– Что это за место? – спросил Том.
– Контора компании, которая торгует одеждой по каталогу. – Амелия прошла вперед и присела на низкий красный диван рядом с кухней. Том закрыл дверь, поставил сумки на пол и последовал за ней.
– Итак… – начала она. Том заглянул в кухню.
– Что у тебя с лицом?
– Подрался. Меня ограбили.
– Господи. Где?
– В Марселе.
По лицу Амелии пробежала легкая тень – совпадение не осталось незамеченным.
– Бедняжка, – просто сказала она и выжидающе посмотрела на Тома, предоставив ему развивать тему самому. Сесть было некуда, встать тоже. Том принялся расхаживать взад и вперед, думая, с чего лучше начать. Амелия всегда действовала на него таким образом; в ее присутствии он немного нервничал и чувствовал себя каким-то несовершенным. Моложе на целое поколение, подумал он.
– То, что о чем я собираюсь рассказать, довольно… непросто.
– А когда бывает просто?
– Пожалуйста. – Он чуть не попросил Амелию не перебивать, настолько нелегко ему было говорить. – Поэтому я просто изложу тебе факты.
– Насчет ограбления?
Том покачал головой. Амелия сбросила туфли. Ногти у нее на ногах были накрашены, и он поймал себя на том, что пялится на них, как школьник.
– Когда ты впитаешь информацию, надеюсь, ты поймешь, что я на твоей стороне и что я делаю все это, чтобы защитить тебя.
– Да боже мой, Том. Говори уже.
Он посмотрел на нее и вспомнил, какой счастливой выглядела Амелия тогда, у бассейна. Расслабленной, безмятежной. Как трогательно она заботилась о Франсуа. Сейчас ему предстояло все это разрушить.
– Твоя поездка во Францию кое-кого обеспокоила.
– Прошу прощения?
– Пожалуйста. – Том предостерегающе поднял руку. Разумеется, он собирался все объяснить. – Саймон и Джордж занервничали. Их насторожило, что ты взяла отпуск без всякого предупреждения. Поэтому они попросили своих людей понаблюдать за тобой в Ницце.
– Откуда тебе это известно?
Том восхитился ее невозмутимости. Амелия спросила это так, будто ее интересовала исключительно эта деталь. Вероятно, она была уже на несколько ходов впереди него, рассмотрела проблему в семи ракурсах сразу, просчитала все возможные варианты его ответа и вероятные осложнения.
– Когда ты исчезла, Джимми Маркуэнд нанял меня, чтобы я тебя нашел. – Он внимательно наблюдал за ее лицом.
– Понятно.
– Слушай. – Том пристроился на край большого стола, но тут же встал и подошел к дивану. – В общем, в двух словах: из сейфа в твоем номере в «Гиллеспи» я достал ключи от машины, которую ты взяла напрокат…
– О господи. – Амелия уставилась в пол. Этого она не ожидала.
– Извини, – пробормотал Том и тут же почувствовал себя дураком за то, что извиняется. – Я взял твой «блэкберри», проверил звонки…
– …И отправился вслед за мной в Тунис. Да, я понимаю, – сказала она почти враждебно.
Тому захотелось поскорее со всем покончить.
– Мужчина, с которым ты была в Тунисе, не тот, кто ты думаешь.
Амелия подняла голову. У нее был такой вид, будто он наступил ей на душу.
– А кто он, Том, – как ты думаешь?
– Он не твой сын.
За четыре года до этого, вспомнилось вдруг ему, он, Амелия Левен и еще целая группа людей сидели в командном пункте в провинции Гильменд, когда поступила новость о том, что два сотрудника МИ-6 и пятеро их американских коллег погибли в результате теракта в Ан-Наджафе. Террорист-смертник привел в действие мощное взрывное устройство. Один из мужчин, офицер высшего звена и видная фигура в МИ-6, разразился слезами. Том лично вывел в коридор женщину из Центрального разведывательного управления и успокаивал ее минут пятнадцать. Одна лишь Амелия сумела удержать себя в руках. Это цена войны, объяснила она ему позднее. Почти единственная из своих коллег, она выступала за вторжение в Ирак; благонамеренные левые по обе стороны Атлантического океана, готовые оставить страну в руках маньяка, мечтающего уничтожить целую нацию, приводили ее в бешенство. Амелия была реалисткой. По ее мнению, мир не делился на черное и белое, однозначно правильное и стопроцентно неправильное. Она знала, что иногда плохие вещи случаются и с хорошими людьми и все, что остается человеку, – это придерживаться собственных принципов.
Поэтому Том совсем не удивился, когда она взглянула на него с упрямым безразличием.
– Вот как?
Он знал ее как свои пять пальцев. Амелия сделает все, чтобы сохранить достоинство и не потерять лицо.
