— Госпожа приготовила для вас кое-что, садитесь.
Диван скрипнул не сразу, но все же. Тишина затягивалась; не став сверх меры трепать им нервы, я звучно щелкнула пальцами, заставляя бубенчики дрогнуть и заполнить комнату звоном.
Мне прямо чудилось, что воздух в комнате замер — настолько явно кимтарцы затаили дыхание. Несколько секунд я пряталась от их взглядов, выступая из-за шторы, что Раэль закрепил как занавес, и, повторно звякнув пальцами, замерла.
Начав стучать тише, но ритмичнее, постепенно набирала скорость, вырисовывая бедрами плавные линии. Стараясь качать ими так же мягко, как показывал мне великан, я осторожно подключила плечи, рискнув двигаться быстрее, шире. Волосы следовали за головой белоснежным полотном, и от резких наклонов интригующе закрывали то почти голую спину, то туго затянутую лифом грудь.
Рэяль расстарался, быстро подправив то, что я купила на рынке, и украсил сверкающий камешками лиф цепочками и бахромой. Теперь так же горячо разглядывал, как они двигаются, то тут, то там приоткрывая вид на голую кожу живота.
С низом было проще. Мужья давно накупили мне длинных юбок с высокими разрезами, о чем сейчас, судя по лицам, ни капельки не жалели.
Чем дольше я танцевала, тем легче мне становилось. Появилась смелость улыбаться и заигрывать взглядом с сидящими на диване мужчинами, которые не знали, куда девать свои руки, сминающие ткань несчастных брюк.
Толкнув бедром воздух в последний раз, я остановилась, тяжело дыша и поочередно заглядывая в потемневшие глаза мужей. На секунду я даже подумала, что расстроила их, особенно когда Лиам на пару с Туманом вскочили со своих мест и бросились вон, даже не оборачиваясь.
— Я… сделала что-то не так… — скорее для себя, чем для мужчин, промямлила я.
— Просто у нас с Раэлем выдержки побольше, — Кристиан тяжело сглотнул. — Нет, Ия, это не то, что ты подумала. Им было тяжело смотреть на то, как ты танцуешь. Никому из нас не доводилось такого видеть, и это оказалось… крайне возбуждающе.
Закусив губу, я осознала, что даже не подумала о таком варианте развития событий. Который, как стыдно было не понять, оказался самым ожидаемым.
Я разбудила у них влечение, и мужчины, продолжающее беречь мое доверие, предпочли скрыться от моих глаз, не в состоянии обмолвиться и парой слов.
— Это хорошо.
— Что?
— Что ты не подумала, — Эвердин откинулся на спинку и медленно выдохнул, видимо вернув себе полный контроль над телом и мыслями. — Значит, ты доверяешь им, раз решилась на такую авантюру без опаски.
Где-то в словах Криса была правда.
Еще пару недель назад я брезговала держать за руку господина Штельма, который даже не проявлял ко мне интереса, лишь предложил потанцевать чисто из сочувственных соображений. А сейчас я мало того что сама проявила инициативу, так еще и не ощутила привычного ужаса, заранее зная, что меня никто не тронет.
— Иди за ними. — Прикусив щеку изнутри, Эвердин взглянул на Раэля, молчавшего до сих пор. — Мы побудем здесь и обсудим твой танец как самые преданные и восхищенные зрители. И… спасибо, госпожа моей души. Я и подумать не мог, что увижу такое.
Все стало понятным.
Без лишнего сомнений и ужаса картина вырисовывалась такая, что мне действительно стоит пойти за мужьями. Просто взять, сделать шаг и пойти, не думая, не анализируя. Никто из них — и никогда — не сделает мне больно.
От этой мысли сердце забилось слишком громко и часто. Ладони мгновенно вспотели, но ноги толкнули тело вперед, направляя к дверям.
Прохладный воздух коридора ударил по щекам, но остудил разгорячившуюся кровь. Легкие мурашки отрезвили, позволив прислушаться к тихому дому и понять, что в комнате Тумана у лестницы на второй этаж кто-то есть.
Смело толкнув дверь, я замерла на пороге, врезаясь взглядом в напряженную мужскую спину, по которой его белоснежные волосы чертили заплетенной косой линию вдоль позвоночника.
