Именно это обстоятельство и заставляет нас считать их очаровательными созданиями.
— Дант…
— Посмотрим, что мне еще удастся раздобыть для тебя в этой связи.
— И разберись еще с финансовыми делами Сигрейва. Особенно начиная с военных лет. Известно, что за относительно короткий промежуток времени ему удалось нажить весьма приличное состояние. Каким образом? Вот что меня интересует.
— Считай, что ты это уже узнал. Латунные часы у камина пробили два часа. Дант поднялся:
— Ну что ж, Рольф, это пока все, что у меня к тебе было. Посмотрим, что мне еще удастся узнать до нашего следующего свидания, которое, как я чувствую, пройдет также под крышей этого гостеприимного дома?
Рольф утвердительно кивнул.
— В таком случае, если у тебя ко мне пока больше нет вопросов, я пойду. У меня в Уайтхолле назначена встреча с одной очаровательной юной леди, а я не хочу заставлять ее ждать. Женщины очень обижаются, когда их кавалеры опаздывают на свидания. Они считают, что только у них есть эта привилегия.
Рольф улыбнулся: Дант неисправим. Интересно, бывают ли в его жизни хоть редкие минуты, когда он не занят охотой за новой юбкой?
— Могу я узнать ее имя?
— Разумеется. Это не кто иной, как красавица Стюарт собственной персоной.
— Уж не подружка ли нашего короля Франческа Стюарт?
— Она самая, хотя, когда мы виделись с ней в последний раз, она еще не была его подружкой, несмотря на все его упорные старания завоевать её расположение. Но это упрямая девочка, которую не так-то просто поймать за поясок. Франческу все считают пустышкой и дурочкой за ее страсть к строительству карточных домиков и прочие подобные вещи, но лично я полагаю, что она, пожалуй, поумнее многих. Просто у нее такая тактика: пусть враги думают, что она безмозглая кукла, и пусть никому не придет в голову мысль считать ее коварной гарпией наподобие Каслмейн.
— Я слышал, что мисс Стюарт специально дает пока королю от ворот поворот, чтобы потом быть вознагражденной вдвойне, когда она наконец соизволит уступить его домогательствам. Некоторые даже полагают, что она метит никак не ниже королевского трона.
— Насколько мне известно, этот пост уже кое-кем занят. И потом у меня есть веские основания полагать, что ее сердце уже отдано другому джентльмену.
Рольф покачал головой:
— А как же быть с твоим правилом укладывать в свою постель только замужних?
— Эта малышка сама пришла ко мне, приятель. Что бы я был за джентльмен, если бы отказался выполнить желание леди?
— Ты затеял опасную игру, Дант. Будь осторожен. Дант рассмеялся, будучи больше не в силах дурачить Друга:
— Обо мне не беспокойся, Рольф, хотя спасибо, конечно, за дружескую заботу. Но на этот раз ты ошибаешься. На этот раз я выступаю лишь в роли почтальона, не более того. Я всего-навсего посредник на службе у человека, которому принадлежит сердце юной красавицы.
— Посредник?
— Да. Видишь ли, на днях наш друг король Карл — по наущению своей самой зловредной любовницы — нежданно нагрянул в дом мисс Стюарт. Дело в том, что в то утро она не появилась при дворе, сославшись на нездоровье. Представь себе лицо короля, когда он нашел эту прелестницу в полном здравии да к тому же в компании ни много ни мало как самого герцога Ричмондского, который небрежно сидел на краешке ее постели! Рольф закатил глаза:
— Боже правый, остается только удивляться тому, что яростный вопль короля не разнесся по всему городу. Подобное зрелище явилось жесточайшим ударом, нанесенным по его репутации «первого». Ведь до сих пор он гордился тем, что покорял всех, кого желал.
— Стоит ли говорить о том, что с тех пор Ричмонд не появляется в Уайтхолле. Он был удален от двора и из города. Бедняжка очень страдает. Именно в этом месте драматического действия и появляется твой покорный слуга. Я взял на себя обязанности ежедневно доставлять любовные письма от бедняги Ричмонда к даме его сердца.
Он достал из кармана камзола письмо, скрепленное красной гербовой печатью.
Рольф, качая головой, проводил друга до дверей:
— А ты еще спрашивал, с чего это я предпочел уединение Сассекса дворцовым интрижкам, Я просто потерял бы голову, общаясь при дворе со всеми твоими постельными подружками. Рад слышать, что по крайней мере эту леди ты решил пожалеть и не прикалывать, как бабочку, к своей обширной коллекции. И все же повторю свое предостережение, Дант: будь осторожен.
Тот усмехнулся:
— Кажется, не так давно я давал тебе ту же рекомендацию по поводу другой юной красавицы, которая проживает, между прочим, в этом самом доме.
— У меня совершенно иная ситуация, Дант, так что полегче на поворотах.
— Повинуюсь. Да, кстати, чуть не забыл! Меня попросили также передать тебе кое-что от одной красивой дамы, у которой волосы ярче огня. И примерно такой же нрав.
Рольф улыбнулся:
— Так передавай.
— Мара просит довести до твоего сведения, что если ты вдруг надумаешь покинуть город, не навестив ее и Адриана, лучше еще раз хорошенько все взвесь, прежде чем это делать. Иначе она попросит одну из своих служанок, сведущую в магии, навести на тебя порчу, в результате чего ты совершенно облысеешь. Так что, считай, что я тебя предупредил, дружище.
Рольф рассмеялся:
— Все понял, пожелание учту.
После того как Дант ушел, Рольф крепко задумался, анализируя все то, что тот ему рассказал. Решив, что отныне главным подозреваемым в убийстве маркиза Сигрейва следует считать Джеффри, Рольф захотел вновь поговорить с Кассией — во-первых, извиниться за свое поведение, во-вторых, расспросить ее хорошенько о кузене.
Он нашел ее сидящей за небольшим столом в гостиной. Вид у нее был сосредоточенный, рука выводила карандашом какие-то резкие штрихи на веленевой бумаге.
— Я пришел, чтобы принести вам извинения за свое поведение, — проговорил он без всяких предисловий, входя в комнату.
Рука Кассии тут же замерла. Она быстро перевернула рисунок и взглянула на него:
— За ваше поведение? О чем это вы, лорд Рэйвенскрофт?
«Значит, она решила притворяться, что между нами ничего не было», — подумал Рольф.
— По-видимому, мне придется несколько освежить вашу память, леди Кассия. Я говорю о том поцелуе, которым оскорбил вас в кабинете вашего отца всего полчаса назад.
— Ах, это… — Она деланно пожала плечами. — Ничего, все нормально.
Рольф не знал, обидеться ли ему или облегченно вздохнуть.
Он приблизился к ней:
— Я все думаю над тем, как доказать вашу невиновность.
Кассия подняла на него глаза:
— Я тоже над этим думаю и, знаете, пришла к выводу, что лично вам не следует более беспокоить себя мыслями о6 убийстве моего отца. Простите на грубом слове, но это не ваше дело. Со своими проблемами я как-нибудь сама справлюсь.
