– Жан! Очнись, Жан… – Мы подпрыгивали рядышком на конской спине, спеленутые веревками, голодные и замученные. Наверняка прошло уже больше суток с того момента, как мы бездарнейше попали в самую детсадовскую засаду. Нас не кормили и не поили, руки, ноги и спина страшно затекли, а обращение… Лучше промолчать. Гоблины имели достаточно лошадей (благодаря нашему героизму), так что продвигались вперед практически без отдыха. С утра до вечера трястись на жестком седле переброшенными поперек, как кули с мукой, – удовольствие ниже среднего! Бульдозер никак не приходил в себя. Все-таки его здорово звезданули по голове, а она у него и так не самое сильное место. Изредка я слышал от него лишь тихий бред, возможно, у парня горячка, но похитителей это ничуть не волновало. Приходилось стискивать зубы и терпеть… К исходу второго дня мы наконец куда-то приехали. Нас затащили в чей-то разрушенный замок и бросили в полуподвальное помещение. Потом пришел толстый гоблин в ливрее, потыкал пальцем Бульдозера и, поставив на пол кувшин, накрытый куском хлеба, развязал нас. После его ухода прошло еще не менее получаса, прежде чем я хоть как-то смог двигаться. Хлеб и вода послужили лекарством – Жан пришел в себя.
– Почему ты ничего не рассказывал о гоблинах?
– Вы не спрашивали.
– О Боже! Хорошо, теперь я спрашиваю – какая еще нечисть водится в вашей веселой стране? Очень хочется знать, с кем мы встретимся в следующий раз.
– А он будет, этот следующий раз?..
– Не отвлекайся!
– Драконы, ведьмы, колдуны и чародеи, еще гоблины, тролли, упыри, вампиры, горгулы и черти. Кроме того, лешие, людоеды, Голубые Гиены, разбойники, убийцы, воры, мятежники и просто опасные сумасшедшие… Вроде все. Если я кого и подзабыл, то немногих. Ну, великаны, подводные змеи, полудикие всадники, мелкие и крупные демоны, да разве всех сосчитаешь?
– Ты не поверишь, Жан, – утомленно прервал я, – но у нас дома только уголовники и мафия.
– Не может быть! Это же просто рай на земле.
– Угу. У меня расчудесная страна. И я ее особенно люблю, когда сижу голодный, избитый и безоружный в подземелье у гоблинов…
Дверь отворилась. Четверо уродов с кухонными тесаками плотоядно уставились на нас. Мы ждали, кто заговорит первым.
– Вставать. Идти. Хозяин ждет.
Что ж, в нашем положении дискутировать не приходилось. Всю дорогу стражники спорили, кого из нас убьют первым. Им бы, конечно, хотелось, чтобы Бульдозера – на нем мяса больше, хотя, с другой стороны, я наверняка более наваристый… У них плоский юмор.
Наконец добрались до ярко освещенной комнаты, где нас встретил пухленький, шустрый мужчина, одетый роскошно, как на рекламном ролике. Хотя я лично и не одобряю избыток перьев, цепочек, вуалей, камешков и лент.
– Ах, входите, миленькие! Жду не дождусь, все глаза проглядел – где же наши новенькие пленники?!
– Больной… – устало кивнул мне Жан, покручивая пальцем у виска, а пританцовывающий тип, усадив нас за пустой стол, радостно поинтересовался:
– Хорошо ли кормят, как спите, как здоровье родственников? Что ж это вы, ненаглядные мои, напали на невинных гоблинов? Ай-яй-яй! Не будете впредь железочками махать, ненароком пальчики себе поцарапаете…
– Слушай, ты, баклажан… – вяло огрызнулся я. – Никого мы не трогали, в засаду к твоим уродам угодили случайно, так что не будь бякой – отпусти нас домой.
– Не клевещи на моих крошек, усатый! Они и мухи не обидят, а вот вы, говорят, семерых насмерть замордовали! Ай-яй-яй!
Семерых? С чего это мы так расстарались? Может, наемниками возьмут… Я где-то читал, что похожими методами выбирали лучших воинов. Но стоит ли заключать контракт с таким странным типом? Кого же он мне так напоминает? Лысоват, волосы жидкими кудряшками свисают сзади, морда сытая и розовая, носа из-за щек не видно, глаза в обрамлении огромных ресниц, как у фотомодели. Манеры душевные и развязные одновременно. Вот так, с припевочками, пошлет тебя на плаху… А, вспомнил – Прокруст! Раз не укладываешься в его понятия об интеллигентности – значит, к стенке!
– Еще раз терпеливо объясняю, что это была необходимая самооборона. Я требую адвоката!
– Ха-ха-ха! Да ты шутник, ласковый мой. Хочешь, покажу один сувенирчик? Эй, там! Позовите моего повара, пусть зайдет как есть, без церемоний…
Пару минут спустя в дверях показался грязный гоблин в замызганном фартуке, чистящий моим мечом какую-то брюкву. Меч Без Имени используют на кухне?! Я бросился вперед, споткнулся и упал, здорово расшибив губу. Противный мужик воркующе захихикал и жестом отослал повара. Жан помог мне встать.
– Ай-яй-яй! Шалун, шалун… А я тебя знаю! Ты ландграф, правда?
– Соизвольте говорить «вы» моему господину, благородному лорду Скиминоку, Ревнителю и Хранителю, Шагающему во Тьму, тринадцатому ландграфу Меча Без Имени! – сурово потребовал Бульдозер, и стражи глухо заворчали.
