разнообразных форм и оттенков. Влажный от ночного прибоя, пляж постепенно подсыхал. Прилетевшие с моря чайки оставляли у кромки воды спутанные иероглифы следов, тут же смываемые набегающими волнами. Сине-зелёная дорожка из водорослей тянулась вдоль оживающего побережья.
Катер лежал в дрейфе. Откинувшись в кресле и закрыв глаза, Ник слушал море. Акустический пост, выведенный на громкую связь в рубке, выдавал звуки, абсолютно непривычные для XXI столетия. Где-то вдали чавкали паровыми машинами невидимые из-за утреннего тумана рукотворные раритеты. В их ритм вплеталось постанывание океана и самые разнообразные звуки обитателей глубин, настолько многочисленных, что возникало ощущение, будто катер стоит посреди гигантского искусственного аквариума. Вся эта какофония была столь непривычна для ушей Ника, привыкшего к совершенно другим звукам моря в другую эпоху, что он не только вывел их на громкую связь, но и включил запись, предвосхищая обладание эксклюзивной акустической дорожкой начала XX века.
Перемещение прошло на удивление просто и даже как-то буднично. Загрузив в компьютер историческое событие — русско-японскую войну, Симона сначала полчаса отвечала на уточняющие вопросы искусственного интеллекта, что конкретно она хочет сделать. К фразам «лаборатория из Твенте», «пришельцы из XXI века», «Макдональд в Чемульпо» компьютер остался полностью индифферентным.
Тогда неугомоная студентка зашла с другой стороны и запросила исторические события, происходившие в этот календарный день в этом регионе. К сожалению, в памяти машины ничего, относящегося к Чемульпо (Ичхону) не нашлось. Зато в акватории Жёлтого моря намечались достаточно бурные события. Симона сразу уцепилась за них, решив, что Жёлтое море и Чемульпо — это совсем рядом и запросила рекогносцировку места предстоящих событий от первого лица.
О том, что перемещение произошло, стало понятно не только по кардинально изменившемуся акустическому фону, которым теперь наслаждался Ник, но и по внезапно пропавшему сигналу GPS. Пока Симона дремала, свернувшись калачиком на соседнем кресле, события в Жёлтом море разворачивались строго в соответствии с учебником истории.
На рассвете 31 марта 1904 года миноносец «Страшный» вступил в неравный бой с 6 японскими истребителями. В первые минуты боя командир погиб, а корабль лишился хода. Неравную борьбу возглавил лейтенант Ермий Александрович Малеев, который до последней возможности лично вел огонь из многоствольной пушки Норденфельдта.
На выручку «Страшному» полным ходом направился крейсер «Баян», отогнавший огнем японские корабли. Ему удалось подобрать из воды пять матросов из экипажа погибшего миноносца. При этом «Баян» вступил в бой с приближавшимися броненосными крейсерами 2-й японской эскадры и повернул к Порт-Артуру. Теперь уже на помощь «Баяну» шел командующий флотом на «Петропавловске», за ним спешила «Полтава» под большим шелковым Андреевским флагом — подарком полтавского дворянства. С присоединившимися к флагману «Баяном», «Аскольдом» и «Новиком», не дожидаясь выхода остальных броненосцев, Макаров атаковал японские крейсеры и «Петропавловск» открыл огонь…
Это что, гроза? — встрепенулась в кресле Симона.
Ник, не отвечая ей, как завороженный, переводил взгляд с дисплея управления беспилотником на дисплей радара, и обратно. На его глазах разворачивалась невиданное для жителя XXI-го века зрелище — сражение броненосных эскадр, которые интенсивно маневрируя, пытались поразить друг друга уже в пределах прямой видимости.
Сначала мимо катера, слившегося в своей камуфляжной раскраске с волнами, громко пыхтя, как паровозы, в сторону открытого моря прошмыгнули миноносцы, за которыми, работая орудиями главного калибра, гнался русский крейсер. Затем, действующие лица и направление движения поменялись, и, уже русский крейсер уходил в сторону темнеющего берега, а за ним, грохоча и заливая горизонт чёрным дымом, катились по волнам сразу шесть крейсеров под японским флагом.
