– Уходите, пусть следующий зайдет, – тут у меня и ноги подкосились.
В то время орденов и медалей мы не носили, а значки носили почти все комсомольцы, я, в то время, занимаясь в кружках, сдал нормы на все оборонные значки; ГТО, ВС /Ворошиловский стрелок /, ПВХО /готов к противовоздушной обороне /, ГСО /готов к санитарной обороне/. И на моём хлопчатобумажном пиджачке были приколоты эти значки.
В таком виде я пристал перед вторым секретарём обкома, он мне говорит, что я и винтовку в руках не удержу, я напротив говорю, что я стрелял из боевой винтовки, имею значок 1-ой степени ВС, а сам думаю, как же теперь появлюсь на глаза своей любимой девушки – скажет и впрямь "Балтун".
Тут я секретарю и сказал:
– То, что завоёвано в 1917 году нашими отцами никогда, никому не отдадим! Готов отдать жизнь за наше правое дело, победа за нами, – подействовало, смотрю, красным карандашом на моём личном деле пишет – зачислить, пожал мне руку, да так, что у меня чуть слезы из глаз не полили, но вытерпел.
В Туле, на Косой Горе формировался наш Тульский коммунистический полк политбойцов, из Дугны: нас было 13 человек, двое я и Самарин Павел комсомольцы – остальные коммунисты, командиром роты у нас был коммунист из Дугны тов. Матвеев.
По прибытию на Косую гору нас обмундировали, выдали: шинель, вещевой мешок, полотенце, две пары нательного белья, тёмно-синие диагоналевые брюки, хлопчатобумажную гимнастёрку, хлопчатобумажную пилотку, каску, алюминиевую фляжку и котелок, кроме этого мы получили под расписку пастельную принадлежность, которой заправили свои койки в отведенной палатке. А дальше приступили к изучению боевого оружия, с утра до позднего вечера разбирали, собирали, стреляли по мешеном из пулемёта «Максим» пулемёта воздушного охлаждения Дегтярёва, ручного пулемёта, винтовки СВТ /самозарядная винтовка Токарева/, ППД/ пистолет-пулемёт Дегтярева/, рассказали и показали, как пользоваться всеми видами гранат, какие были в то время на вооружении нашей армии. По окончанию занятий, боевых стрельб и гранатометаний был проведён марш бросок на 25 км. Когда все прибыли с марш-броска был выстроен полк, в торжественной обстановке мы приняли ВОЕННУЮ ПРИСЯГУ – поклялись с честью выполнить свой долг перед матерью Родиной и выполнили /из 3.000 коммунистов и комсомольцев осталось в живых где-то около 20 человек
Вечная память нашим товарищам добровольцам коммунистам и комсомольцам, павшим в бою с фашизмом.
После такого насыщенного дня крепкий сон одолел нами, а выспаться не пришлось, в 3 часа ночи мы были подняты по боевой тревоге, были последние минуты пребывания нас на Косой горе.
Тёмно-синие брюки нам заменили на суконные защитного цвета галифе комсостава, выдали 125 боевых патрон, 4 гранаты РГД и новенькую винтовку СВТ.
Шел дождь, выстроившись поротно, полк пешим строем входил с Косой Горы, пока дошли до Тулы мы все промокли, закурить можно было у тех, кто папиросы спрятал на голове под каской. В Туле наша колонна так пополнилась провожающими нас родственниками, что ул. Коммунаров еле вмещала людской поток. С Ряжского вокзала эшелон тронулся на фронт, пожилые запели старинные песни под гитару, родственники провожали слезами. Нас встречали и провожали на каждой остановке, пока не покинули территорию Тульской области.
Была ночь, моросил мелкий дождь, наш эшелон шел к Вязьме, к ритмичному стуку колес добавился шум моторов самолётов, пулеметной стрельбы и взрывов бомб, кто-то в вагоне застонал, эшелон замедлил ход и все как по команде, взяв оружие стали выпрыгивать из вагонов.
Это было первое наше боевое крещение, над эшелоном кружили "Юнкерсы” с черными крестами на фюзеляжи, по команде мы открыли прицельный огонь из винтовок, нами был сбит один самолёт, за что получили первую боевую благодарность от командования. Здесь, не доехав до фронта, погибло несколько наших товарищей.
Не успев остановиться эшелон на ст. Вязьма, как снова попадаем под бомбёжку – фашистские стервятники бомбили вокзал гор. Вязьмы.
В ожидании дальнейшего движения на фронт, для сохранения живой силы от налётов фашистских стервятников, наш Тульский коммунистический полк рассредоточили на оцеплении г. Вязьма.
Первый раз в жизни я находился от товарищей по оружию на расстоянии более 20 метров, вооружённый винтовкой СВТ в патронташе 125 боевых патрон и четыре гранаты РГД. Ночь – темно, сижу у ограды огорода на окраине г. Вязьма, обстановку не знаю – вдруг в небо со всех сторон Вязьмы прорезались лучи мощных прожекторов, в эту ночь над Вязьмой летели фашистские бомбардировщики бомбить г. Москву.
