тем, чтобы выбрать способ своей смерти. Услышав это, Клавдий поверил, что Асиатик в самом деле приговорил себя, чувствуя себя виновным, и, соответственно, избавился от него[353].
Среди многих других, кого он приговорил к смерти по ложным обвинениям, выдвинутым Мессалиной, были Асиатик, а также Магн, его собственный зять. Первый заплатил жизнью за свое богатство, а второй из-за своей семьи и своего родства с императором. На словах, впрочем, они были осуждены по другим обвинениям[354].
В этом году маленький островок, до тех пор неизвестны, появился возле острова Тера[355]. В этом же году Клавдий издал закон о том, чтобы сенаторы не могли путешествовать далее, чем на семь верстовых знаков от Города без государева приказа[356].
Так как многие хозяева отказывались заботиться о своих рабах, когда те слабели, он принял закон, что всякий раб, который пережил такое обращение, должен был быть свободным. Он также запретил кому бы то ни было передвигаться по городу в повозке[357].
30. В Британии Веспасиан был как-то окружен варварами и оказался на грани гибели, но его сын Тит, тревожась за отца, действовал с необыкновенной отвагой, прорвавшись через их сомкнутые ряды, а затем преследовал и разгромил бегущего врага.
Плавтий за свои умелые и успешные действия в британской войне не только был похвален Клавдием, но также удостоился овации[358].
В гладиаторских боях приняли участие многие лица, не только свободные иностранцы, но также британские пленники. Он всегда использовал так много людей на зрелищах такого рода и в самом деле гордился этим.
Гней Домитий Корбулон, когда он начальствовал над войсками в Германии, собрал свои легионы и стал беспокоить, среди прочих варваров, хавков, как их называли. Будучи уже в глубине вражеских земель, он был отозван Клавдием, так как император, осведомленный о его доблести и порядке в его войске, не захотел позволить ему стать еще сильнее. Корбулон, когда ему сообщили об этом, повернул назад, воскликнув только: «Сколь счастливы были те, кто водил наше войско в прежние времена». Этим он имел в виду, что полководцам в иные дни позволено было проявить свою доблесть без опасности, тогда как сам он был ограничен императором из зависти. Будучи еще раз поставленным начальствовать над войском, он приказал своим людям прорыть канал от Рейна к Маасу на расстояние около двадцати трех миль с тем, чтобы предотвратить попятное течение рек и причиняемые этим наводнения во время океанских приливов[359].
Когда у Клавдия родился внук от его дочери Антонии (после смерти Магна ее отдали замуж за Корнелия Фавста Суллу, брата Мессалины[360]), он имел благоразумие не позволить никаких почетных постановлений по этому случаю.
Мессалина и вольноотпущенники раздулись от тщеславия. Из последних это особенно касалось троих, поделивших между собой власть: Каллиста. отвечавшего за прошения, Наркисса, который был главным секретарем и отсюда носил кинжал на боку, и Палланта. которому было доверено управление денежными делами.
31. Мессалина, как будто ей было недостаточно заниматься прелюбодеяниями и распутством — ибо в дополнение к своему вообще бесстыжему поведению она в то время и сама занималась проституцией во дворце, и принуждала других женщин самого высокого положения делать то же — тогда загорелась желанием иметь многих супругов, так, чтобы эти мужчины в самом деле так назывались. И она захотела вступить в брак по законному договору со всеми, кто заслужил ее благосклонность, и не была разоблачена и уничтожена при своей первой подобной попытке.
В то время, в самом деле, все императорские вольноотпущенники были с ней закадычными друзьями и во всем действовали заодно с ней, но когда она ложно обвинила Полибия и привела его к гибели[361], хоть и поддерживала с ним непристойную связь, они больше не доверяли ей и, так, утратив их расположение, она погибла. Это произошло следующим образом. Она заставила Гая Силия, сына Силия, убитого Тиберием, записать себя в качестве ее супруга, справила роскошную свадьбу, пожаловала ему царский дворец, в который уже посносила самые ценные семейные вещи Клавдия, и в конце концов назначила его консулом[362].
Пока все это творилось, некоторое время, хоть о них или слыхали, или многие даже были тому свидетелями, новость продолжала ускользать от Клавдия. Но, в конце концов, когда он отправился в Остию проследить за поставками зерна, а она осталась в Риме под предлогом нездоровья, то закатила пир немалой известности и устроила на нем самый разнузданный кутеж[363]. Тогда Наркисс, озабоченный по поводу Клавдия, сообщил тому через его сожительниц обо всем, что имело место, и, запугав его мыслью, что Мессалина идет к тому, чтобы убить его и поставить Силия в качестве правителя на его место, он убедил его схватить и подвергнуть пыткам многих лиц.
Когда дело пошло так, сам император поспешил в город и немедленно после своего прибытия приговорил к смерти Мнестера вместе со многими другими, а затем и Мессалина убила себя, найдя убежище в садах Асиатика, которые больше, чем что-либо иное, были причиной его гибели[364].
Мессалина, жена Клавдия. Римская статуя I века н. э.
Распутным поведением в Риме никого было не удивить, но ненасытный сексуальный аппетит Мессалины поражал даже видавшую виды римскую общественность. Римлян больше всего возмущало, что Мессалина, потерявшая невинность в возрасте тринадцати лет, выставляла своё беспутство напоказ, безмерно гордясь им. Она владела одним из римских борделей и сама приходила туда в качестве проститутки, чтобы удовлетворить свою похоть. Однажды Мессалина устроила соревнование с известной римской проституткой Сциллой: кто сможет обслужить в постели больше мужчин. Сцилла приняла за ночь 25 человек, а Мессалина обслужила 50 клиентов. Тем самым победа досталась Мессалине.
Через короткое время Клавдий женился на Агриппине. Ибо она была красивой и в состоянии постоянно давать ему советы, и она была с ним очень бесцеремонна, говоря, что он ведь ее дядя, а на самом деле у нее были значительно более панибратские отношения с ним, чем следовало бы племяннице.
Агриппина имела сына, Домития, имевшего дополнительное имя Нерон[365], который был уже почти мужчиной, и она хотела сделать его преемником Клавдия в сане императора. Однако на ее пути стоял Силан, который считался честным человеком и был уважаем Клавдием. Силану, например, было позволено дать, за средства Клавдия, празднество, и во время его император искал у него расположения, как если бы был просто главой одной из партий и
