Уже заходя в родную коморку, я позволил себе улыбнулся, глядя на красочную чёрную кляксу на стекле, блестящею золотом, в лучах проступившего сквозь тучи солнца. Месть, свершена.
Глава 18
— Да вы ушлепки!
— Нас в чем-то подозревают? — выдала сестрица на эмоциональный спич инспектора, забредшего к нам в гости вечерком.
— Нет. Они даже заявление не подали. Как и огласке. Знают, что люди могут узнать некоторые свои вещи стоит им оказаться у них дома. Но вы! Вы! — эмоции захлестнули человека, и он на минуту потерял дар речи, застыв с вознесённым к небу кулаком — Вы… не могли, что ли еще немного потерпеть? Серьёзно? Это же вообще не в какие ворота! Дождик куром на смех, а тут потоп на пол этажа!
— Перестарались — шепнула мне сестрица тихонько.
— Перестарались? Да — махнул инспектор рукой, и ушел не прощаясь.
А я, вернулся к своим пластинкам в попытке слепить их всех вместе, создав единое стальное полотно, подходящее для двери. Уже купленной, но все так же деревянной. Не получилось. И на утро пришлось ломиться к всё тому же инспектору, слезно умоляя его приютить у себя наши вещички. Дефицит Си уже прижал нам яйца. Срочно нужны гоблины, или мы… банально умрем.
Конечно, о том, что мы пошли геноцидеть зеленых мы ему не сказали. Он возможно догадался, возможно нет, но вещи наши принял на, пусть не бесплатное, хранение, пообещав вернуть все в целостности по возвращению. А мы, как н скипедаренные пустились по уже до боли знакомому маршруту.
Вот только.
— Эй, а где все гоблины? — поинтересовалась сестрица, заглядывая вместе со мной глубину пещеры.
Мы настолько уже привыкли, что нас встречают у входа, что оказались банально не готовы к тому, что их там не будет! Скипидар включил вторую передачу, и мы пуча глаза как ненормальные, ломанулись внутрь, ища кем поживится.
— Серьёзно, где гоблины?
И пусть, мы не заглянули во всякие сильно запутанные и или ужасно узкие низкие и миниатюрные туннели, гоблинов, нигде, не обнаружили! Да что там! Даже их следов, в виде каках и тряпья не осталось! Как будто никогда и не было!
— А может и не было — вырвалось у меня, когда я, открыв карту увидел, что метке гоблинов на данной территории больше нет!
Неужели… как… это получается… как вообще это работает?!
Волки, кстати, остались на месте. Но идея охоты на них, по-прежнему вызывает отвращение. Значит план Б — кобольды. И еще один марш бросок.
— Ножки мои, ноженьки!
Итак, старые добрые друзья, крысо-собакоподобные прямоходящие анубисы. Хм, а при свете дня они выглядят вполне достойно. И точно не сравнятся с жалкими гоблинами ни в стати, не в, хм. Силе. Ростом с человека, и крупного мускулистого, и соответственно и в ширь и в силу. Мне бы точно не хотелось столкнутся ними лоб в лоб в ближнем бою.
А еще у них тут, что-то типо тренировочного лагеря. Есть и манекены, и инструктор. И его личность, мне больше всех не нравится. Уж больно уверенна и мускулиста эта туша. А еще — чешутся лопатки, будто это не мы за ними, а они за нами, наблюдают. Будто не мы сныкались за камешками на холмике неподалёку, поглядывая на открытую «полянку» средь горных утесов, открытые всем видам. Так кто тут охотник, а кто жертва?
Пофиг!
— Поток!
И кучку новобранцев облила холодная вода.
— Шок! — применила сестрица, поскольку обычной молнией с такого расстояния врага не достать при всем желании.
Но он не сработал тоже.
— Шок! — Повторила она, офигивая — ШООК! Шок! Молния! — и только она, достигла цели, в виду того, что мы слегка сократили расстояние, сменив позицию на доминирующею высоту, используя замешательство кобольдов от душа, как отвлекающий фактор.
Но за место поджарки — тройка бойцов, застыли истуканами. Еще один поток от меня, еще один шок, не принёсший результата, от сестрицы, молния и фонтан, и кобольды смекнули, что они как бы становятся мишенями! И кинулись в рассыпную. Но поздно.
— Заморозка!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Оледенение!
И те, кто не обратились статуями, банально поскользнулись.
