Обожженные вампиры скулили; Фет, Гус и Хоакин встретили их с другой стороны. Они втроем набросились на впавшую в панику толпу, принялись рубить тех, кто был снаружи, и в конечном счете атака породила полномасштабный хаос, вампиры разбегались во все стороны.
На мгновение величественный яркий столб высветил весь лагерь: высокую стену, мрачные здания, слякоть под ногами. Простота, граничащая с уродством, но зловещая в своей заурядности. Это было похоже на подсобные помещения за выставочным залом или на грязную кухню ресторана: некое незатейливое сооружение для настоящей работы.
Эф смотрел на разгоравшуюся светлую прядь в небесах, ее передняя часть полыхала все гуще и ярче и наконец поглотила себя, а бурный огненный след сузился до жгута, а потом исчез.
А следом прорвался такой долгожданный дневной свет, загорелся в небе, словно вспышка была вестником, посланным оповестить о его прибытии. Бледные очертания солнца едва виднелись за пепельной тучей, немногие лучи просачивались сквозь разошедшиеся швы и утончения в пепельном коконе, окутавшем землю. Свет был слабый даже для раннего рассвета на прежней земле, но его хватило. Хватило, чтобы распугать стригоев, которые пустились наутек в желании зарыться на час-другой в землю.
Эф увидел заключенного, следовавшего за Гусом и Фетом, и, несмотря на бритую голову и бесформенный комбинезон, тут же узнал Нору. Его захлестнул поток противоречивых эмоций. Эфу показалось, что со времени их последней встречи прошли годы, а не несколько недель. Но теперь было не до этого — время поджимало.
Мистер Квинлан отошел в тень. Его переносимость ультрафиолетовых лучей была выбрана до предела.
Я вас найду… в Колумбийском… желаю всем удачи.
С этими словами он легко забрался на стену лагеря и через мгновение исчез из виду.
Гус заметил Бруно, держащегося за шею, и направился к нему.
— Qué pasó, vato?[21]
— Это говно во мне сидит, — простонал Бруно. Гангстер поморщился, облизнул сухие губы, сплюнул на землю. Он полулежал в странной расслабленной позе, словно уже чувствовал, как внутри ползают черви. — Мне кранты, братишка.
Остальные замолчали. Потрясенный Гус протянул руку к лицу Бруно, осмотрел его шею, потом обнял так, что чуть кости не затрещали.
— Бруно, — сказал он.
— Дикари долбаные, — ругался Бруно. — Повезло им, сукам.
— Черт побери! — закричал Гус, отстраняясь от товарища.
Он не знал, что делать. Никто не знал. Гус отошел в сторону и испустил звериный вопль.
К Бруно подошел Хоакин со слезами на глазах.
— Это место, — сказал он, втыкая в грязь острие меча, — сущий ад на земле. — Он поднял меч к небесам и проревел: — Я за тебя перебью этих ублюдков, всех до последнего!
Гус вдруг показал на Эфа:
— А на тебе-то вроде ни царапинки. Как же так получилось? Вы должны были держаться вместе. Что случилось с моим парнем?
— Это не его вина, — встал между ними Фет.
— Откуда ты знаешь? — рявкнул Гус, его глаза потемнели от боли. — Ты был со мной!
Гус развернулся и пошел к товарищу.
— Бруно, скажи, он виноват, этот сукин сын? Я убью его прямо здесь. Скажи.
Но Бруно если и слышал Гуса, то не ответил. Он разглядывал свои руки и ноги, словно искал под кожей червей.
— Виноваты вампиры, Гус, — сказал Фет. — Сосредоточься. Помни о главном.
— Я прекрасно все помню, — огрызнулся мексиканец.
Он грозно попер на Фета, но тот стоял неподвижно, понимая, что Гусу нужно выпустить пар.
— Я, на хрен, сосредоточен, как чертов лазерный луч. Я Серебряный Ниндзя. — Гус показал на Эфа. — Я все помню.
Тот хотел было что-то сказать в свою защиту, но прикусил язык, поняв, что Гуса на самом деле вовсе не интересует, как это случилось. Просто молодой гангстер не знал другого способа облегчить боль.
— Что это такое было в небе? — спросил Фет у Эфа.
— Не знаю. Меня тоже прижали, как и Бруно. Я был обречен. И тут в небе появилась эта штука. Что-то упало на землю. Стригои перепугались. Такая удача, даже не верится.
— Это не удача, — сказала Нора. — Это что-то другое.
Эф посмотрел на девушку, смущенный ее обритой головой:
— Например?
— Можешь отрицать это, — ответила Нора. — А может, просто не хочешь знать. Может, тебе даже все равно. Но такие вещи не случаются ни с того ни с сего, Эфраим. Это случилось с тобой. С нами. — Она посмотрела на Фета и добавила: — Со всеми нами.