Одной кистью мужчина крепко сжимал край стола, который в сравнении с рабочим местом Эвердина был очень большим. Вторая рука пряталась от моих глаз, но резкие и рваные движения локтем и плечом подбросили в голову картинку того, как Туман, не заметив моего присутствия, водит длинными пальцами по крепкому стволу и тихо стонет, высоко запрокинув голову.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Словно услышав мои мысли, Туман и вправду поднял лицо к потолку, и из слегка приоткрытых губ прозвучал тихий хриплый стон. По напряженным мышцам пробежал спазм, делая их еще более рельефными, красочными. И без того низкие светлые брюки висели еще ниже обычного, слегка оголяя верхушки двух упругих ягодиц, не тронутых кимтарским солнцем.
Сделав несмелый шаг, я буквально дыханием произнесла его имя, но муж услышал, резко оборачиваясь и шарахаясь, чтобы стукнуться поясницей об край стола.
Как я и представляла, длинные изящные пальцы сжимали крепкий, налитый кровью член с рисунком вздувшихся вен. На розоватой головке сверкала капелька, поблескивая в закатном свете. Словно ощутив мой взгляд, орган в мужской руке дрогнул, будучи тут же спрятанным под тканью брюк. Что, собственно, совсем не спасло ситуацию, лишь подчеркнув возбужденный настрой Тумана выпирающим бугром и натянутой до треска тканью.
— Ия, я не…
— Я хочу.
Зная, что мой светловолосый супруг сможет понять, говорю я правду или нет, стояла на месте, прилипнув к полу. Храбрости мне хватило, только чтобы закрыть за собой дверь, услышав, как щелкнул замок, отрезая нас от всего мира.
Туман молчал.
По его брови словно ударили хлыстом, так выразительно она взлетела на лоб, чтобы тут же упасть. Но муж продолжал стоять столбом, позволяя и мне смотреть на него издалека, так и не обозначив сближение.
Быстро заведя руку за спину, я дернула туго затянутый шнурок, чувствуя, что дышать стало легче. Скользнула ладонью к бедру, медленно растянула пояс и позволила юбке скатиться к ногам только для того, чтобы смело повести плечами, сбрасывая за ней тяжелый от веса украшений лиф.
Он громко звякнул о пол, но тут же затих, а я покрылась румянцем с головы до ног, вновь кусая губы от пронзившей теплоты внизу живота.
Все потому, что Туман смотрел. Смотрел так, что волна холода приклеилась к покрытой испарине спине и скатилась до пяток, впитавшись в пол.
Несколько его шагов слились для меня в секунду, и вот я уже на его руках, обхватываю голыми бедрами его торс и ощущаю лопатками скромный барельеф на стене.
К шее прижимаются горячие губы, целуя и кусая одновременно. Ребра накрывают обжигающие ладони, огладив каждую косточку, а каменное достоинство мужа смело упирается мне в развилку ног.
Руки сами собой оказываются на его волосах. Шнурок, сдерживающий локоны, отлетает в сторону, и теперь у меня есть полный доступ к этому серебру, в которое я сильнее впиваюсь пальцами, стоит Туману захватить оголенный сосок губами.
В чужом рту он сразу же превращается в чертов камешек, чувствительный и заставляющий меня жалобно всхлипнуть от клеймящей боли внизу живота. Хочется и остановить его, и заплакать, умоляя не прекращать.
Туман частично ловит мои мысли и выпускает твердую и ноющую бусину из губ, но только для того, что наброситься на вторую, втягивая ее рот еще сильнее.
Мужские пальцы спускаются по талии вниз, к бедрам, и ныряют под ягодицы, чтобы прижаться кончиками к доступным складочкам, размазав по ним выступившую влагу.
В ту секунду я поняла, что не соврала себе. Я действительно не боялась. Правда хотела Тумана, потому что не будь это так, сейчас он бы не размазывал вязкие капли секрета, рыча и хрипя от жадности и восторга.
В темных глазах плескался ураган. Они сверкали как два черных агата. Неотрывно глядя мне в глаза, мужчина распрямился, вынуждая поднять лицо, чтобы он мог прижаться к моим губам, сжигая воздух в легких.
Он едва ли не кусал меня, зацепляя зубами кожу. Не больно, но именно тогда я поняла, почему его зовут Туман. Он как стихия, дикая, непредсказуемая. Успокоит, утешит и позволит заблудиться в себе навсегда.