— Заморозка!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Воспламенение!
— Ввиииээ!
Я посмотрел на сеструху, она — пожала плечами. Типо «а че?». Стоп, а где инструктор?
Спину свела судорога, и чисто инстинктивно, с выбросом гигантского количества адреналина, преодолевая боль и ставший вдруг жидким воздух, я кинулся в сторону от того места, где стоял, любуясь из-за камней за мишенями-кобольтятами. Прием, синхронно с сестрицей! И в следующий миг, камень, возле которого мы притаились, разошёлся на две ровные половинки. А на месте, где мы сидели, материализовался крупный кобольд.
— Молния!
— Молния!
Кобольд, на миг вздернулся от разряда тока, завонял, паленой шерстью, и повернул ко мне свою оскаленную и озлобленную морду, извлекая своё устрашающее оружие из камня.
Мне πзда.
— Воспламенение! — сказала сестренка, но кобольд от этого только еще сильнее завонял и озлобился, расплываясь в своей уродливой улыбке еще сильнее, предчувствуя легкую победу.
Легкую победу, и славный пир человеческой! Славную расправу над ошарашенным и медленно пятящимся назад человеком.
— Лед! — в ответ на это заклинание кобольд резко развернулся, сделав удар наотмашь, и округу затопил полный боли и отчаянья вопль — ВиААА!
Вывивший меня из транса.
— Поток!
На спину кобальту упал водопад воды. Не нанесший никакого урона, но обратив его в мокрую собаку. И, как и положено крайне больному ушату воды, «вылил ушат воды за шиворот», явно на секунду выведя из душевного равновесия.
Впрочем, опять только на секунду, и в следующею он уже вновь вернул мне все своё внимания, разворачивая морду. На которой я без проблем прочел все тридцать три вида пытки, известные его народу. И которыми он со мной лично, крайне охотно и великодушно поделится.
— Заморозка! — почти прохрипел я, и кобольд покрылся ледяной коркой, застывая статуей.
Вот только фиг мне кто дал выдохнуть! Монстр, как некий терминатор, с хрустом разломал сковавшее его тело лед! Отламывая вместе с застывшей водой и куски собственной шерсти, порой вместе с плотью. А количество пыток, кажется пополнилось еще одной.
— Мо… — и я подавился собственными словами, так как тесак чудовища вошёл в моё плече.
Вспышка боли, остановившееся время… тупое лезвие окровавленного тесака, с лёгкостью разрубившее плоть, достигло кости, и вот сейчас, оно должно либо её перерубит, или раздробить. Отсечь мне руку, и продолжить путь дальше в тело. Пройти меж ребер, и до позвоночника. Лишить меня легкого, и достичь сердца. Разрубить и его, хотя скорее оно само себя погубить, «ударившись» об сталь. И возможно позвоночника я тоже лишусь.
Это смерть! Это не отвратимо. Это… хотя возможно, что меня просто отбросит? Да, возможно, что сила… нет! Не возможно! Или да? А если отклонится? Если самому упасть? Лишится головы? А есть ли разница? А если её отклонить в сторону? Но я ведь в любом случае лишусь руки! Вернее, с неё при любом раскладе будет срезана плоть…
Но почему я не падаю? Почему врем стоит, а клинок врага не продолжает свой путь в глубь тела? Почему так… больно? Ужасающе больно, и я не могу пошевелится!
Ни единый мускул моего тела не желает двигаться! А лишь отзывается невыносимой, обжигающей, и резкой БОЛЬЮ на команды. Почему… режет мозг? А в глазах темнеет. Будь-то я уже… мертв? Тогда? Не галлюцинации ли все это? Как я стою, застывший во времени, за миг до собственной смерти. Прямо на против застывшего врага.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Аааа! Как же больноооО! — а вот хрен там! Я даже закричать и то не могу! Горло… да какое там горло?! Легкие не слушаются! А сердце… кажется бьется через раз. Но оно бьется? Стоп! Оно…
А кобольд, стоит, с выпученными глазами, слегка вздрагивая время от времени. И с его изуродованной куры, капает пот, и талая вода.
КАПАЕТ!
Нет! Не может быть! Пп… почему? Хотя, вопрос в другом — как? Как теперь быть. Ой, кажется меня уронили. В глазах совсем потемнело и я уже ничего не вижу. И вообще, похоже отправляюсь в небытие.
