Мейсон успел прочитать кричащий заголовок: «Разыскивается адвокат, связанный с убийством в плавучем казино».
Он купил газету, вошел в отель и направился через холл к лифтам. Адвокат внезапно остановился, увидев, как Сильвия Оксман вышла из одной из кабин и принялась осматривать холл, словно искала кого-то глазами.
Мейсон быстро раскрыл газету – так, чтобы прикрыть ею грудь, плечи и нижнюю часть лица, только его глаза оставались видны над верхним краем.
Сильвия Оксман тем временем закончила осмотр холла и направилась к телефонным кабинам. Мейсон последовал за ней и встал так, чтобы видеть ее сквозь стеклянную дверь кабины. При этом он продолжал прикрывать лицо газетой. Она опустила монетку в щель автомата и начала набирать номер. Мейсону пришлось напрячься, чтобы следить за тем, как ее указательный палец в перчатке накручивает диск. По мере того, как она набирала каждую цифру, адвокат отмечал ее у себя в сознании.
Он понял, что это номер его конторы.
Он зашел в соседнюю кабину и закрыл за собой дверь. Перегородка между кабинами прилегала неплотно, и Мейсон мог слышать голос Сильвии.
– Я хотела бы поговорить с мистером Мейсоном… Это клиентка… Я уверена, что он сам захочет поговорить со мной… Скажите, когда он должен подойти… Пожалуйста, передайте ему, что звонила мисс Долговые Расписки. Еще раз повторить? Пожалуйста, передайте именно так: мисс Долговые Расписки. И скажите ему, что я перезвоню.
Она повесила трубку. Мейсон сложил ладони рупором у рта, прижался к перегородке и позвал:
– Здравствуйте, Сильвия, говорит мистер Мейсон.
Она снова схватила трубку, на этот раз обеими руками и закричала в нее:
– Алло! Алло!
Она явно была в панике. Потом наступила тишина. Мейсон прислонился к перегородке, улыбался и слушал.
Внезапно дверь у него за спиной распахнулась, он повернулся и встретился с Сильвией Оксман лицом к лицу. Она улыбалась.
– Вы знаете, что вы меня до смерти напугали? Я узнала ваш голос и никак не могла сообразить, откуда же он доносится… Почему вы не в своем кабинете в середине рабочего дня?
– Не могу там появиться, – ответил Мейсон.
– Почему?
Вместо ответа он раскрыл газету и дал ей прочитать заголовок.
– О-о! – только и воскликнула она, глаза у нее потемнели от страха. – Я и подумать не могла, что все так обернется.
– Как видите – обернулось, – сказал Мейсон. – Почему вы тогда убежали от меня?
– Пришлось. На борту был Фрэнк.
– Откуда вы узнали?
– Мне сказал это один человек.
– Какой человек?
– Не знаю.
– Послушайте, нам надо поговорить. Мы можем подняться в ваш номер?
– Откуда вы знаете, что я здесь остановилась?
– Маленькая птичка прочирикала.
– Сейчас в номере убирается горничная. Именно поэтому я спустилась вниз позвонить. Пойдемте, сядем вон там в уголке.
– Хорошо, – согласился Мейсон.
Они удобно расположились в дальнем углу холла. Мейсон сел рядом с Сильвией, вытянул длинные ноги и предложил ей сигарету. Они прикурили от одной спички.
– А теперь давайте поговорим.
Сильвия кивнула на газету.
– В какой степени ваши неприятности связаны с тем, что вы для меня сделали? – спросила она.
– Целиком и полностью.
– Мне ужасно жаль… Если бы я… Если бы я от вас не убежала, то все сложилось бы по-другому? Я могла вам тогда помочь?
– Никак не могли, – ответил адвокат. – Удача оказалась не на моей стороне. Но вначале я все-таки хотел бы послушать, что вы мне расскажете.
– Я попала в ужасное положение.
– Насколько ужасное?
– Хуже не бывает.
– Я слушаю. Рассказывайте подробно.
– Вчера вечером я вам наврала, – призналась она. – Я не спала всю ночь, думая об этом. Скажите, как мне выпутаться?
– Скажу после того, как услышу от вас правду, – ответил адвокат.
– Хорошо. Я подписала долговые расписки – я проигралась в заведении Гриба и Дункана. Вчера днем мне позвонил неизвестный и сообщил, что Сэм Гриб собирается продать подписанные мною долговые расписки моему мужу. Этот человек пояснил, что Фрэнк воспользуется ими для того, чтобы не подпустить меня к завещанным мне деньгам. Он использует их как доказательство, что я играю в азартные игры, значит, мне нельзя доверить воспитание ребенка и нельзя доверить деньги, которые должна унаследовать наша дочь.
– И что вы сделали? – спросил Мейсон.
– Конечно, сразу поехала в это плавучее казино. Хотела как-то договориться с Грибом и Дунканом.
– А деньги у вас были?
– Около двух тысяч долларов. Это все, что мне удалось собрать. Я думала, что, может, заплачу эту сумму в качестве отступных и попрошу их подождать остальное.
– Продолжайте.
– Я поднялась на борт и пошла к кабинету Гриба. В приемной никого не было. Дверь в кабинет оказалась приоткрыта. Раньше, когда я приходила к Грибу, она всегда была закрыта. Услышав сигнал, что кто-то приближается по коридору, он выглядывал в глазок.
– Хоть раз во время своих предыдущих посещений вы видели, чтобы дверь была открыта или не заперта? – уточнил Мейсон.
– Нет. Всегда заперта, и засовы задвинуты.
– Что вы сделали?
– Несколько секунд постояла перед дверью, ждала, что появится Гриб. Когда он не появился, я постучала и спросила: «Эй, есть кто-нибудь?» или что-то в этом роде. Через пару секунд добавила: «Это Сильвия Оксман. Можно зайти?»
– И что было дальше? – спросил Мейсон, внимательно глядя на нее и продолжая курить.
– Ничего. Никто не подошел к двери с той стороны, поэтому я ее толкнула и… увидела его.
– Вы хотите сказать, что он уже тогда был мертв?
– Да. Все было так, как когда вы его нашли.
– Что вы сделали?
– Вначале мне хотелось просто сбежать оттуда, – призналась она. – Затем я вдруг сообразила, что бумаги у него на столе вполне могут быть моими долговыми расписками. Мне показалось, что я их видела, когда толкнула дверь. Вы знаете, в такие минуты замечаешь все, и увиденное как будто отпечатывается в твоем сознании. Вся сцена у меня там отпечаталась, во всех деталях.
– Что вы еще сделали? – спросил Мейсон.
– Подошла на цыпочках к письменному столу. Я не хотела прикасаться ни к каким бумагам, кроме моих долговых расписок, поэтому я наклонилась над столом, чтобы получше их рассмотреть. Я убедилась, что это в самом деле они, и как раз потянулась за ними, когда вы вошли в коридор. В кабинете неожиданно раздался звонок, и меня охватила паника. Вначале я потянулась за ними, чтобы их спрятать, а потом говорить, что заплатила за них наличными до убийства Гриба, но потом подумала, что в сейфе может и не лежать семь с половиной тысяч долларов. Поэтому я решила выскочить в приемную, оставить дверь приоткрытой, как ее и нашла,