Не прошло и получаса, как кино повторилось ещё раз. Силуэт русского крейсера, больше похожего на прогулочную яхту, заслонил двухтрубный утюг броненосца, который целиком окутался белым дымом, после чего до катера долетел оглушительный грохот, а перед японскими кораблями гейзерами вздыбились фонтаны всплесков.
Ник к этому времени уже поднял в воздух беспилотник, который нарезал круги над эскадрами и давал визуальное представление о масштабах разворачивающегося сражения, хорошо дополняя картинку радара, простреливающего пространство на полсотни миль вокруг, но отображающего корабли скоплениями точек и пунктиров.
— Записывай! Записывай, — вцепилась в рукав Ника полностью пришедшая в себя Симона, — ай-я-яй, сейчас опять грохнет! — и закрыла уши руками, увидев, как корабли снова озарились вспышками орудийных залпов.
Ашшш, хр-р-р-р-р… — залетело эхо залпа в казалось бы звуконепроницаемую рубку. Сбивая прицел комендоров русского броненосца, японские крейсера «все вдруг» делали поворот, забирая ещё мористее. Теперь маленький кораблик с Ником и Симоной оказался аккурат между двух воюющих эскадр. Русский броненосец также довернул вправо и шёл прямо на катер, до которого оставалось не более пяти морских миль.
От следующего залпа крошечный кораблик Ника и Симоны, казалось содрогнулся всем корпусом. Проводив глазами направление полёта снарядов, Ник увидел, как за японскими крейсерами вырастает целый лес дымных столбов. Один, два, три, четыре… шесть… подсчитал Ник их количество, сверившись с радаром. Целых шесть японских броненосцев спешили на перехват русской эскадры.
На «Петропавловске» усиление японцев тоже заметили. Будто нехотя, его неповоротливая туша начала медленно разворачиваться к берегу. И тут Ника словно подменили, лицо его исказилось, как от зубной боли, он рывком выключил тумблер громкой связи, быстро надел болтающиеся на шее наушники, двумя руками крепко прижал их к голове.
— Кажется у нас гости, — прошептал он внезапно севшим голосом, закрыл глаза, неслышно шевеля губами, застыл… после чего секундная пауза взорвалась бешеной активностью:
— Пристегни ремень плотнее! Двигатель на полные обороты, уходим! Гоу-гоу-гоу!!!
— Да что такое случилось? — Симона от неожиданности и страха не могла никак попасть защелкой ремня безопасности в фиксатор.
— Подводная лодка на боевом курсе… Торпедные аппараты открыты…
— Ник! Какая подводная лодка? Какие торпедные аппараты? Мы в 1904 году!
— Вот мы сейчас у неё и спросим! Всё! Торпеды пошли! Штурвал вправо!
Катер, взревев дизелями, завалился на борт, выписывая циркуляцию. Ник, напряженно глядя на сонар, до упора отжав ручку скорости, ещё раз крутанул штурвал и смачно выругался по-русски.
— Не получится! Они наводятся по кильватерному следу. Держи курс строго прямо, — скомандовал он Симоне и и рванулся к бомбам устанавливать глубину на гидростатических взрывателях…
* * *
— Ваше высокопревосходительство, смотрите! — Ваше Высокопревосходительство, смотрите! — флагманский офицер, капитан 2-го ранга Михаил Петрович Васильев 2-й, протянул адмиралу Макарову бинокль, одновременно показывая направление.
Прямо на броненосец шел… нет летел по волнам абсолютно незнакомый кораблик. Он был вдвое короче стандартного миноносца, но скорость… скорость его превосходила все мыслимые и возможные. Что самое удивительное — вполне приличных размеров труба, располагающаяся сразу за приземистой рубкой, при этом абсолютно не дымила.
— Японец? Минная атака?
— Японец? Днем? В одиночку?
— Да вы
