— Не Зосима повинен в том, что острову грозит хаос, принявший облик маленькой девочки, — невозмутимо продолжал Верховный чародей. — Мы ошиблись, вручив ей знак острова, но, проявив милосердие, мы ошиблись дважды. У нас есть Избранник. Мы виноваты перед ним, и наш долг помогать ему, а не создавать преграды.
— Азар старательный ученик, но ему не хватает искры. Порой мне кажется, что ему не пройти испытания, — с сомнением покачал головой Ксанф, самый загадочный из волшебников. Среднего роста, ни худой, ни полный, на первый взгляд он был неприметен. Если бы кто-то попытался описать его внешность, то столкнулся бы с непосильной задачей. Ксанф никогда не оставался прежним. Каждую минуту черты его лица неуловимо менялись, и нельзя было сказать, молод он или стар, красив или безобразен.
Ободренный поддержкой собратьев, Зосима выступил увереннее:
— Говоря о нашей вине перед Избранником, брат Агриппа, ты забываешь, что перед девочкой мы так же виноваты. Едва посвятив в братство, мы тотчас отвергли ее. Почему бы не дать ей возможность проявить себя? В ней есть королевская кровь.
— Но это не делает ее мальчиком. Само понятие верховная чародейка звучит нелепо. Немыслимо, чтобы нами управляла женщина, — с жаром воскликнул Авдий, правая рука Агриппы.
Маги-правители поддержали его дружным гулом, а Агриппа не преминул съязвить:
— Называй вещи своими именами, брат Авдий. Не женщина, а десятилетняя девчонка.
Даже предположить такое было оскорбительно. Маги возмущенно загомонили. Зосима ждал. Не следует стараться перекричать толпу, если хочешь, чтобы тебя услышал каждый.
Напряжение возрастало. Оно почти ощутимо пронизывало воздух. Вдруг буквы, горящие на капителях колонн, замерцали, а потом взорвались искрами электрических разрядов, которые на мгновение тонкой светящейся сеткой окутали зал. Все смолкли, повинуясь знаку.
Выждав паузу, Зосима заговорил:
— Кто сказал, что девочка должна встать во главе острова? Она прошла все-го лишь первую ступень посвящения и, возможно, никогда не одолеет второй и третьей. Но очевидно одно: она должна жить среди нас. Мы не имеем права отправлять ее к людям. Она никогда не найдет себе места среди простых смертных и будет вечным изгоем. Но даже не это главное. Ее опасно оставлять без присмотра. В ней слишком много необузданной магической силы, которой она не умеет управлять и о которой даже не подозревает. Если мы не обучим ее, она может воспользоваться ею стихийно и неизбежно натворит много бед.
На этот раз маги ответили молчанием. Каждый размышлял о сказанном и понимал, что Зосима прав. Они так увлеклись проблемой власти, что совсем забыли о главном: с появлением новой бессмертной равновесие на острове оказалось под угрозой.
— Давайте возьмем ее на воспитание, — предложил длиннобородый Савватий, который слыл самым мягким среди магов-правителей.
Агриппа снова терял опору. Он видел, что собратья колеблются. Нужно было найти новые доводы, чтобы укрепить их в желании убрать девчонку.
— Всем известно твое добросердечие, брат Савватий, но не обернется ли оно против нас? Не пригреем ли мы змею, если оставим Затерянную на острове? Кто из вас стал бессмертным в десять лет безо всякого предварительного обучения и воздержания? Никто. Стоит ей осознать свою исключительность, она наверняка станет стремиться к власти, — Агриппа вперился в Савватия сверлящим взглядом, и тот, не выдержав, отвел глаза.
— Мы не дадим ей повода думать, что она особенная, если будем держать ее в строгости, — возразил Зосима.
— А что дальше? — спросил Агриппа и сам ответил на свой вопрос: — Подобно страусу мы пытаемся спрятаться от проблемы, зарыв голову в песок. Однажды мы проявили мягкотелость, даровав девчонке жизнь, и теперь она представляет угрозу. Если мы снова пойдем на поводу у своей жалости и начнем обучать ее тайнам магии и законам вселенной, то рано или поздно она должна будет пройти испытание водой. Тогда она станет не просто бессмертной, а волшебницей. А что потом? Посвящение и посох власти! Этого вы хотите? — с сарказмом произнес Верховный чародей.
— Но у нас нет выбора. Мы не можем отправить ее к смертным, — робко вставил Савватий.
— Да, но мы можем заточить ее в Башню, — предложил Агриппа.
— Она ведь еще ребенок, — возразил Зосима.
— Когда речь идет о бессмертных, то несколько лет не имеют значения. У нас нет выбора, — поддержал верховного чародея Авдий. — Кроме того, она ни в чем не будет знать отказа. А что до одиночества, то с течением лет к нему привыкают.
Все маги одобрительно закивали.
