в греховный рот. Слишком много болтает им.
Все фразы до этого – голословны. Отвечает мне. Нерешительно, быстро. И сама же первая отрывается, тихо скуля:
– Очень. Лихорадит. Прямо как в те разы. Ощущение, что сейчас задохнусь.
И снова тянется ко мне губами.
Всё. Мой стоп-кран срывается. Растирается в пух и прах.
Отпускаю её личико, обхватываю пальцами худенькие бёдра.
Прикасаюсь головкой к влажному входу. И толкаюсь внутрь, чувствуя невидимую преграду. Тут же тараню её, разрывая и делая девочку своей.
Яра мычит мне в рот, но чувствую, как пытается расслабиться.
Вхожу в неё лишь наполовину. Ощущаю, как она сжимается. Пытается меня вытолкнуть. И кусает меня за губу. Дерзко, намереваясь сделать мне больно.
Мстит.
Отрываюсь, чтобы дать ей прокричаться. И увидеть её физиономию в этот момент.
– Я тебя ненавижу.
Делаю первый медленный толчок. Член скользит в ней туго, несмотря на всё её возбуждение.
Приоткрывает рот от боли, вдыхая кислорода. Грудь вздымается, подбирает и так плоский животик, отчего становится видно даже рёбра. Пересчитываю каждое, пока привыкает.
Но не могу видеть это лицо. По нескольким причинам.
Выхожу из неё, обхватываю за талию и переворачиваю на живот. Она не сопротивляется, послушно утыкаясь лицом в подушку и задирая попу. Вновь обхватываю мягкие ягодицы и вхожу.
Уже не так медленно.
Узость её лона просто сносит крышу.
– Скажешь мне это, когда в очередной раз я буду наказывать тебя за твою оплошность.
Она слишком много косячит. И выводит меня из себя.
Толкаюсь. Уже настойчивее, резче. Размазывая кровь по собственному члену.
Блять… первый…
Не обманула…
Кровь приливает к мозгам, к члену. Возбуждение доходит до пика.
И я как придурок вдалбливаюсь в податливое и давно желанное тело. Получаю своё.
Сука, полторы недели… Маленький срок. Но она вытянула из меня всю душу.
Так, что не могу себя сдержать.
Помимо грубых ударов тянусь к её клитору. Слегка массирую, слыша тихий, но отчётливый стон, который она прячет в мягком матрасе.
Сучка…
Гуляю свободной ладонью по её телу.
И с каждым толчком становится легче.
Она принимает. Стонет. Выгибается сильнее. Оттопыривает попку, которую дико хочу укусить. Как животное – кусок мяса.
И это раззадоривает. До такой степени, что я уже не сдерживаю себя, вколачиваясь в миниатюрное тельце. Завтра я буду жалеть об этом. Наверное. Я скот ещё тот. И мне плевать, что я трахаю дочь друзей, которым обещал присмотреть за ней.
Присмотрел.
Стал её первым.
Попала в руки мне, а не непонятно кому.
И стонет сейчас она от меня.
– Ты… Подонок… – шепчет прерывисто. – Чтоб ты сдох.
Мне ещё никогда не желали такого во время секса.
Вызывает улыбку.
Как и её потуги выбраться. Скоро подойдёт к кульминации. И теперь пытается отстраниться. И тянет свою ладонь к моей на её клиторе. Чтобы самой сделать себе приятно. Но я ловлю её, грубо откидываю.
И останавливаюсь сам, не давая ей желанной разрядки.
Мычит там что-то. Встаёт.
– Чтоб тебе стыдно было, – выпаливает опять. – И мучился ты до конца своих дней.
– За что стыдно, куколка? – усмехаясь, выхожу из неё, снова рассматривая кровь на налитой головке. Переворачиваю девчонку на спину. Не сопротивляется. Как кукла тряпичная. Но отчётливо тянется руками к себе между ног.
– Девочек хороших развращаешь, – выдаёт своими розовыми искусанными губами. Я обязательно увижу их на своём члене. Завтра. Я же сказал ей не выходить из комнаты. И предупредил, чем это закончится.
Я собирался сделать это сегодня. Но увидев её – сорвался.
Вот и сейчас. Вновь обхватываю её бёдра и вхожу, вколачиваясь как одичалый. Грязные шлепки только заводят, как и её вырывающиеся стоны.
Драная кошка даже закрывает рот рукой.
Но мне уже плевать. Всё горит внутри. В груди, на душе, в паху.
Член дубовый. А яйца ноют от того, что хотят опустеть.
Блять, я мечтал об этом столько времени…
Замираю под громкий крик и шиплю, когда стенки её лона обхватывают мой член, а я кончаю прямо в неё, позабыв о презиках.
Твою мать… Дебил…
Голову потерял.
Придурошный.
Ты ведь не хочешь детей. И всегда следил за этим.
Они – главная ошибка в этой жизни. И я их не хочу. Особенно от той, кто один в один похожа на Лиду… Женщину, что разорвала моё сердце, кинула собакам на корм.
Я собирал его долго, по частям.
И не для того, чтобы вырвать его снова и покромсать на куски.
Об этом я позабочусь завтра. А сегодня… Пока не высушу её до конца – не утихну.
Мне мало. Хочу ещё.
Девчонка знатно меня накалила.
Присматриваюсь к её закрытым глазам. К чуть приоткрытым губам. Прислушиваюсь к дыханию, которое с каждой секундой становится ровнее.
Не понял…
Она что… уснула?
Впервые девушка в постели со мной уснула!
Выхожу из неё, всё ещё недоумённо пялясь на Яру. Она в сознании, дышит. Просто… вырубилась. Как младенец.
Смотрю на свой стояк, на вытекающую из её лона сперму. Сглатываю от красоты. Грязно, порочно, но красиво. Никогда не думал, что это так завораживающе.
Мотаю головой.
Хрень. Какая-то хрень.
С каких пор я стал эстетом?
Падаю рядом с соплячкой на кровать.
Пытаюсь утихомирить барабанящее сердце, тяжёлое дыхание.
На душе становится спокойней. Хоть и всё горит. Всё тело.
Поворачиваюсь на бок, обхватываю девчонку. И прижимаю к себе. Горячую, обнажённую и мокрую. Сопит себе миленько. А я не могу найти себе места. Как долбаный хищник, которого закрыли в маленькой клетке.
Всё так и есть. Она – кусок
