- Не смотри особо.
Тот лишь хохотнул в ответ, да присел рядом. Обруч на его шее щелкнул, и он с удовольствием протер шею. Несмотря на то, что тьму он легко умел прятать, металл на его шее все равно оставил небольшой след слева.
- Не тяни, - раздраженно протянул воин.
- С ядом в крови особо не потянешь, силе восстановиться надобно, да и меч твой мне в бок смотрит, нервирует.
- Доверия к тебе нет, делай, а то не успеешь, дыхание испустишь.
- Уймись, не надо под руку ничего говорить, только хуже сделаешь, - устало произнес Радимир.
Непоправимый упрямец. Дрожит над девицей, голову ее поглаживает, а сам лишь мешает. Ладно не доверяет, яд заставил выпить, а меч в бок ему тычет, будто не понимает, что лишнее это, раздражает лишь. Жаль железо то обработанное, пропитанное зельем премудрым, да таким, что ему с ним не совладать, не откинуть в сторону.
Мельком глянув на обруч, сокрушенно покачал головой, поджав губы. Нехорошие, воспалённые волдыри располагались на коже девушки, их бы вскрыть, да мазь заложить, обмотать чистой тканью, а после и кровью окропить. Неудивительно, что Светозар, с его подозрительностью, решился, понимал, небось, что так девчонка долго не протянет. И так ее тело уже сейчас горячо.
Подцепив пальцами обруч, слегка потянул его в разные стороны, выпуская свой дар. К его удивлению металл поддавался с неохотой, он еле-еле справлялся с ним. От усилий выступил пот, вены набухли.
- Все этого достаточно, - отпрянув, протянул он. – Через ноги с усилием снимет. Где противоядие?
Но вместо ответа он получил щелчок обруча на шее. Выругавшись, Радимир, закатил глаза.
- Возьми, заслужил, - тем временем произнес Светозар, протягивая противоядие.
Осушив пузырек, мужчина отошел от них подальше. Его разбирала злость. Тьма редко брала над ним верх, редко проникала в разум, разжигая в нем ненависть. Стараясь не обращать на нее внимания, он прилег, совсем скоро ему станет плохо. Яд хоть и не успел подействовать, да и противоядие было выпито, но все равно лихорадка настигнет его. Он знал это, ведь видел подобное не раз.
До их поселения слухи доходили редко, жили спокойно, вдали от всех земель, которые и не знали, что есть отшельники, предатели веры, одаренные, смешавшие кровь с простыми людьми. Это сейчас к таким бракам относились снисходительно, а ранее запрещалось это, думали, что дар так слабее становится. А уж чтобы ведьма сошлась с огонь носящим, такое и сейчас представить невозможно. Однако отец с матушкой именно таковыми и оказались. Отцу пришло время обзаводиться детьми, и он, выкрал для себя первую же приглянувшуюся девицу, обставив все так будто ее медведь разодрал. А поскольку она всю силу свою перед этим выпустила, хвастаясь перед подружками, сразу дать отпор ему не смогла, а после уже поздно было. Ему бы убить ее, а он не смог. Бежал вместе с ней на край земель, а там уж и сладилось у них все. А после они и вовсе примкнули к отшельникам, выдав отца за простого человека. Тяжело ему было, да только понял он тогда, что не тьма властвует над ним, а он над тьмой.
Радимир родился у них первым, и дар его был настолько необычен, что скрывать его пытались, да только внешностью своей, он тоже взгляды притягивал. Отец научил его прятать гниль, жить с нею так, чтобы она его разум не затмевала, да объяснил ему самое важное, что он будет таким, каким сам захочет.
Когда матушка понесла второй раз, пришло горе в их семью. Страшное предсказание обрушилось на них. Тогда она и задумалась о том, как спасти их дочь, знала, что придут за ней, и в покое не оставят. Умудрилась она тогда отправить весточку для своей родной сестрицы, муж ее как раз тогда в походе был, а она бездетной прослыла, вот и согласилась легко дитя малое за свою дочь выдать. Даже живот женщины носящей ребенка, сама придумала, как сделать.
