве Видимых, чтобы она могла воссоздать Песнь Творения, восстановить стены и снова запереть Невидимых?
Этот пункт меня беспокоил. У меня в крови было недоверие к Фейри, но я не видела альтернативы. Я могла сойти с ума, размышляя над тем, что делать с «Синсар Дабх», когда я до нее доберусь. Что ж, я решила сосредоточиться на одной невозможной вещи. Добыть Книгу, а уж потом думать о следующем шаге.
Я вычеркнула этот пункт и написала другой:
— Вышибить их драные фейрийские задницы из нашего мира!
Этот пункт мне нравился. Я подчеркнула его три раза.
О недоверчивая… вы даже не попытались.
Я моргнула, закрыла дневник и глаза. С тех пор как Бэрронс ушел, я старалась не думать о его прощальном комментарии. За последние двадцать четыре часа, во время которых я объездила половину Ирландии, я все время прокручивала в голове события на Хэллоуин, тщетно пытаясь найти себе оправдание и мучаясь от того, что могла в ту ночь принять другие решения, которые привели бы к совершенно иному результату.
А потом Бэрронс ушел, сделав контрольный выстрел: в моем рюкзаке все это время был способ с ним связаться.
Я открыла глаза, вытащила телефон и вывела на экран три номера, которые он ввел в память, когда отдавал мне мобильный. Я нажала первый — номер Бэрронса. Я знала, что связи не будет. Но гудки появились, застав меня врасплох.
Я быстро нажала «отбой».
Телефон зазвонил.
Я открыла его, рыкнула на Бэрронса: «просто проверяю», — и немедленно отключилась. Как, черт побери, эти телефоны работают? Неужели в некоторых областях осталась связь?
Я сменила настройки на «личные» и набрала номер родителей — так мой номер будет скрыт и они не узнают, что это я, а если они ответят, я смогу нажать «отбой» и не заставлять себя говорить. Связи не было. Я попыталась дозвониться в «Кирпичный», где когда-то работала барменом. Снова нет связи. Я попробовала еще десяток номеров, но безуспешно. Выходит, у Бэрронса какая-то особая связь.
Я выбрала IYCGM и нажала «вызов».
— Мак! — прорычал мужской голос.
— Просто проверяю, — сказала я и нажала «отбой».
И промотала список на IYD.
Телефон зазвонил. Вызывал IYCGM. Я ответила.
— Я бы на твоем месте этого не делал, — сказал Риодан.
— Чего не делал?
— Не пробовал третий номер.
Я не стала спрашивать, откуда он знает. Он, как и Бэрронс, знал все мои мысли.
— Почему?
— Есть причина, по которой номер записан как «если вы умираете».
— И какая же?
— Пользоваться им можно, только если ты умираешь, — сухо сказал он.
Как и с Бэрронсом, с ним можно было вечно ходить по замкнутому кругу.
— Я собираюсь позвонить по нему, Риодан.
— Ты выше этого, Мак.
— Выше чего? — холодно поинтересовалась я.
— Женских истерик. Он ведь не тот, кто причинил тебе боль. Он тот, кто тебя спас.
— А ты хоть знаешь, как он меня спасал? — огрызнулась я.
По голосу Риодана стало ясно, что он улыбается.
— Я предложил свою помощь. Но мое предложение его совсем не обрадовало. Не теряй голову от злости, Мак, — сказал он серьезно. — Это как бензин. Можно использовать ярость как топливо или как факел, который сожжет все, чем ты дорожишь, и ты закончишь на пепелище, где все будут мертвы — даже ты, хотя твое тело, может, и не перестанет дышать.
Его слова задели что-то глубоко внутри меня. Я ходила по лезвию ножа и знала об этом. Но часть меня хотела шагнуть за грань. Хотела испепелить все. Просто чтобы увидеть, как все сгорит к чертовой матери.
— Не теряй концентрации, Мак. Не своди глаз с награды.
— Какой, на хрен, награды?
— Мы работаем вместе. Возвращаем себе наш мир. И мы все победим.
— Кто ты, Риодан?
Он рассмеялся.
— Вас девять. Кто вы? — продолжала давить я.
Он ничего не ответил.
— Я собираюсь позвонить по третьему номеру, — пригрозила я. — Пока.
Я не нажала кнопку.
Он перестал смеяться.
— Я сам убью тебя, Мак.
— Нет, не убьешь.
— Женщина, — сказал он, и внезапно его голос стал таким жестким, холодным и невероятно древним, что тонкие волоски на моей шее встали дыбом, а по спине пробежала ледяная дрожь. — Ты ничего обо мне не знаешь. Мак, которая звонит по номеру IYD, если она не умирает, — это не та Мак, которую я стану защищать. Выбирай осторожно. Ошибешься, и это будет твоей последней ошибкой.
— Не смей мне угрожать… — Я убрала телефон от уха и, не веря, уставилась на него.
Он нажал на «отбой». Говоря со мной. С единственной, кто способен выследить Книгу. С самым важным игроком на поле! А я даже не спросила его, что такое Честерс и как его найти!
Мои волосы растрепались от порыва ветра. Простыни захлопали по мебели. Огонь в камине вспыхнул, затрещал и чуть не погас.