– Я – барон де Стэт, владелец Утонченного замка, хозяин тысячи мохнолапых воинов, лирик, музыкант, интеллигент, – рисуясь, ответил этот тип. – Один вопросик, если позволите. Верно ли, что вы, лорд Скиминок, воюете с Ризенкампфом?
– Ага, никак не поделим оставшийся нам в наследство пододеяльник троюродной бабушки.
– Ой, он опять меня смешит! Я ведь так могу и не убить вас. Оставлю при себе шутом, вот разве ножку или рученьку надо будет сломать… Хромой шут Скиминок – звучит, а? Как вам, бриллиантовые мои? Ха-ха-ха!
– Мы устали. Нам надо поесть и выспаться. Завтра делайте с нами что хотите.
– Э, нет… С вами были еще две девчонки-хулиганочки. Что же они ко мне не пришли? – обиженно надул губы барон.
– Твое счастье, что не пришли… – буркнул я, а в дверь с ревом вломился какой-то гоблин с рогами на голове. Вообще-то у некоторых рогатые шлемы имелись. Но у данного индивидуума рога росли прямо изо лба, такие массивные, тяжелые, как у матерого лося. Бедняга ничего не мог толком сказать, только стонал и выл. Под тяжестью рогов его голова кренилась вперед. Ошарашенный де Стэт удивленно распахнул ротик:
– Это что же такое? Это почему? Я не разрешал…
Гоблин вконец отчаялся что-либо объяснить и рванул из комнаты. Мы с Бульдозером обменялись понимающими взглядами:
– Вероника!
…Все то же подземелье. Хорошо хоть кандалов не надели, а могли бы… Сон – плохая замена еде, и мы сидели понурые, как проголодавшиеся суслики. Но то, что девчонки про нас не забыли, это точно. Зная деятельный характер Лии и экспериментаторскую натуру Вероники, я мог быть уверен, что партизанские действия начались! Значит, нас ждут подожженные склады, пущенные под откос поезда, взорванные мосты и снятые часовые…
– Милорд, мы погибнем здесь?
– Нет, у меня другие планы.
– Вы думаете, они сумеют нас вытащить?
– Всенепременно.
– Хотелось бы верить… – Бульдозер заерзал на соломенной подстилке, пытаясь устроиться поудобнее. – Но ведь они совсем дети! Что, если и их поймают?
– Слушай, не нагнетай обстановку! И без того тошно. У тебя есть какое-нибудь предложение?
– Нет.
– Тогда давай постучим в дверь и, когда откроют, нападем на стражника. Появится шанс умереть героями.
Жан решил, что я над ним издеваюсь, и уткнулся носом в стенку. В мою бедную голову начали закрадываться паникерские мысли. Потом послышались голоса – видимо, первые признаки голодных галлюцинаций.
– Взорвать! Взорвать ее к чертовой матери!
– Да? А если их погребет под обломками? Надо копать, обкопать всю плиту вокруг и тогда…
– И тогда под этой плитой погребут нас, дура!
– Сама дура! – Два тонких голоска стучали в висках.
Бульдозер повернулся и посмотрел на меня странным, долгим взглядом:
– Милорд, я, наверное, схожу с ума! Я голоса слышу.
Так, значит, и он тоже. Доходим! Это нервы… Глаза слипаются, а слух обострен до того, что различает любой шорох под полом.
– Может быть, ее как-то отодвинуть?
– Лучше я попытаюсь превратить ее в матрас.
– Не надо! Знаю я твои заклинания…
– Да что ты знаешь о заклинаниях?
– Не глупее тебя…
– Ты не глупее меня? В твоей голове мозги и не ночевали.
…Вот опять они. Голоса! Это меня доконает.
– Милорд, я снова слышал…
– И я…
Стоп! С ума сходят по очереди. Если мы оба что-то слышим, значит, так оно и есть. Кто же там разговаривает? Мыши – вряд ли… Гномы – возможно, но уж очень тонкие голоски. Привидения – вот это запросто! Тут их должно быть как вшей. Одна из тяжелых плит, устилающих пол, явственно вздрогнула. Мы с Бульдозером отодвинулись в угол, на всякий случай. Потом раздался хлопок, и на этом месте появилась куча пыльных, старых матрасов. Мы подошли ближе. Из-под кучи раздавались полузадушенные переругивания.
– Это они, Жан! Помогай!
В минуту весь этот хлам был разбросан по углам, а на свет Божий извлечены почти задохнувшиеся под тяжестью тряпья Вероника и Лия. У обеих под левым глазом сияли фиолетовые фонари. Мой оруженосец понимающе кивнул и быстро распотрошил Лиину походную сумку. Хлеб, сыр и вино – что может быть вкуснее и полезнее для узника?! После двухдневного поста мы набросились на еду как волки. Девчонки, оправившись, смотрели на нас, а их глаза полнились слезами и состраданием… Я не буду приводить длинный, изобилующий подробностями рассказ Вероники о том, как они нас нашли. Лия то и дело вставляла свои поправки, так что отчет получился внушительным. Вторых таких героинь история просто не знает. Судя по всему, мы должны были причислить их к лику святых и постоянно носить на руках. Вопрос состоял в другом. Как отсюда выбраться и что делать дальше? Проще всего убежать тем же подземным ходом, каким сюда доползли наши спутницы. Ход прорыли гномы в незапамятные времена. Однако этот номер не прошел. Квадратные плечи Бульдозера не позволяли ему протиснуться даже в дыру от плиты. Да и мне еще нужно вернуть Меч Без Имени. Он на кухне. Надо пойти и отобрать. У вооруженных гоблинов, в их же логове. Задача для психов – значит, мы идем! Бульдозер с размаху саданул ногой в дверь. Готов поклясться, что засовы слегка вышли из пазов…
