в полутьме под навесом крыш, вниманию открылся узкий длинный проход, ведущий прямо к трущобам. Недолго думая, я двинулась вперед, стараясь внимательно смотреть под ноги. В нос ударил запах мочи и чего-то гнилого, среди каких-то тряпиц и мусора на земле мелькнули пожухлые лепестки мелких фиалок и колокольчиков.
По хребту, значит, отходила, ну и сука же ты, Рейчел.
Мальчишка не был для нее человеком.
Для меня она тоже теряет всякий человеческий вид.
Где-то впереди, в конце прохода, послышался странный звук, словно кто-то осторожно свистнул, над головой вспорхнула птица с красным брюшком и черными крыльями. Пролетев вперед, она завернула за угол, откуда снова издала это странное пение. Поспешив за ней, я успела расслышать хриплый, чуть скрипящий голос старика.
— Прошу вас, верните его, умоляю, я сделал ошибку…
Раздалось шарканье, словно кто-то пытался ползти на коленях. Ответивший был явно моложе, говорил с тоном учителя, отчитывающего ученика, и его голос звучал неожиданно глухо.
— Ты получил свои деньги, договор нельзя расторгнуть.
— Нет-нет, оно того не стоит, ничего не стоит его жизни!
— Ты слишком поздно это осознал.
— Но ведь еще можно повернуть это вспять? Можно же? Я верну деньги.
— М-м-м… Я могу принести тебе его часть.
Медленно, стараясь даже не дышать, я подходила к полуразрушенной арке, ведущей в крохотный пятачок между домами. Взгляду медленно предстали двое: старик с жидкой бородкой, лысиной в пигментных пятнах, в перепачканном тряпье, и высокий мужчина в длинном угольном, словно поглощающем свет плаще с глубоким капюшоном.
Положив ладонь на ручку трости, я сдвинула щупальца, уже делая шаг вперед, но тихий щелчок замка тут же заставил незнакомцев развернуться. Мужчина в черном резко поднял голову, на его лице показалась гротескная театральная маска. Одним взмахом руки он создал темную, как ночь, дымку, заполнившую все пространство и обжёгшую меня столь знакомой мертвой магией.
Всё-таки некромант…
Вопрос чести
Отступив на мгновение, я невольно дала фору некроманту, и, скрывшись за плотной завесой, он быстро нырнул в один из мелких переулков за своей спиной. Мужчина, сидевший на коленях, приглушенно застонал, схватившись за лицо, некрос оставил на его коже красные пятна и мелкие волдыри, какие обычно бывают от ожогов. Легко отделался, если подумать, благодаря собственной магии я смогла отгородиться от неприятного воздействия, но для обычного человека всё могло кончиться серьезными язвами на лице.
Обогнув жертву, я последовала за незнакомцем в маске и, едва сунувшись в узкий проход между домами, поняла, что оказалась в настоящем лабиринте улиц и стихийных построек между руинами когда-то богатых и прекрасных районов. В длинном прямом коридоре нашлось не меньше десятка боковых переулков, и, пробегая между ними за почти незаметно мелькнувшей фигурой в темном плаще, я замечала дырявые куски парусины, изгвазданные в грязи и натянутые между остатками древних стен. Хибарки, скроенные из прогнившего дерева, подобные наростам на мертвом каменном исполине, бывшим некогда то ли храмом, то ли просто богатым домом. Мелкие, тусклые костры и чуть тлеющие угли в очагах из мраморных обломков пилястр и капителей. Покрытые тиной и остатками водорослей скользкие дорожки, где, кажется, никогда не успевает просохнуть земля, оттого во всем районе стоял неприятный смрад из запаха гнилой рыбы, стоялой воды, гари и мусора, что складировался на улочках посвободнее. Некромант не стеснялся вести меня в самые жуткие и мерзкие места, будто надеясь вызвать у меня если не приступ брезгливости, то хотя бы тошноту. Он лихо обходил завалы, легко уворачивался от растянутых бельевых веревок и ловко скользил на поворотах, там, где я едва могла устоять на ногах, отчаянно стараясь не касаться руками подозрительного подвижного покрытия каменных плит.
— Да, чтоб тебя!
Перепрыгнув кучу мусора, неожиданно сунувшуюся в ноги прямо за углом очередного здания, я болезненно приложилась плечом об арку. С нее охотно просыпались мелкие камешки и что-то шевелящееся, тотчас скинутое на землю ладонью. Незнакомец, не дожидаясь меня, скрылся в конце коридора.
Нужно было бежать, снова пускаться в погоню, хотя прогулка на воздухе мне окончательно надоела. Большая часть одежды покрылась грязью, несмотря на все мои попытки двигаться аккуратно. Легкие словно горели пламенем, и не тем, что обычно тянуло меня в бой, наоборот, оно словно выжигало мои силы изнутри, я не удивилась бы, узнав, что подцепила что-то здесь и заболела. Мелкие каналы и речки, коими пестрил старый район, собирали в себе помои жителей трущоб и впадали в море, иных источников воды, кроме, может быть, совсем старых колодцев, я тут не видела.
Возмущение Рейчел перестало казаться столь странным и высокомерным, отчаянно хотелось в душ и к доктору, хотя бы просто проверить, всё ли в порядке.
Отделившись от арки, я сжала руки в кулаки и двинулась вперед, крутя головой и активно озираясь. Мне нужен был хотя бы намек на срез, чтобы догнать и поймать подозреваемого в похищениях. Я видела, куда он свернул, и могла бы тихо пройти к нему через параллельную улицу, ослабив бдительность, но для этого нужно было самой проявить внимательность, приглядевшись в сумрачные, скрытые от солнечного света крошащимися тяжелыми крышами проулки.
Недалеко от меня вновь послышался странный переливчатый свист птицы, красное брюшко мелькнуло над домом рядом и скрылось в едва заметном проходе. Недолго думая, я бросилась вслед, словно гончая, почуявшая приближение цели. Под ногами снова что-то хлюпнуло и издало последний писк, мерзкое зловоние перекрыло запах моря и спасительный бриз. Быстро проскочив маленький сквер, я нырнула уже в частично затопленный квартал. Земля здесь и каменные плиты улиц заметно просели и лежали под наклоном, постепенно сползая в соленые воды. Самостроя здесь оказалось гораздо меньше, но на дорожках то и дело попадались валуны и рассыпавшиеся части колонн и забытых галерей, будто намеренно скрывшиеся в воде и ощетинившиеся острыми каменными углами, как диковинные ежи. Передвигаться стало намного сложнее, каждый шаг пришлось выверять, цепляясь за скользкие стены и уповая на то, что обувь выдержит это жуткое испытание. Крика птицы больше не было слышно, я шла вперед, держась только на собственном упрямстве, и спустя не больше четверти часа наконец-то ощутила отголосок некроса, легкий флёр, скрывшийся за искусной постройкой на бывшем берегу. Вокруг нее воды было почти по колено, но на единственной сохранившейся платформе, одной стороной открытой морю, оказалось почти сухо. Обогнув ее так, чтобы отрезать некроманту путь назад, я, почти не дыша и не издавая ни звука, поднялась по пристенной лестнице. Черная фигура с неестественно черным, чуть подрагивающим плащом, стояла совсем рядом,
