4 апреля 1814 г. состоялись встречи императора с маршалами, среди которых были Бертье, Ней, Удино, Макдональд, Мармон, Мортье, Лефевр, Монсей. От их имени испытанный храбрец Ней твердо заявил, что армия не последует за императором. Ему остается только одно — отречься в пользу сына. Уступая этому требованию, Наполеон тут же подписал отречение: «Император Наполеон, верный своей присяге, заявляет, что он готов оставить трон, покинуть Францию и даже уйти из жизни для блага родины, неотделимого от прав его сына, регентских прав императрицы и сохранения законов Империи»[222]. Получив этот акт, Ней, Макдональд и Коленкур отправились для переговоров с союзниками.
Этот акт уже запоздал. 1 апреля в Париже собрался сенат и было образовано временное правительство, во главе которого стал Талейран, давно уже считавший Наполеона «конченым человеком» и поджидавший своего часа. 2 апреля сенат в том самом составе, в котором он всего десять лет назад провозгласил Наполеона императором, принял решение об его отрешении от престола, на другой день подтвержденное законодательным корпусом.
Наполеона ждало еще одно предательство. Вокруг Фонтенбло находилась французская армия, и это заставляло союзников считаться с императором. Но в ночь на 5 апреля 1814 г. Мармон, по определению Наполеона, «самый посредственный» из всех его маршалов, целиком обязанный своим выдвижением Бонапарту, адъютантом которого он был в 1793 г. в Тулоне, изменил ему и со своим корпусом покинул Фонтенбло. 6 апреля сенат призвал на престол Людовика XVIII.
Наполеону не оставалось ничего иного, как подписать окончательный акт об отречении и за себя, и за сына, которого ему больше не суждено было увидеть. Страх союзников перед ним был все же так велик, что 12 апреля в том же Фонтенбло был подписан договор, по которому Наполеон сохранял императорский титул и получал для управления крохотный островок Эльбу (на Средиземном море). 13 апреля Наполеон пытался покончить самоубийством, но неудачно. Он усмотрел в этом знамение судьбы и доказательство того, что его историческая миссия еще не закончена. 20 апреля 1814 г. в Фонтенбло состоялась знаменитая сцена прощания Наполеона с оставшейся ему верной императорской гвардией. Наполеон закончил свою речь словами: «Прощайте, дети мои! Я хотел бы прижать всех, всех к моему сердцу: я обниму, по крайней мере, знамя». Преклонившись перед знаменем и поцеловав его, Наполеон, явно взволнованный, добавил: «Еще раз прощайте, мои дорогие друзья! Пусть этот последний поцелуй проникнет в ваши сердца»[223].
Но на этом наполеоновская эпопея не закончилась. Вся политика сменивших его Бурбонов оказалась в таком резком противоречии с общественными отношениями, установившимися во Франции после 1789 г., что создавала самые благоприятные условия для новой попытки Наполеона вернуться к власти.
4. Франция в период реставрации Бурбонов. Июльская революция 1830 года
Первая реставрация
6 апреля 1814 г., через шесть дней после вступления в Париж войск шестой европейской коалиции, сенат принял решение возвести на французский престол брата казненного в 1793 г. короля Людовика XVI — графа Прованского, принявшего имя Людовика XVIII. Вместе с другими членами династии Бурбонов он вернулся теперь из эмиграции, где пребывал с 1791 г. Наполеон отрекся от престола и был отправлен на остров Эльбу, который союзники предоставили ему в пожизненное владение.
30 мая были подписаны мирные договоры между побежденной Францией и четырьмя главными державами-победительницами — Англией, Россией, Австрией и Пруссией. Эти договоры лишили Францию почти всех территорий, завоеванных ею начиная с 1795 г.
Решающую роль в событиях весны 1814 г. сыграли сокрушительные поражения, понесенные в предшествующий период вооруженными силами Франции. Разгром армии Наполеона в России явился началом конца его владычества в Европе. Осенью 1813 г. после битвы под Лейпцигом освободилась от французского господства Германия. «И все, как буря, закипело; Европа свой расторгла плен; во след тирану полетело, как гром, проклятие племен», — писал А. С. Пушкин о международных последствиях славной победы России в Отечественной войне 1812 г.[224] «Мировая империя» Наполеона рушилась, что было закреплено на Венском конгрессе, провозгласившем принцип легитимизма.
