— Слава богу, — произнес он искренне. — А то я боялся, что мы действительно попали в неведомые земли и что все байки путешественников — истинная правда.
Люди на берегу поднимали луки и стрелы и расстилали оленьи шкуры, показывая их Джону. Тот помахал им — корабль был слишком далеко для торговли, хотя сам он с огромным интересом изучил бы их луки и стрелы.
Судно бросило якорь на закате. Капитан Гилберт заявил, что песчаные отмели на незнакомой реке для него страшнее, чем любая ситуация во время плавания по Северному морю.
— Можно мне взять лодку и сходить на берег? — спросил Джон.
Капитан насупился.
— Господин Традескант, все, что надо, вы можете увидеть отсюда.
— Мне нужно собирать растения и редкости для лорда Вуттона, — пояснил Джон с умильной улыбкой. — Я вернусь до темноты.
— Только без стрел в заднице, — грубовато разрешил Гилберт.
Джон поклонился и сразу улизнул, а то капитан мог передумать. Молодой моряк доставил Традесканта на берег.
— Можно, я подожду вас в лодке? — Глаза парня на бледном лице были круглыми от страха. — Говорят, на этом берегу живут ужасные люди. Их называют самоеды.
— Не вздумай уплыть без меня, — предупредил Джон. — Капитан куда страшнее самоедов, поверь. И он убьет тебя, если ты бросишь меня здесь.
Моряк ухитрился выдавить слабую улыбку.
— Я подожду, — пообещал он. — Только не гуляйте слишком долго.
Джон перекинул мешок через плечо и взял небольшую лопатку. В карманах штанов у него имелся острый нож, которым можно было отрезать черенки. Традескант решил не брать с собой мушкет — не хотел беспокоиться о том, чтобы не погас фитиль. И еще он понимал, что скорее отстрелит себе в задумчивости ногу, нежели воспользуется мушкетом при столкновении с врагом.
— Вы же не будете там слишком долго? — вновь забеспокоился парень.
Джон потрепал его по плечу.
— Я вернусь сразу же, как только найду что-нибудь достойное. Максимум через десять минут.
Он поднялся по пологому берегу и сразу окунулся в густой лес. Огромные ели, каких он прежде не встречал, переплели свои лапы над его головой. Внизу царили тенисто-зеленые холодные сумерки. Под ногами лежали подушки свежего влажного мха, большие и толстые, как валуны. Джон встал перед мхом на колени, точно рыцарь перед чашей Грааля, и любовно похлопал его, прежде чем заставил себя вонзить лопатку, отделить кусок и спрятать его в мешок.
На земле густо росли кустики, каких он никогда не видел. Многие цвели белыми цветами в форме звездочек, кое-где тронутых розовым. Джон шел и шел, пока не наткнулся на чернику с необычными красными цветами. Традескант вытащил нож, срезал несколько отводков, завернул их во влажный мох и аккуратно уложил в мешок. Еще несколько шагов — и он оказался на поляне. Там, где падал солнечный свет, росли кустарники с красными плодами, как в английских живых изгородях, только плоды были краснее; на оконечности стебля торчали три заостренных листика, и внутри скрывалась ягода. В более затененных местах, под деревьями, Джон находил сияющие соцветия чемерицы, сплошным ковром покрывшие лесную почву.
Вдруг в кронах деревьев над его головой послышался резкий шум, и Джон инстинктивно пригнулся, ожидая нападения. Но это были птицы, с полдюжины птиц, ему неизвестных. Большие, как фазаны, с белыми и зелеными перьями и аспидными хвостами. Джон всплеснул руками от огорчения, что не захватил с собой мушкет. Тогда бы он застрелил одну птицу для чучела… но они улетели, хлопая крыльями, а рядом не было никого, с кем он мог бы поделиться своими наблюдениями: а правильно ли он все рассмотрел?
Традескант копал и кромсал, как белка, готовящаяся к зиме, пока издалека не раздался слабый голос, окликающий его по имени. Тогда он огляделся вокруг и понял, что уже темнеет. Он пообещал матросику быть минут через десять, а с тех пор прошло больше часа. Он рысью помчался по протоптанной тропинке назад к лодке и к трясущемуся пареньку.
— Ты чего дрожишь? — спросил Джон. — От холода или от страха?
— Ни то ни другое, — ответил матрос и оттолкнул лодку от берега.
Но как только он подгреб к борту корабля, сразу взлетел по трапу и поклялся, что больше никогда и никуда не повезет господина Традесканта, как бы ни уговаривал капитан.
К счастью для матроса, подобной ситуации больше не возникло. На следующий день, пытаясь избежать мели, Гилберт дождался прилива, и корабль встал в Архангельске. Все сошли на берег и попробовали овсяный хлеб и сыр, запивая их русским пивом. Джону удалось пообщаться с российским послом. Джентльмены, путешествующие с сэром Дадли, разгрузили свой багаж и поселились на набережной. Особенно язвительно они отзывались о домах — просто деревянные хижины — и о хлебе, который был самой разной формы, иногда просто булочки на один укус.
Традесканту разрешили нанять местную лодку и отправиться в плавание по речным островам. Он взял с собой кошелек с золотом и покупал для коллекции своего господина все диковины, какие попадались. Естественно, он прихватывал черенки, корешки и семена любых незнакомых растений.
На каждом острове Джон сходил на берег, не сводя глаз с носков своих сапог и крепко сжимая в руках мотыжку. И везде он возвращался с мешком, бугрившимся от ботанических изысков, невиданных для Англии.
— Ты просто конкистадор. Это ведь настоящее сокровище для тех, кто любит сад, — улыбнулся сэр Дадли, когда Традескант явился на причал в Архангельске и выгрузил бочонки с растениями, помещенными во влажную землю.
Джон, грязный и пахнущий рыбой, которой питался много дней подряд, усмехнулся и с трудом поднялся по трапу.
— Что ты видел? — поинтересовался сэр Дадли. — Я лишь успел разобрать свой багаж, готовясь к путешествию в Москву.
— В основном здесь пустоши, — устало сообщил Традескант. — Но местные — хорошие фермеры, когда им удается расчистить клочок земли под обработку. Они бросают семена в едва теплую почву и уже через шесть недель снимают урожай.
— Но страна-то, наверное, бедная? — предположил его светлость.
— Везде по-разному, — рассудил Традескант. — Эль у них отвратительный, никогда ничего ужаснее не пробовал. Но зато есть напиток из меда, который они называют медовуха, вот он очень хорош. У них нет рубанков для обработки древесины, но то, что они делают топором и ножом, лучше, чем работа многих английских столяров. А деревья!
Традескант замолчал.
— Продолжай, — попросил сэр Дадли с улыбкой. — Хочу услышать о деревьях.
— Я обнаружил четыре новых вида елей, которых раньше не встречал, почки на их лапах такие свежие и яркие, что елки стоят пестрые, прямо как пони в яблоках, ярко-зеленые пятна на темно-зеленом фоне. А еще у них есть невысокие деревца, местные называют их вишнями и делают из них обручи на бочки. Сейчас время между цветением и урожаем, так что сложно сказать наверняка, но мне трудно поверить, что есть вишня, из которой получится обруч на бочку. У меня есть саженец и черенки, я посажу их дома и посмотрю, что взойдет. Листья у них похожи на вишню. Можно просто пригнуть прутик к земле, и он приживется, словно ива. Как вы считаете, такое дерево стоит вырастить в Англии?