В ночь, когда Светомира появилась на свет, пророчество прогремело над их домом, да такой силы оно было, что все в округе о нем заговорили. Матушка тогда наложила печать на ее дар, чтобы он никогда в ней не проснулся, да отправила кровинушку свою в дальний путь. Сестра набрала девиц верных, и в назначенный час притворилась, будто рожает. Да только боги не простили ей подобного обмана, почти сразу слегла она с лихорадкой, и, не дождавшись возвращения мужа, умерла. Белозару тогда доложили, что жена его, при родах дух спустила.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Матушка была так безутешна, что все поверили ее несчастью, все сочувствовали ее словам о смерти дочери. Они с отцом для видимости сверток с колыбелькой сожгли, и вплавь по реке отправили. Тяжело переживали потерю, горевали, да жили в неведенье, пока не открылся дар Радимира. С его помощью мог он за ней в снах своих приглядывать, да родителям сказывать. Редко у него это получалось, но что жива и в здравии находится, знали.
Тьма тем временем крепла, расползалась, отец все чаще стал слышать голос нечистого, который взывал к себе. Хотел он подняться, да всю свою злобу накопленную от заточения выплеснуть. Рожденные привыкли уже жить свободно, не подчиняться его указам, да дань ему не платить, отвыкли бояться гнева его и не преклоняться перед ним. Тогда-то речь и пошла снова о пророчестве, чувствовал нечистый, что жива девчонка. Стали ее искать, да так упорно, что даже неведомое никому поселение нашли. Всему виной был предатель, что ходил за вестями в земли дальние, там то он и купился на благи обещанные, меченными рассказанные.
А после, пришли они… В черных одеждах, в капюшонах надвинутых на лицо. В ночи зашли в их дом, ранили отца, а матушку сразу убили, чтоб ее огонь наружу не вырвался. Да только не знали они, что Радимир силой обладает. От захватившего его горя, он с ними вмиг управился, всем глотки перерезал, чем напитал свою тьму, которая вырвалась и с особым удовольствием, оставшихся в живых изрезала.
Изувеченный отец остался в поселении, наложив на него проклятие такой силы, что никто более из него выйти не мог, а Радимир отправился к Светомире. Хоть и торопился Радимир, а все равно не успел. Пропала сестрица и связь с ней оборвалась. Ничего более увидеть не мог, сколько не старался. Долгим был его путь, много было трудностей. Сердце его стало жестоким, и если бы не огонь внутри, тьма полностью бы завладела его разумом. А чтобы гниль кровью лишний раз не питать, готовил он яд. С его помощью и ведьм нашел и к их логову присоединился.
Устроившись поудобнее, он слушал, как Светозар спорит со Светомирой, видно было, что она пара его, и он знал об этом. Только одного он не учел, избранные только у одаренных бывают, а значит и в нем сила сидит. Для ведьм же рожденных найти свою пару – проклятье. Непонятно еще, что им принесет эта связь. Одно смягчить может, женщина, рожденная в ночь ту роковую, от своего дара отказаться может, как и любой другой в себя впитать.
Глава 24
Снятый обруч принес облегчение. Даже воздух стал как будто свежее, а листва на деревьях ярче. Несмотря на разногласия со Светозаром, Светомира была благодарна ему. Хоть он и позволил себе лишнее: провел рукой по ее животу и, пока она не опомнилась, сжал ее грудь, припал к губам с жарким поцелуем. А после ещё и напомнил, что она невеста его, что он право ее целовать имеет. И ведь потащит ее брачный кубок поднимать, если она от тьмы избавится, уж слишком напорист был, нетерпелив.
Может быть и лучше будет, если она согласится, да станет ему женой верной. Что ее иначе ждет? Кому она еще приглянется после всего, что с ней случилось. Да и приданного у нее никакого более нет. А Светозар и про тьму узнал, но уберег, вот Данияр и вовсе, вон как с ней обошелся. Одно плохо, забыть все плохое, что он ей сделал, не могла.
Девушка смотрела на него задумчиво, вспоминала, что было между ними, примеряла заново все чувства, что пережила. Мужчина, заметив ее внимание, вопросительно приподнял бровь.
- Если бы не все то, что было в начале, я, пожалуй, смогла бы добровольно принять твое предложение.
- Если бы можно было вернуться назад, я бы это сделал, - подходя ближе к ней, ответил он. – Светомира, я не хочу неволить тебя и пользоваться своим правом договорного брака, если захочешь, отпущу, но перед этим на моих землях поживешь. Отказ приму, когда первый снег выпадает, тогда вольна будешь любые решения принимать.