«Разинув рот», наблюдая за лучами прожекторов, которые искали в небе самолёты противника, я был ошеломлён от неожиданной канонады зенитной пушки, которая находилась в пяти метрах сзади меня в огороде, когда прожектора скрестили свои лучи на стервятнике.
Ночь, тишина и вдруг такой гром, "очухавшись", как говориться – смотрю стрельбу товарищей трассирующими пулями по самолёту, тут и я ожил, достал трассирующий патрон и выстрельнул в сторону самолёта, наблюдая за трассой пули, понял, что до самолёта ей далеко не долететь, на этом и успокоился. В эту же ночь нас посадили в эшелон и где-то на подступах к г. Ярцево высадили. Начало светать, кругом лес, невдалеке идёт бомбёжка, кто-то сказал, что днем немцы обнаружили здесь наши танки вот и бомбят, какой стоит шум, особенно в лесу, да в ночное время.
Двигаясь, где по-пластунски, где перебежкой, на ходу старшина подкреплял нас большим куском сыра и полбуханкой хлеба, подкрепляясь, мы добрались до соснового бора, откуда перед нами, как на ладони, в утренних солнечных лучах раскинулся город Ярцево. Добираясь до этого бора никакой ружейной перестрелки, мы не слышали, только изредка над головой пролетит артиллерийский снаряд с шипением и визгом.
На опушке соснового бора был выстроен Тульский коммунистический полк политбойцов, без скаток и без вещмешков, командир полка зачитал Боевой приказ – Штурмом овладеть г. Ярцево.
В одной руке винтовка, блеском переливались солнечные лучи от хромированного штыка винтовки, в другой – на боевом взводе граната РГД, с криком: «УРА!!!» мы ворвались в город Ярцево.
Комсомольский состав полка был молод, в армии не служил, а коммунисты имели большой перерыв в службе армии. Это был наш первый бой, не на открытой местности, где можно было видеть противника и уничтожать его прицельным огнем наверняка, видеть или слышать голос своего командира и выполнять его волю, бой мы приняли в городе, я бы сказал в тяжелых для нас условиях. Кто-то, не попав под обстрел противника, пробежал чуть ли не до центра города, кто-то застрял в первом квартале, под губительным огнём противника. Многих мы не досчитали в своих рядах в этом первом бою и многому научились, все последующие бессонные ночи и дни, получая ежедневно пополнение в ожесточенных боях, мы учились бить фашистов наверняка, город Ярцево был освобождён, бои развернулись по ту сторону речки за Ярцевский вокзал, который переходил ежедневно из рук в руки, мы перемалывали кадровые фашистские части гитлеровского вермахта. Узнав мои способности, командование поручило мне после каждого боя оформлять боевые листки, так я стал не только активным бойцом, но и редактором боевого листка, где освещал подвиги своих товарищей. Завидовал я храбрости и смелости своего старшего товарища, до войны он служил на пограничной заставе под Минском, был в звании старшина, а на фронт приехали вместе из Дугны и оба комсомольцы – это. Паша Самарин. Имея большой опыт в службе на погранзаставе перед войной, он умело работал винтовкой, штыком и финкой, он был для меня первым, кто на фотографии своей любимой делал метку – вёл счёт убитых им немцев. Однажды приносит ко мне двух гусей и говорит:
– Немцы хотели жаркое, но я их перехитрил, одного прикладом, другого финкой, а жаркое как раз к нашему столу. Сегодня приняли меня в партию и доверили командовать взводом.
Я от души я поздравил его с вступлением в партию коммунистов и с должностью командира взвода.
В августе месяце 1941 года из состава нашего полка, ополченцев г. Ленинграда и г. Москвы на добровольных, началах был создан "Специальный разведывательный отряд по действию в тылу у противника" – командиром был Качергин, в этот отряд был зачислен и я. Так, с августовских дней и до конца войны, я прошел фронтовыми дорогами – разведчиком.
Несколько раз ходил на задание в тыл противнику, как правило, нас посылали небольшими группами до 15 человек, перед заданием с хорошо просматриваемых участков проводили рекогносцировку, т. е. изучали маршрут, где проходить линию обороны, где сосредотачиваться для группового выполнения задания и другие вопросы, связанные с выполнением задания. Переходили линию фронта с началом темноты, а время ночи короткое, поэтому время для перехода линии фронта было мало да постоянное освещение ракетами переднего края немцами, поглощали непредвидимыми остановками короткое ночное время для того чтобы уйти в тыл к противнику незамеченными. Перед выполнением задания экипировку каждого тщательно проверяли, чтобы снаряжение и боеприпасы не издавали шума при движении, днем изучали приёмы рукопашных схваток и акценты в разговорной речи воюющих против нас немцев, уходили, как правило, на несколько дней, работали, как правило, ночью, а днем прятались, смотря по обстановке, а то и принимали бой. В ночь со 2 на 3 сентября при выходе из задания, пройдя передний край обороны противника, были обнаружены немцами, попали под обстрел миномётного огня, был контужен и с поля боя был направлен в ЭГ 290 (эвакогоспиталь) г. Вязьма.