– В Париже я вышел на его ближайшего друга, – продолжил Том. – Парня зовут Кристоф Делестр. Оказалось, что похороны состоялись дважды. Филипп и Жаннин Мало были кремированы двадцать второго июля на Пер-Лашез. Сведения об этом были стерты отовсюду, откуда только можно. Почти наверняка не без помощи наших друзей из DGSE. Ты была на похоронах для самого тесного круга двадцать шестого июля, в крематории в Четырнадцатом округе. Правильно?
Амелия кивнула.
– Кто произносил речь? Вот этот человек?
Том показал Амелии снимок Делестра. Он сфотографировал его на мобильный на Монмартре. Она взглянула на экран.
– Это Делестр?
– Да.
– Я не видела его раньше. Речи не было. Читали отдельные отрывки из Библии и… – Она замолчала. Все было ясно. – Похороны были поддельными.
Том кивнул. Смотреть, как терзается Амелия, было невыносимо, но у него не было другого выхода, кроме как продолжать:
– Под конец нашего разговора с Делестром и его женой я показал им фотографию Франсуа возле бассейна, в «Валенсии Карфаген». Они его не узнали. Кристоф сказал, что у них похожее телосложение, цвет волос, глаз, но тем не менее это совершенно другой человек. Они ни разу в жизни его не видели.
Амелия встала, как будто бы отвергая все, что только что услышала. Она вошла в кухню, налила воды себе и Тому и протянула ему пластиковый стаканчик. Судя по ее лицу, сил говорить у нее пока еще не было, и Том решил закончить историю и изложить свои выводы так аккуратно, как только мог.
– Похоже, что в Париже каким-то образом узнали о твоем сыне – думаю, это произошло в последние годы. Затем было организовано убийство Филиппа и Жаннин.
Мало, а тебе подсунули агента… и поскольку у тебя не было причин ему не верить, ты приняла этого человека за Франсуа.
Амелия отпила воды. Она не могла не задать этот вопрос – он был неизбежен.
– А что с Франсуа? Что с моим сыном?
Тому захотелось подойти к ней и прижать ее к груди. За долгие годы знакомства с Амелией он никогда не позволял своей симпатии помешать их профессиональным отношениям. Сейчас ему понадобилась вся его внутренняя дисциплина.
– Никто не знает, что с ним. Судя по имейлам и сообщениям, которые получал Делестр, Франсуа еще может быть жив. Велика вероятность, что DGSE держит его в заложниках, возможно где-то в Лангедоке.
Внезапно звякнул лифт. Кто-то поднялся на пятый этаж. Двери разъехались в стороны, и на площадку вышел пожилой мексиканец, который тянул за собой пылесос. Том увидел, что в руках у него связка ключей и что он собирается открыть дверь офиса. Он быстро встал и подошел поближе.
– Что вам нужно? – крикнул он через закрытую дверь.
– Это просто уборщик, – пробормотала Амелия. Уборщик лениво помахал рукой и показал, что зайдет позже, когда офис освободится. Том вернулся к дивану.
– Держат в заложниках? – переспросила Амелия. Том видел, что она изо всех сил старается скрыть отчаяние.
– Ну, это было бы логично. – Он вдруг понял, что не знает, что еще сказать. Он не представлял себе, где находится Франсуа. Единственное, что было известно Тому, – это что человек, выдававший себя за него, попросил марсельского таксиста высадить его в некой деревне к югу от Кастельнодари.
Амелия надела туфли.
– Интересная история, – заметила она и наклонилась, чтобы смахнуть с колготок какую-то пылинку. Том молчал. Он по-прежнему не находил слов. – Но возникает один вопрос. Тебе так не кажется?
– Возникает несколько вопросов, – возразил Том. Она что, собирается уйти, подумал он.
– Например, вопрос «почему?». Или «зачем?».
– Почему ты? Или зачем похищать Франсуа? Она бросила на него слегка презрительный взгляд.
– Нет, при чем здесь это? Том на мгновение обиделся.
– Я имею в виду, зачем организовывать такую серьезную операцию? Убивать невинных граждан? Конечно, DGSE случалось производить аккуратные зачистки за пределами Франции, но что плохого сделали Жаннин и Филипп? Зачем DGSE идти на такой риск? Ведь у этого дела масштаб не меньше, чем у «Радужного воина»! И для чего? Чтобы меня опозорить?
– Ты никогда не слышала о сотруднике DGSE, который работает под именем Бенедикт Вольтер? – спросил Том.
Амелия покачала головой.
– Высокий, лет пятьдесят пять, курит сигареты без фильтра. Постоянно. Язвительный. Немного мачо.
– Под это описание подходит любой француз средних лет.
Он был слишком напряжен, чтобы рассмеяться.