— Да будет так, — не упустил случая первым возвестить Гурий.
— Да будет так… — один за другим вторили ему маги-правители.
Зосима понял, что проиграл. Он обещал девочке, что позаботится о ней, и решил идти до конца, даже если придется одному выступить против всех собратьев.
— Почему вы думаете, что совершили ошибку, наделив Затерянную знаком острова? — с жаром произнес он. — Может быть, сама судьба послала ее нам в ту ночь, а мы противимся воле Всевышнего. Мы погрязли в гордыне и себялюбии. Нам нужен непременно царственный младенец. «Так получайте же!» — с усмешкой говорит нам судьба и подталкивает девочку побрататься с сыном короля, чтобы в ее жилах текла королевская кровь. Совпадение? Но кому, как не вам, знать, что в жизни не бывает ничего случайного! Как могла простая девчонка пройти испытание огнем, если это не перст судьбы? Нужны годы тренировок и воздержания, чтобы выйти живым из пламени. Разве вы не видите — это знак! Все вопиет о том, что мы заблуждаемся. Мы должны принять ее в братство. Заточить девочку в Башню и лишить мир ее волшебного дара будет величайшей ошибкой. Не лучше ли покориться судьбе, оставить малышку на острове и обучить законам равновесия?
В зале повисло молчание. Первым его нарушил вечно сомневающийся Ксанф.
— Даже если она настоящая Избранница, как нам поступить с Азаром? Ведь он сознательно готовится к посвящению и знает о своем предназначении.
— В день совершеннолетия мы устроим им состязание. Тот, кто победит, и станет Верховным Чародеем. А пока к девочке стоит относиться со всей строгостью и не давать ей повода заподозрить, что она наделена особым даром, — предложил Зосима, с облегчением увидев, что часть Мудрейших вновь склоняется на его сторону.
— Разумно, — согласился Савватий.
— По-моему, это не доведет до хорошего, — тотчас возразил ему Авдий. — Где соперничество, там вражда.
— Верно! — с жаром поддержал его Агриппа. — Эта самозванка послана нам как испытание. Она уже сейчас вносит разлад. Неужели вы не видите, что, оставаясь на свободе, она всегда будет яблоком раздора? Нас ждут беспрестанные споры. Между нами никогда не было вражды, так незачем порождать ее сейчас.
И снова Совет встал перед трудным выбором. Взвешивая слова Зосимы и Агриппы, маги постепенно склонялись к тому, что не имеют права нарушить спокойствие и равновесие на острове.
— Я голосую за заточение, — вздохнул Авдий.
— Я первый проголосовал за него, — напомнил Гурий.
— Присоединяюсь.
— Я тоже.
Один за другим маги голосовали за то, чтобы сделать Марику вечной пленницей.
— Настоящий Избранник всегда достигнет цели, несмотря на препятствия, — упрямо повторил Зосима, отказываясь подчиниться воле большинства.
Он обвел присутствующих взглядом, но Мудрейшие отводили глаза. В душе они понимали, что поступают по отношению к ребенку несправедливо, но каждый успокаивал свою совесть тем, что иногда приходится жертвовать малым во имя сохранения большего. Только Агриппа выдержал взгляд мятежного собрата. Последнее слово оставалось за ним.
— Возможно, брат Зосима прав, — вдруг произнес Верховный чародей. — Чтобы он не обвинял нас в излишнем жестокосердии, я предлагаю сделать то, чего он так желает.
Все взоры устремились на говорящего. Никто не ожидал столь неожиданного поворота. Зосима почувствовал тревогу. Почему Агриппа пошел на попятную именно теперь, когда одержал победу? В его уступчивости крылся подвох, но где?
Выдержав паузу, как хороший актер, Агриппа продолжал:
— Пусть девочка сегодня пройдет посвящение водой.
— Но она не готова. Никто не учил ее этому, — похолодев от ужасной догадки, возразил Зосима.
— Ты непоследователен, брат. Если ей суждено стать равной нам, то ей не нужны наши уроки, — вкрадчиво произнес Агриппа.
Зосима понял, что угодил в ловушку. Это было ясно всем. Если свершилось чудо и девочка вышла живой из пламени, то это вовсе не означало, что ей удастся пройти посвящение водой. Нужны были годы и годы тренировок, прежде чем отправляться в Шепчущую пещеру.
Второе испытание было страшнее, чем первое. В пламени человек либо терял жизнь, либо обретал бессмертие. После испытания водой он получал звание волшебника и становился равноправным членом Братства или навечно оставался пленником мрака. Из глубин Шепчущего озера не выходил никто и никогда. Это была самая черная и безрадостная темница, где томились только бессмертные. Всякий, кто попадал туда, навсегда расставался с миром. Пленники никогда не видели ни луча света, не слышали ни единого звука. Они мучались в одиночестве, проклиная свое бессмертие.
