Ее печальные размышления, однако, были прерваны легкими шагами в коридоре, и вскоре запертая дверь открылась, и на пороге Эллена увидела сестру Оливию. Обрадованная, она бросилась навстречу гостье, но та предупреждающе вытянула вперед руку, как бы останавливая импульсивную девушку.
— Я знаю, вам трудно привыкнуть к одиночеству, — сказала она тихо. — И к нашей скромной пище, — добавила она с улыбкой и, поставив на стол небольшую корзинку, взяла девушку за руку.
— О, какое у вас доброе сердце! — воскликнула растроганная Эллена. — Ваше сердце способно сочувствовать, хотя вы живете в стенах этой обители. Понять страдания других может лишь тот, кто сам страдал. Как мне выразить вам всю глубину моей благодарности?..
Хлынувшие слезы помешали бедняжке закончить фразу. Оливия еще крепче сжала руку девушки, вглядываясь в ее лицо напряженным, взволнованным взглядом. Но через мгновение она овладела собой, и вновь ее лицо стало спокойным.
— Вы правы, мое сердце много страдало и мне близки страдания других, и ваши тоже, дорогое дитя. Вы заслуживаете лучшей доли, чем заточение в этих стенах.
Она внезапно умолкла, словно поняла, что сказала слишком много, но затем добавила:
— Во всяком случае, вы заслуживаете хотя бы покоя и утешения в том, что у вас есть здесь друг. Верьте мне, это так, но никто не должен об этом знать. Я буду навещать вас, как только смогу, но более не расспрашивайте обо мне, а если наши встречи будут короткими, не просите меня продлевать их.
— О, как вы добры, как великодушны! — прерывающимся от волнения голосом воскликнула Эллена. — Вы будете навещать меня, вы сострадаете мне!..
— Тише, дитя мое, — остановила ее сестра Оливия. — Нас могут услышать. Доброй ночи, и да будет ваш сон легок и спокоен.
Не в силах вымолвить слов прощания, Эллена лишь взором, полным слов, поблагодарила сестру Оливию.
Та же, внезапно отвернувшись и еще раз ободряюще пожав руку девушки, быстро покинула келью.
Эллена, совсем недавно выслушавшая жестокую отповедь настоятельницы, от добрых слов сестры Оливии и ее искреннего сочувствия теперь уже совершенно не могла совладать с собой и буквально захлебывалась от слез. Но это были слезы благодарности, очистительные, как щедрый дождь, пролившийся на истосковавшуюся по живительной влаге землю. Они вернули Эллене уверенность и силы, и мысли о разлуке с Винченцо не казались более столь страшными, ибо в сердце снова пробудились надежды.
Утром она обнаружила, что дверь ее кельи не заперта. Она немедленно воспользовалась этим. Выйдя в небольшой коридорчик, она увидела в конце его дверь. Убедившись, что она заперта, Эллена поняла, что по-прежнему прочно отгорожена от всех остальных помещений монастыря. Добрая сестра Оливия оставила дверь кельи незапертой, чтобы дать Эллене хотя бы иллюзию свободы передвижения: сердце девушки переполнилось радостью и благодарностью к своему доброму другу. Счастью ее не было предела, когда тут же в конце коридора она обнаружила узкую лестницу, ведущую наверх. Быстро поднявшись по крутой винтовой лестнице, она оказалась в небольшой, совершенно пустой комнате с окном. Подойдя к нему, она едва удержалась от крика восторга. Ее взору открылась бездонная голубизна неба и зеленые просторы ландшафта внизу. Сознание тюрьмы исчезло, дышалось привольно и легко. Осмотревшись, она вскоре поняла, что находится в одной из небольших угловых башен, возвышающихся над стенами монастыря, а внизу был отвесный гранитный обрыв, поэтому ей казалось, что башня словно подвешена в воздухе. Эллена словно зачарованная смотрела на ущелья, густые поросли горной сосны и лиственниц, на кудрявую зелень ореховых рощ на горных склонах, плавно переходящих в равнину, окаймленную цепью далеких гор. Девушка уже видела эти горы по дороге в монастырь Сан-Стефано. Слева она увидела знакомый, кажущийся таким ненадежным, мост через бурный горный поток, по которому она проехала в экипаже. Вид из окна башни был еще более величественным и прекрасным, чем из окна экипажа.
Для впечатлительной Эллены, чье воображение всегда волновали величие и красота природы, открытие этой комнаты в высокой башне было неожиданным счастьем. Теперь она всегда сможет приходить сюда за глотком чистого воздуха и успокоением. Эти величественные скалы и нежная зелень равнин, созданные Всевышним, в коих всегда есть Его присутствие, будут неизменно напоминать ей о том, что страдания земные преходящи, а человек мал и бессилен перед величием мироздания. Какими ничтожными и малыми отныне будут казаться ей те, кто посягает на ее свободу!
От этих успокаивающих ее размышлений Эллену вдруг отвлек шум шагов внизу и звук открываемой двери. С бьющимся сердцем она поспешила спуститься вниз, боясь, что сестра Маргаритой узнает ее тайну и никогда более она не сможет подниматься в башню. Но она опоздала, монахиня уже ждала ее в келье.
Удивлению и гневу сестры Маргаритой не было предела. Она тут же расспросила провинившуюся, где та была и как смогла покинуть запертую на ключ келью. Девушка, не укрываясь, ответила, что нашла дверь открытой, и поэтому позволила себе эту невинную прогулку на башню. Она не сомневалась, что не может рассчитывать на доброжелательство сестры Маргаритой, поэтому не закончила свои оправдания просьбой позволить ей и дальше бывать в башне. Сомнений в том, что ей это не будет разрешено, у нее не было. Оставив завтрак на столе, разгневанная монахиня удалилась.
Все последующие дни Эллена была обречена видеть лишь свою суровую надзирательницу, за исключением тех вечеров, когда ей разрешалось присутствовать в церкви на вечерней молитве. Из осторожности она даже не смотрела в ту сторону, где молилась сестра Оливия, опасаясь, что теперь пристально следят за каждым ее взглядом или движением. Она чувствовала на себе взгляды Оливии, но посмотреть в ее сторону не решалась. Однако однажды она осмелилась поймать взгляд сестры Оливии и прочла в нем не только сострадание и обеспокоенность, но и что-то похожее на страх.
Покинув церковь, Эллена более не видела сестры Оливии в тот вечер. Но утром следующего дня она, вместо сестры Маргаритой, принесла ей в келью завтрак. Лицо ее было еще более печальным.
— О, как я рада видеть вас! — импульсивно воскликнула Эллена. — Как мне тяжела была наша разлука. Я все время помнила о ваших предостережениях и старалась не нарушить обещания и не расспрашивать о вас.
— Я здесь по велению матушки игуменьи, — тихо сказала Оливия и присела на край кровати.
— Вам не хотелось видеть меня, — печально произнесла Эллена.
— Нет, я очень хотела вас видеть, но… — ответила Оливия и вдруг умолкла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
