транспортов с передовыми частями 2-й армии генерала Ясуката Оку.
Эскадра адмирала Хоконодзё Камимура вышла в море, по направлению к Владивостоку.
Глава 41
Пора научиться не только проигрывать, но и побеждать!
Успех — не окончателен, неудачи — не фатальны, значение имеет лишь мужество продолжать.
Уинстон Черчилль
Владивосток встречал героев. Строгий почётный караул на железнодорожном вокзале был изрядно разбавлен праздничными толпами горожан, желающих приобщиться к подвигу, лично встретить остатки экипажей крейсера «Варяг» и канонёрки «Кореец», отличившихся в морском сражении при Чемульпо, и также увидеть участников сухопутного налёта на японский десант в Пусане.
Диковинные бронированные крепости на колёсах утопали в весенних цветах и разноцветных лентах, которыми патриотически настроенные соотечественницы щедро украшали все выступающие части, включая гордо задранные вверх, стволы орудий и пулемётов.
Непривычным было всё! Андреевские флаги и гюйсы, вымпелы, флажные сигналы, развёрнутые над сухопутными железнодорожными составами, экипажи в парадной форме, выстроенные на открытых платформах бронепоездов, как на палубах кораблей. А ещё, в конце, — артиллерийский салют, распугавший всех окрестных ворон и галок, и на полдня оглушивший толпы радостно встречающих горожан.
А когда после официальной церемонии морской оркестр на открытой площадке бронепоезда грянул незнакомую, до дрожи торжественную мелодию, и сотни голосов подхватили «Врагу не сдаётся наш гордый Варяг!», — эмоции у собравшихся на вокзале достигли предела.
Непривычное, тем временем, продолжалось. Вместо того, чтобы на ходу отвечать на вопросы журналистов, плотно облепивших экипажи, Великий князь Александр Михайлович пригласил их специально собраться в каком-нибудь приличном месте, куда он пообещал прийти вместе с командирами кораблей и наиболее отличившимися офицерами, и ответить на все вопросы, интересующие прессу.
В качестве места встречи было выбрано только что отстроенное здание ресторана «Золотой Рог», владелец которого, Иван Иванович Галецкий, пообещал в этот день кормить и поить героические экипажи, и заодно, всю пишущую братию совершенно бесплатно.
Термин «пресс-конференция» ещё не стал привычным атрибутом политической жизни в России начала XX-го века. Точнее — про такое мероприятие вообще не слышали, а открытость и такое заботливое отношение к прессе, которую демонстрировал член царской семьи, было вообще делом немыслимым. Таким образом, слово «сенсация» вполне подходило для самого факта такого мероприятия.
Впрочем, Сценарист решил добить местную публику до конца. Поэтому на входе в помещение, отведённое для пресс-конференции, происходило некое, доселе неизвестное действо, обозначенное звучным словом «аккредитация», где каждому представителю прессы выдавали специальные жетоны, с его фамилией, и названием представляемого им издания. Получившим аккредитацию были выданы роскошные блокноты, на обложке которых был изображён ставший уже легендарным крейсер. Время до начала мероприятия журналистам было предложено скоротать у заранее накрытых столиков с обещанными бесплатными выпивкой и закусками.
После всех указанных манёвров газетчики встретили Великого князя, капитанов Руднева и Беляева такими бурными овациями, которых не удостаивалась даже знаменитая Матильда Феликсовна Кшесинская, прима-балерина Мариинского театра, Заслуженная артистка Императорских театров. Вопросы, естественно, сыпались исключительно комплиментарные.
Один из них родился прямо во время пресс-конференции, когда князь передавая слово Рудневу, сказал: «А вот на этот вопрос, вам лучше ответят мои боевые товарищи».
— Что за неуместное обращение в великокняжеском лексиконе «товарищи» — зашумели журналисты.
Князь долго и пристально посмотрел на несогласных, затем, перевёл взгляд на капитанов, и очень серьёзно сказал:
— Когда, под градом снарядов крейсера «Асама» изуродованный неприятельским огнём «Варяг» пошёл на таран с ним, я понял, что жить осталось, может, несколько секунд, и оглянулся на стоящих рядом со мной в боевой рубке, просто, чтобы попрощаться. И так остро ощутил, — ну вот какой, я для них, «Ваше высочество»? В чём моё высочество, превосходство, ещё несколько секунд, — и все будем равны. Вот Святой Пётр, стоя у ворот Рая, если не ошибаюсь, обходится вообще без титулов.
— Вот тогда я и решил, что для тех, с кем плечом к плечу шёл в бой, и смотрел в глаза смерти, никаким «высочеством» я быть уже не смогу. Все они — мои боевые товарищи, и нет ничего зазорного, называть их именно так. Мне кажется, что это справедливо, а вам?
Аудитория не представляла, в какое количество бессонных ночей обошёлся этот публичный манифест Великому князю Александру Михайловичу, образцово-показательному, законопослушному консерватору и аристократу. Он прекрасно понимал, что с подобными заявлениями он становится всё более, и более, чужим среди своего сословия.
Но он ведь, знал и то, каковой может быть альтернатива. О ней он уже читал в своих собственных мемуарах из будущего. Нет, уж лучше быть товарищем на Родине, чем господином за границей. А для этого требовалось ежедневно перехватывать инициативу у революционеров, в том числе и в таких вопросах, как военная субординация и уставные взаимоотношения военнослужащих.
От усталости князь уже еле держался на ногах. А сегодняшний вечер уже пора было заканчивать. Только сделать это следовало как-то нестандартно. Как говорил Сценарист, цитируя эпизод какого-то кино: «Запоминается последняя фраза» … С этими мыслями князь решительно встал, оправил мундир и открыл крышку фортепиано, которое было обязательным атрибутом подобных заведений.
— Ну что ж, попробуем, — шепнул он про себя, и взял первые аккорды:
Синее море, только море за кормой.
Синее море, и далек он, путь домой.
Там за туманами, вечными, пьяными,
Там за туманами берег наш родной…
В зале воцарилась пронзительная тишина. Беляев и Руднев подошли ближе к адмиралу, и …
Шепчутся волны, и вздыхают, и зовут.
Но не поймут они чудные, не поймут:
Там за туманами, вечными, пьяными,
Там за туманами любят нас и ждут…
Офицеры экипажа, присутствующие на пресс-конференции, сгрудились вокруг командиров и вот уже десятки голосов повторяли слова, первый раз услышанные ими на привале по пути из Чемульпо во Владивосток:
И мы вернемся, мы конечно, доплывём..
И улыбнемся, и детей к груди прижмем.
Там за туманами, вечными, пьяными,
Там за туманами песню допоем…
Музыка затихла, а эхо её ещё долго не умолкало, докатившись до имения Ай-Тудор, где великая княгиня Ксения Александровна, прочитав редакторскую колонку газеты «Дальний Восток», несколько раз провела пальчиком по тексту песни, разгладила рукой портрет мужа, перекрестила и прижала газету к своим губам…
Глава 42
Месть — это блюдо, которым можно подавится
Генерал-адмирал русского императорского флота Великий князь Алексей Александрович, именуемый за глаза «семь пудов августейшего мяса», хлопнул газетой по журнальному столику так,
