Однако я всё же сходила проверить. Нет, туалет оказался пуст. Равно как и ванная, и гостиная.
Куда же, черт побери, его унесло?!
Я даже осторожно выглянула в коридор, осветив его, насколько хватило фонарика в телефоне.
Ни души.
Ну не страдает же он сам реальным лунатизмом?
Да нет, бред! Будь так, наверняка бы предупредил, чтобы я не перепугалась вусмерть, однажды узрев его бродящим со стеклянными глазами.
Выходит, он всё-таки отправился на поиски ключа и сегодня, только меня будить не стал? Решил, что мне необходимо восстановиться после сегодняшних выматывающих занятий, но про себя-то ничего не говорил.
А если его кто-нибудь засечёт?!
Мамочки... что же будет тогда?
Конец всем надеждам собрать комплект ключей!
Ну зачем он попёрся бродить по замку в одиночестве?! Провалит ведь всю затею.
В голове тут же начали рисоваться картинки, как Лисовского обнаруживает на чердаке какой-нибудь наг... или даже дракон, а то и сам Гирзел.
«Что это ты тут шаришься?» – зло, с подозрением вопрошает ящер.
Кириллу сказать нечего.
Потом и того хуже — Гирзел обыскивает неугомонного гостя, находит у него на шее оборотнический ключ...
Караул! У меня холодеет всё внутри.
Что же делать-то?
Отправиться за шефом вдогонку? Чтобы, если что, он мог оправдаться, будто искал меня, лунатичку.
Однако я понятия не имею, где расположен выход на чердак «английской» башни, и, даже где переход в неё, не очень представляю. Точнее, не представляю абсолютно.
Нет, если ночью в темноте попрусь искать его наобум — точно перебужу половину замка!
Значит, мне остаётся только ждать здесь и надеяться, что поход Лисовского не обернётся провалом.
Эх...
Я забралась обратно в кровать. Однако сна больше не было ни в одном глазу.
Говорят, что нет ничего хуже, чем ждать да догонять. Неправда! Лично я всегда предпочитала сколько угодно догонять, лишь бы не томиться неизвестностью в ожидании.
Но пускаться «в погоню» мне сейчас действительно категорически нельзя. Только хуже сделаю!
Повертелась с боку на бок и снова села на кровати. Казалось, что прошёл уже, минимум, час. Включила мобильник, глянула на часы.
Нет — миновало всего пять минут. Как же невыносимо тянется время, когда ждёшь!
А если ждёшь на нервах — оно ползёт ещё раз в десять медленней.
Снова и снова я вставала с кровати, подходила к двери — прислушивалась. Потом, и вовсе непонятно зачем, шла к окну. Стояла, пялась в него, — просто чтобы хоть чем-то занять себя. Правда, во дворе не происходило абсолютно ничего. Там даже снег не шёл.
В итоге возвращалась на кровать, смотрела на часы. Проклятье, да где же Кирилл!
А вдруг его уже схватили и заперли где-нибудь в подземелье?
Я кидалась к двери в коридор. Прислушивалась до рези в ушах.
Нет, в замке ни звука. Наверное, это всё-таки хорошо?
Хотя поймать его могли и достаточно тихо. У меня же не оборотнический слух, чтобы слышать, что происходит аж в соседнем корпусе!
Проклятое воображение начинало рисовать, как Лисовского уже пытают в подземном каземате.
В общем, в итоге к пяти утра я представляла собой сплошной комок нервов, вздрагивающий от каждого малейшего шороха. Впрочем, шорохи, вероятно, тоже возникали лишь в моих буйных фантазиях. В реальности же замок по-прежнему окутывала мёртвая тишина.
Гипнотизируя взглядом циферблат электронных часов, я уже представляла, как утром пойду к Гирзелу требовать ответа, что он сделал с Лисовским, как вдруг от входа в комнату раздалось удивлённое:
– Лана, ты чего не спишь?
– Кир! – я бросилась к шефу и повисла у него на шее. – Ну зачем, зачем, зачем ты потащился на поиски один?! А если бы тебя засекли?! Мог же ведь тоже спокойно отоспаться после вчерашнего! И мне заодно дать поспать — раз уж так заботился о моём отдыхе, – выдала все претензии скопом. – Ничего бы всего одни сутки не изменили радикально!
