– Отнеси к Мэлин, с ней и договоришься, – скомандовал я.
После того как бастарда выспалась, она перестала дуться на меня за наказание, и я очень надеялся, что не придется ничего ей объяснять по этому поводу.
– Я немного поразмыслил над твоим коконом, – внезапно сказал Ках, и я насторожился. – Думаю, все дело в той защите, что была на мантии. Чем ты ее усиливал?
– Ках, это была не моя мантия, – пришлось признаться, – и я не знаю, чем она была набита. Мантия досталась мне вместе с контрактом. А откуда ты вообще знаешь про такие детали?
– Когда-то я был молодым ведьмаком, и меня учил такой же молодой маглор, как ты. Но потом меня позвала дорога… а на ней встретился оборотень.
– Почему ты не вернулся к маглору?
– Дурак был… этого достаточно? – В голосе оборотня снова проскользнула глухая, застарелая боль, и он молчал несколько минут, пока от костра не поплыл запах жареной рыбы. – Дай еще раз посмотреть на твою руку.
– Пожалуйста. – Я выпустил когти и полюбовался на ячеистый узор.
Пожалуй, даже красиво, чем-то напоминает рыбу.
– Дракон, – вдруг сказал Ках, и хлопнул себя по лбу. – Как я сразу не понял! Ну, маглор, ты действительно попал. Но выход есть… вернее, может быть.
– Кахорис, если бы я не знал, что оборотни не пьют, решил бы, что ты напился. Какие еще драконы, их нет в нашем мире! – рассердился я.
– Есть, – серьезно сообщил он, – и ты их тоже знаешь. Я говорю про песчаных дракончиков, которых ловят ради чешуек.
Я потрясенно замер, глядя в сочувствующие глаза оборотня. Потом снял с руки иллюзию и, выпустив когти, пристально вгляделся в рисунок, уже понимая, что он прав.
Проклятая пентаграмма!
Вот это подарочек от параноика! И как он только додумался вплавить в свою мантию чешую песчаного дракона! Редчайшего существа, трудно добываемого именно из-за неимоверно крепкой чешуи, которую не берут даже мечи из гномьей стали!
– Не расстраивайся ты так, – в голосе оборотня послышалось живое сочувствие, – попробуй посмотреть на дело с другой стороны. Это же намного удобнее, чем носить мантию и амулеты на теле! Даже если ты купаешься – все равно защищен. И потом, ты не дослушал, я же сказал – возможно, есть выход. Пока ты помнишь свой прежний вид, вернее, вид снаружи своей старой кожи, ты можешь его поставить над коконом, вернее, над защитной шкурой, в какую он преобразовался, столкнувшись с вплавленными чешуйками. Ты же знаешь, уже использованное заклинание всегда можно пополнить, если оно еще действует. Но раз твоя кожа может меняться в случае угрозы, значит, ты можешь вызвать на поверхность и прошлый облик, ну хотя бы цвет кожи. Не думаю, что это получится с первого раза, но пробовать нужно. Начни прямо сейчас, и мне кажется, лучше это делать в воде. Ты же можешь ее согреть?
– Вареной рыбы захотелось? – Очень сомневаясь в его словах, я все же начал раздеваться. На миг задумался, снимать ли пояс, потом все же расстегнул и положил на камень.
– Не боишься, что я возьму? – как-то напряженно осведомился оборотень.
– А тебе он нужен? Вернее, ты сможешь выстоять против следующего претендента на это место? Тогда я сам отдам, но с условием: ко мне вы больше не имеете никакого отношения.
– Извини. Я пошутил.
– Как хочешь. – Дернув плечом, я пошел в воду. Лично мне было бы намного проще, если бы оборотни разбирались со своими проблемами сами.
Вот только я совершенно не уверен, что они выстоят против жадных ведьмаков, а до чего довел их Парамон, видел своими глазами. И застарелые болячки, и выпирающие ребра худых волчат, с рычанием рвущих птичек, и порванные явно не врагами уши. Слава пентаграмме, среди малышей не оказалось ни одного истинного оборотненыша, этого я бы уже не вынес. У меня и так от вида замученных волчат руки чесались немедленно найти еще пару стай и прибить их вожаков.
– Ну, получается?
– Пока нет. – Я смотрел на свои руки и представлял, как чешуйки уходят вглубь, пропуская на поверхность тонкий слой моей прежней кожи. И видел, как они чуть бледнеют… но и только.
– У моего друга было зелье убеждения, – негромко сообщил с берега оборотень, – он, правда, говорил, что оно редкое, но у вас же есть свои алхимики.
Да мы сами каждый себе алхимик, хихикнул я про себя, недаром с двух лет начинаем изучать самые простые составы, проверять на несъедобность травы, а чуть позже смотреть внутренним зрением заклинания и проверять свой резерв. А потом еще больше двадцати лет упорно учимся, сначала дома, потом у учителя, пока не пройдем все испытания на звание маглора. Кто-то раньше, кто-то позже, но в основном большинство укладывается к двадцати пяти годам. Я ушел с плато на полгода раньше и праздновал первое совершеннолетие в столице, в маленькой комнатушке на чердаке постоялого двора. Тогда у меня еще не было денег, чтобы снять башню.
Но про зелье Ках мне вовремя напомнил, хотя я таким не пользуюсь. У меня есть нечто получше – заклинание убеждения. Вот почему я его очень редко применяю, это отдельная история, но как раз сейчас можно попытаться.
Оно создано для особых случаев, это заклинание, когда человеку не хватает своей силы воли или собственной убежденности в очевидности фактов, чтобы совершить какой-то поступок. Его кастуют, когда идут по узкой тропе, где нельзя заколебаться даже на миг, или когда нужно пойти признаться учителю, что случайно разбил его шар.
Я сосредоточился, представил знакомую зеленую вязь заклинания, мысленно сдвинул на затылок шапочку и положил на темя это плетение. Все, теперь нужно немного подождать. Как там говорит Ках? Хотя бы цвет кожи? Нет, черты лица я тоже хотел бы вернуть, хотя бы приблизительно, а вот прежняя длина волос мне не нужна, зато родной цвет как-то приятнее. Мне теперь понятно, почему они стали темными и жесткими. У самцов бронзовых песчаных дракончиков проходит по затылку почти черная полоска, но не волос, а острых шипов. А мои волосы скорее всего защитила шапочка или тот простой факт, что шипы вставляют в наконечники стрел, но никак не в мантии.
Кстати, нужно вернуть и нормальный вид ногтям, постоянно тратить магию на иллюзию не самый лучший вариант.
– Уже хорошо, – похвалил с берега голос оборотня, и я в недоумении оглянулся – это он о чем говорит?
Поймал одобрительную улыбку, приподнял в недоумении бровь и перевел взгляд на руки. А затем и на собственное тело.
Святая пентаграмма, неужели получилось? Я внимательно изучал собственную кожу. Никаких ячеек! Правда, цвет стал немного смуглее моего прежнего, но это такая мелочь. К тому же летом я всегда загорал еще сильнее. Дома, на плато магов, где не нужно все время ходить в мантии, а на тренировки учитель обычно выводил нас, меня и младшего ученика, в одних коротких бриджах. Я уныло вздохнул, вспомнив то золотое время, и сквозь светлую кожу мигом проступил драконий рисунок. Э! Ну вот этого не нужно! Боевая ипостась должна проявляться лишь в особых ситуациях, и только по разрешению. Значит, нужно тренироваться и закреплять достигнутый эффект.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