Эф был сбит с толку. Неужели из-за них что-то могло гореть в атмосфере?
— Нужно вытаскивать тебя отсюда, — сказал он. — И Бруно. Пока еще что-нибудь не случилось.
— Ну уж нет, — прорычал Гус. — Я тут камня на камне не оставлю. Я найду ту суку, которая сделала это с моим парнем.
— Нет. — Нора, самая маленькая из них, вышла вперед. — Сначала найдем мою мать.
— Нора, неужели ты думаешь, что она все еще здесь? — поразился Эф.
— Она все еще жива. Знал бы ты, кто мне это поведал.
Нора рассказала про Эверетта Барнса. Эф поначалу никак не мог ей поверить, не понимал, зачем она так жестоко шутит. Потом его словно громом поразило.
— Ты говоришь, Эверетт Барнс возглавляет кровезаборный лагерь?
— Он возглавляет все лагеря, — кивнула Нора.
Эф еще несколько секунд никак не мог принять этот факт, но потом смирился. Худшим в этой новости была ее абсолютная логичность.
— Ну и сукин сын!
— Она здесь, — настаивала Нора. — Он сам мне сказал. И кажется, я знаю где.
— Хорошо, — сдался Эф; он исчерпал аргументы и теперь не знал, можно ли заострять этот деликатный вопрос. — Но ты ведь помнишь, что Барнс собирался сделать с нами.
— Это не имеет значения.
Эф не хотел тратить попусту время и оставаться в этой ловушке дольше необходимого.
— Ты не думаешь, что Барнс сказал бы тебе что угодно, лишь бы…
— Мы должны ее найти, — отрезала Нора, отворачиваясь от него.
— Сейчас светлое время, — поддержал девушку Фет. — Пока пепельная туча не закрыла солнце, будем искать.
Эф посмотрел на массивную фигуру крысолова, потом снова на Нору. Они оба приняли решение. Большинство голосов оставалось за ними.
— Хорошо, — согласился Эф. — Давайте по-быстрому.
* * *Теперь, когда одеяло, окутавшее землю, пропускало немного света (словно переключатель медленно перевели с минимального уровня на одно крохотное деление), лагерь явился перед ними грязной военной заставой и тюрьмой. Высокая ограда по периметру была опутана колючей проволокой. Большинство почерневших от грязных дождей зданий построили на скорую руку. Примечательным исключением являлось административное здание, на боковой стороне которого красовался логотип корпорации «Стоунхарт»: черный шар, рассеченный горизонтально лучом серо-голубого цвета и напоминающий прикрытый глаз.
Нора быстро провела их по дорожке под полотнищем вглубь лагеря. Они миновали внутренние ворота, разные здания.
— Родильная зона, — пояснила девушка, показывая на высокие ворота. — Они изолируют беременных женщин — вампиры к ним не допускаются.
— Может, из суеверий?
— Скорее похоже на карантин, — сказала Нора. — Что произойдет с плодом, если мать обратят до родов?
— Не знаю, — дернул плечами Фет. — Никогда об этом не думал.
— А они думали, — заметила Нора. — И похоже, предприняли все меры, чтобы этого не случилось.
Они прошли в ворота внутреннего ограждения. Эф постоянно оглядывался.
— Где же люди? — спросил он.
— Беременные живут в автоприцепах. А те, у кого забирают кровь, — в бараках на западе. Это что-то вроде концентрационного лагеря. Предполагаю, они собираются запустить мою мать в производство вон в той зоне.
Нора показала на два темных сооружения за родильным участком. Они поспешили ко входу в большое здание складского типа. Будки охраны при входе пустовали.
— Это оно? — спросил Фет.
Нора оглянулась, пытаясь сориентироваться:
— Я видела карту… Не уверена. Не этого я ожидала…
Фет проверил будки. Внутри обнаружился ряд маленьких мониторов, все они были черны. Ни выключателей, ни стульев он не нашел.
— Этот дом охраняют вампиры, — сказал Фет. — Их задача либо не выпускать, либо не впускать сюда людей.
Входная дверь была открыта. В первом внутреннем помещении (вероятно, административно-служебном или зоне приема поступающих) громоздились лопаты, тяпки, тележки с катушками шлангов, мотыгами, тачками. Пол покрывал слой грязи.
Изнутри доносились хрипы и визг. Эфа пробрала дрожь, когда он подумал, что это человеческие голоса. Но нет.
— Животные, — сказала Нора, направляясь к двери.
Громадное складское здание гудело. Высотой в три этажа и размером в два футбольных или регбийных поля оно, по существу, представляло собой фермерское хозяйство под крышей; окинуть его взглядом было невозможно. С балок высоко наверху свисали мощные лампы. Над обширным огородным участком и участком, отведенным под фруктовый сад, висели свои осветительные приборы. В теплицах было очень жарко, но жара смягчалась искусственным ветерком, создаваемым большими вентиляторами.