Диктатура Наполеона, в течение 15 лет угнетавшая народные массы Франции, вызывала среди них рост недовольства. Вместе с тем наполеоновский режим расчистил почву для установления другого, еще более реакционного режима, сторонники которого могли рассчитывать на активную поддержку войск европейской коалиции. «История Франции — писал В. И. Ленин — показывает нам, что бонапартистская контрреволюция выросла к концу XVIII века (а потом второй раз к 1848–1852 гг.) на почве контрреволюционной буржуазии, прокладывая, в свою очередь, дорогу к реставрации монархии легитимной»[225]. И все же сторонники старой династии не смогли поднять открытое восстание против Наполеона. Подавляющее большинство населения страны не хотело возвращения к власти старой династии, одно имя которой напоминало о феодально-абсолютистских порядках, ликвидированных во время революции.
Главную роль в реставрации Бурбонов сыграли войска коалиции, состоявшей в большей своей части из феодальных или полуфеодальных государств Европы, которые и «служили резервом реставрации»[226]. Англия, стоявшая во главе коалиции, была уже буржуазной монархией, но, стремясь сокрушить своего основного экономического соперника — Францию, английское правительство добивалось реставрации там старой династии не менее настойчиво, чем правительства феодальных стран.
Первый шаг в этом направлении был сделан в Бордо. Хотя торговая буржуазия этого портового города, разоренного континентальной блокадой, давно выражала недовольство политикой Империи, открыто выступить против Наполеона жители Бордо решились лишь после того, как 12 марта в город вступил отряд английских войск. Вместе с ними в Бордо въехал племянник Людовика XVIII, герцог Ангулемский.
3 мая в Париж прибыл новый король со своим семейством. Старый, необыкновенно тучный, ленивый, всем государственным делам предпочитавший хороший стол, легкую беседу, игру в карты, Людовик XVIII не пользовался никаким личным престижем и производил впечатление человека, больше всего на свете дорожащего своими личными удобствами. Его брат, граф д‘Артуа, имел заслуженную репутацию законченного сторонника феодальноабсолютистского режима. Из двух племянников короля один — герцог Беррийский — имел вид провинциального английского сквайра, другой — герцог Ангулемский — славился ограниченностью своих интересов и отсутствием элементарного такта (в день торжественного въезда в столицу Франции он не нашел ничего лучшего, как облачиться в мундир английского генерала). Его жена, герцогиня Ангулемская, отталкивала окружающих своей непримиримой ненавистью ко всему, что напоминало о временах республики и империи. Еще более типичными представителями «старого режима» выглядели два остальных члена династии — старый, выживший из ума принц Конде, командовавший некогда «армией эмигрантов» в войне против республиканской Франции, и его сын — герцог Бурбонский.
Ближайшее окружение нового короля и его брата составляли люди, открыто заявлявшие, что надо восстановить «старый порядок» и «заставить потеть чернь»[227]. Так выражался, например, герцог де Дюра. Однако через 25 лет после начала революции соотношение классовых сил во Франции складывалось далеко не в пользу той части бывших эмигрантов, которая считала, что настало время уничтожить все нововведения, осуществленные во Франции с 1789 г. После ликвидации феодализма, после конфискации и распродажи земель церковников и поместий эмигрантов уже нельзя было рассчитывать восстановить в стране феодальное землевладение, привилегии дворянства и духовенства. Это восстановило бы против старой династии и крестьянство, и городские «низы», и буржуазию. Вследствие этого реставрация Бурбонов во Франции в 1814 г. «не имела ничего общего с докапиталистическими способами производства», совершилась на почве «капиталистических отношений производства»[228].
«Конституционная хартия» 4 июня 1814 г. явилась политическим компромиссом между старой дворянской знатью и верхними слоями буржуазии. Хартия закрепляла многие важные результаты революции — отмену сословных привилегий аристократии, всеобщее обложение граждан налогами, свободу личности и некоторые другие буржуазно-демократические свободы. Особая статья гарантировала неприкосновенность распроданных церковных и эмигрантских земель, перешедших в руки буржуазии и собственнических слоев крестьянства[229].