Лисовский улыбнулся, обнимая меня за талию:
– Лана, сегодня я был там, куда идти с тобой всё равно слишком опасно — на четвёртом этаже, где расположены жилые покои драконов. Сама понимаешь, нас мог выдать один малейший звук, а абсолютно бесшумно ты передвигаться не умеешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Умею, – обиделась я. В его объятиях все былые страхи враз отступили, мне стало спокойно и даже уютно. Но это же не повод бессовестно клеветать на меня! – Мы ведь с тобой ходили прошлой ночь, и...
– Солнце моё, – ласково перебил меня мужчина, – это тебе кажется, будто ты ступаешь беззвучно. Но я-то твои шаги слышу. А значит, не исключено, что могут услышать и драконы.
Вот, значит как — стараюсь, стараюсь, из кожи вон лезу, а для этих двухипостасных всё равно топаю как слон! Досада взяла жуткая.
– Если мы попадёмся однажды — дальше разгуливать каждую ночь уже не удастся, – продолжал он. – И один-то раз подозрительно, что я не услышал и не проснулся, когда ты вставала с кровати, выходила из комнаты. Тем более это и так будет уже второй случай. Первый, если забыла, был, когда ты типа прошла Коридор Мадо.
– Но если бы тебя сегодня застукали без меня — тебе бы вовсе нечем было оправдаться, – ткнула ему.
– Не переживай, оправдался бы, – неожиданно заявил Лисовский.
– Каким же образом? – испытующе заглянула ему в глаза. Это что же, получается, я с ним вообще как бесполезный балласт таскаюсь?! Опять даже обидно стало.
– Сегодня один вариант на крайний случай у меня был, – уклончиво произнёс шеф.
– Какой?! – тут же вцепилась я в него мёртвой хваткой. Чего это он увиливает?! Снова что-то скрывает?!
Мужчина досадливо нахмурился:
– Ну я же сказал — на крайний случай. Вообще был уверен, что услышу любое движение загодя и успею смыться. Не человеком, так собакой.
– Какой конкретно вариант? – жёстко повторила я. Вот зря он думает, что ему удастся отвертеться, так и не ответив!
– Ну... – неохотно протянул Лисовский, – сделал бы вид, будто искал Джитины покои.
Что?! Меня словно ударили под дых. Он собирался изобразить, что явился туда переспать с драконицей?!
А может, и правда не отказался бы провести с ней бурную ночку? Поэтому и будить меня не стал — смылся втихаря. А мне бы потом врал, что просто выхода другого не было!
Ну знаете ли! Я поспешно выбралась из его объятий.
– Вот и катись ночевать к ней! – буркнула, двинувшись к кровати. В груди буквально горело от боли, а на глазах закипали предательские слёзы.
Вот только расплакаться перед этим кобелём не хватало!
Однако нырнуть в постель не успела — Лисовский схватил меня за руку. Вновь развернул к себе.
– Лана, не ревнуй — повода нет ни малейшего, – выдал с присущей ему наглостью.
Хотела снова отпихнуть его — с чего вообще решил, будто я ревную?! Я, между прочим, с начальством вовсе никаких отношений не имею! Но тут мой рот накрыли жаркие губы.
На миг или два я потеряла ориентацию в пространстве. Тело словно обезволивающей молнией прошило. От макушки до пят прокатилась волна совершенно безумных мурашек. Руки чуть сами не обвили шею мужчины.
Но всё-таки я опомнилась.
– Нет! Что ты делаешь! Не смей! – замычала, отчаянно вырываясь.
Как ни странно, мои губы он всё же отпустил. И чуть отстранившись, пристально посмотрел в глаза:
– Почему?
– А сам не понимаешь?! – зло пропыхтела я. Во всяком случае, мне хотелось думать, что дыхание сбилось именно от возмущения.
– Потому что я оборотень? – в зелёных омутах отразилось что-то, на что невозможно было смотреть. Боль?
Вот делать ему больно я точно не имела намерения.
– Нет, потому что ты мой начальник!
Выражение его глаз враз переменилось.
– Ну, эта проблема устранима, – усмехнулся он.
И вновь бессовестно впился мне в губы.
Вкус его поцелуя разливался по телу сладким нектаром. Губы мужчины сминали мои жадно, но при этом нежно и чувственно, а шёлковый язык вытворял такое, что мутился рассудок и мурашки безумствовали, полностью лишившись контроля.
