Подняв ледяное лицо к потолку, я пробормотал:
— Будь к нему милостивее, чем ко мне. Он этого заслужил.
Мы молча постояли над телом несколько минут, глядя на застывшее лицо мальчишки, виноватого лишь в том, что хотел доказать отцу свою смелость, прыгнув с самого высокого утеса. Мукри тихо бормотал молитву, я с Тиксой молча стояли, а Рикар бережно прикрыл Россиалу глаза и подавленно произнес:
— Создатель… такой муки никому не пожелаешь… совсем мальчишка.
— Теперь он свободен, — отозвался я и яростно потряс головой, возвращаясь в реальность. — Рикар, огонь добыть сумеешь?
— Сумею, господин, — кивнул здоровяк, снимая с плеча мешок. — Постель?
— Да. Завершим дело как положено. Тикса, Мукри, — распахните окна. Если не откроются — разбейте.
Сухие простыни вспыхнули мгновенно, взметнув языки огня к высокому потолку и скрыв от нас тело Россиала. Стоя в коридоре напротив распахнутой двери — подальше от жаркого огня, — я молча наблюдал, как последний из гордого рода Лигасов превращается в горстку праха. Смешно… Они умерли за двести лет до моего появления, но именно я воздал им последние почести. Как отцу, так и сыну…
Тяжело ступая, Рикар подошел ко мне и вопросительно взглянул в глаза. Правильно поняв его безмолвный вопрос, я ответил:
— Обыск замка. И начнем с северной башни. Но сначала займемся самым главным делом — упокоим оставшихся мертвяков. Теперь, когда они остались без контроля Россиала, думаю, они уже не будут столь миролюбивыми и захотят попробовать нас на вкус.
— Перебьются! — буркнул Рикар, доставая из-за пояса топор. — Господин… а ведь у него глаза точь-в-точь как у вас. У мальчишки-то… только у вас ярче будут…
— Да, я заметил, — согласился я. — И над ним и надо мной поработал один и тот же мастер — Кассиус Ван Лигас. Осталось только узнать, что именно он пытался сделать и к чему это приведет.
— Да я не о том, — мотнул головой Рикар, покосившись на подбрасывающих в огонь куски порубленной мебели гнома и пирата. — Если он мог этими вот мертвяками командовать…
— Мысль твою понял, — задумчиво произнес я. — М-да… знаешь, даже думать об этом не хочу. Как-то это… мерзко…
— Верно говорите, господин Корис, — вроде как даже обрадовался Рикар. — Ни к чему нам это! Мертвецам не маршем ходить надо, а в могилах смирно лежать! Ну, пойдем с оставшимися мертвяками побеседуем?
— Пошли, — кивнул я, направившись к лестнице в сопровождении ниргала. — Думаю, больших проблем это не составит. Мукри, пошли! Тикса, хватит слезы лить! Он умер задолго до твоего рождения!
— Нюни распустил! — подхватил здоровяк, шагая за мною следом. — Неужто все гномы такие? Эх…
— Нет нюни пускать! Мы, гномы, крепкий, как камень! — завопил нам в спины гном, поспешно выкатываясь в коридор. — Жалко просто очень! Жалко! Друг Корис, ты верить? Мы оченно крепкий! Как камень! Как скала! Как самый-самый большой гранитный скала…
* * *
Мы прошлись по замку сверху вниз, как штормовая волна, безжалостно истребляя на своем пути всю нежить и рубя на куски даже тех, кто уже не подавал признаков жизни. Тяжелей всего пришлось в пиршественном зале — из трех десятков сидящих за столом мертвяков больше половины разбрелись, как только лишились контроля Россиала. Но далеко не ушли — бессмысленно скитались или ползали из угла в угол, теряя по пути куски своих сгнивших тел. Сопротивления ноль, но мерзко и неприятно. Одно дело, когда мертвяки идут на тебя в атаку — тогда это враг и бьешь не задумываясь. И совсем другое, когда это едва шевелящиеся останки человеческих тел на последней стадии разложения, еще не развалившиеся только благодаря некромантии. Поганая мертвечина.
Большую их часть истребил ниргал — стальная и беспощадная глыба, монотонно поднимающая и опускающая свой меч. Здоровяк Рикар тоже не скучал, ревниво поглядывая на успехи ниргала и стараясь не отставать. На долю оставшихся пришлось совсем немного. Я сам не заметил, как упокоил двоих — они мертвой кучей лежали на полу, не шевеля ни единым членом, и остановился я только благодаря хищно метнувшимся щупальцам, почуявшим крохи жизненной энергии. Мукри с Тиксой вместе разобрались с тремя мертвяками, порубив их в мелкую лапшу. И на этом все закончилось. Замок окончательно вымер. И это к лучшему — уж пусть лучше замок будет пустым, чем его населяет нежить.
Закончив наверху, мы сплоченной группой спустились в подвал, настороженно глядя по сторонам и ожидая в любой момент нарваться на сюрпризы.
Слава Создателю, оказалось, что подвалы были относительно невелики и разделялись мощной стеной на две части. Первая и самая большая, приходилась на долю винных подвалов — такого количества бочек мне еще видеть не приходилось. И костей там не было вообще.
Вторая часть была втрое меньше в размерах и служила в качестве тюрьмы — об этом свидетельствовали ржавые решетки и ряды пустых камер с распахнутыми дверями. Здесь-то мы и наткнулись на останки покушавшихся на сокровища рода Лигасов. Костей было столько, что они сплошным ковром усыпали каменные плиты пола. Нам приходилось в буквальном смысле слова попирать человеческие останки ногами, с влажным хрустом ломающимися под тяжелыми шагами ниргала, не страдающего жалостью и почтением к умершим. Он шел напролом, ворочая головой по сторонам, с треском давя кости. Первое время я еще старался выбирать чистые от костей участки пола, а затем плюнул и последовал примеру ниргала. Мы тщательно обследовали каждый каменный мешок в тюрьме, заглянули в каждый уголок и успокоились, только убедившись, что никакой опасности здесь нет.
Поэтому когда послышался сдавленный вопль Мукри и уханье Тиксы — эта парочка осматривала камеры в противоположной стороне казематов — мы, не особенно тревожась, последовали на шум. И нашли их обоих у самой дальней камеры с запертой на огромный висячий замок дверью. Вставший на цыпочки гном и сгорбившийся пират приникли к небольшому зарешеченному окошку в двери, подсвечивая себе факелом, и, замерли в этой необычной позе, не реагируя на наши вопросы.
Первым не выдержал Рикар — злобно зарычав, он ухватил парочку за шиворот и, бесцеремонно отшвырнув прочь, забрал у них факел и сам заглянул в окошко, чтобы тут же охнуть от переполнивших его чувств. И… замер, в точности как пират с гномом за минуту до него.
Зло сплюнув, я пихнул здоровяка в плечо, заставляя отойти вместе с невыносимо жарким факелом, заглянул внутрь камеры. И удивленно присвистнул. Мои сверкающие холодным синим светом глаза без труда разглядели наваленное внутри тюремной камеры добро. Хотя… лучше сказать, богатство. Вот значит, как Россиал поступил с накопленными за века ценностями своего рода. Велел мертвякам оттащить все поглубже в подвалы и запереть на ключ. Предусмотрительно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
