— Я ими занимаюсь. Пройдемте.
У него был такой широкий шаг, что Пауле с Йостой пришлось буквально бежать за ним. Паула старалась дышать ртом. Она ненавидела больничный запах. И вообще больницы. Она старалась держаться от них подальше, но, к сожалению, работа требовала, чтобы она посещала больницы чаще, чем ей того хотелось.
— Они вне опасности, — бросил через плечо высокий врач. — Школа среагировала быстро. «Скорая» тоже была поблизости. Так что их доставили в больницу быстро, и мы немедленно приняли все необходимые меры.
— Они очнулись? — спросила Паула, задыхаясь от бега. Совсем она спорт забросила. А с Ритиной готовкой сложно поддерживать себя в форме.
— Очнулись. Но вы сможете поговорить с ними только после согласия родителей.
Он остановился перед дверью в конце коридора.
— Я зайду первым и спрошу родителей. Если они согласны, вы сразу сможете поговорить с мальчиками. Думаю, всем не терпится узнать, где они взяли кокаин.
— Вы уверены в том, что это кокаин? — спросила Паула.
— Мы сделали необходимые анализы.
Врач толкнул дверь.
Паула с Йостой остались ждать в коридоре. Через пару минут дверь снова открылась, и несколько мужчин и женщин с заплаканными лицами вышли из палаты.
— Здравствуйте. Мы из полицейского участка в Тануме, — представилась Паула.
Они пожали руки родителям, некоторых Йоста знал. Это напомнило Пауле о том, что она недавно в этих краях. Уйдет время на то, чтобы познакомиться со всеми.
— Вам известно, где они достали наркотики? — спросила одна из матерей, утирая слезы. — Я думала, что в школе они в безопасности, но…
Голос у нее задрожал, ноги подкосились. Муж обнял ее, поддерживая.
— Дети вам ничего не рассказали?
— Нет. Им стыдно. Мы заверили их, что наказания не будет, но они ничего не хотят рассказывать. А мы не хотим на них давить, — ответил один из отцов с красными от слез глазами.
— Мы можем поговорить с ними наедине? Обещаем, что пугать их не будем, — улыбнулась Паула.
Она знала, что не производит пугающего впечатления. А Йоста так вообще был похож на доброго грустного пса. Вряд ли они кого-то могли напугать. Видимо, родители пришли к тому же выводу, потому что кивнули.
— Может, выпьем пока кофе? — предложил отец с красными глазами, и остальные кивнули. Мужчина повернулся к полицейским: — Мы будем у кофе-автомата. Пожалуйста, сообщите нам все, что вам удастся узнать.
— Конечно, — заверил его Йоста.
Они вошли в палату. Мальчики лежали на соседних койках. Выглядели они хрупкими и болезненными.
— Привет! — поздоровалась Паула.
Мальчики прошептали ответное приветствие. Паула обвела их взглядом, решая, с кого начать, и, увидев, как двое других посмотрели на третьего — мальчика с темными кудрями, — решила начать с него.
— Меня зовут Паула. — Она села на стул, знаком велев Йосте сделать то же самое. — Как тебя зовут?
— Йон, — слабо ответил он, отказываясь смотреть ей в глаза.
— Как ты себя чувствуешь?
— Так себе, — мальчик нервно теребил одеяло.
— Какое приключение, да? — Она обращалась к Йону, но краем глаза следила за тем, что делали другие мальчики.
— Ты вправду из полиции? — спросил он.
Паула усмехнулась.
— Конечно. Разве я не похожа на полицейского?
— Не очень. Я знаю, что девушки тоже работают в полиции, но ты такая маленькая, — сообщил он.
— Полицейские нужны всякие — и большие, и маленькие. Например, чтобы пролезать в узкие окна, — ответила она с таким видом, словно полицейские только этим и занимаются. Йон согласно кивнул. — Хочешь посмотреть удостоверение?
Тот с энтузиазмом кивнул. Другие мальчики тоже вытянули шеи.
— Йоста, может, достанешь свое, чтобы другие тоже видели?
С улыбкой Йоста встал и достал удостоверение.
— Вау! Как по телевизору! — восхитился Йон. Он разглядывал карточку какое-то время, потом вернул ее Пауле.
— К вам в руки попали опасные вещи. Надеюсь, вы это уже поняли, — сказала Паула, стараясь смягчить свой тон.
— Мм… — Опустив глаза, Йон снова принялся теребить одеяло.
— Но никто на вас не сердится. Ни родители, ни учителя, ни мы.
— Мы думали, это сладости.
— Да, этот порошок похож на сахарную пудру, — согласилась Паула. — Кто угодно мог перепутать.
Йоста сел обратно на стул. Паула думала, что у него тоже будут вопросы, но, похоже, он решил предоставить ей вести этот разговор. Впрочем, Паула не возражала. Она всегда хорошо ладили с детьми.
— Папа сказал, что это наркотики, — сообщил Йон.
— Ты знаешь, что такое наркотики?
— Это яд. Но от него не умирают.
— Иногда умирают. Ты прав, это такой яд. Поэтому вы должны помочь нам узнать, откуда он взялся, чтобы другие люди не отравились. — Она говорила спокойно, и Йон начал успокаиваться.
— Вы вправду не сердитесь на нас? — Он отважился поднять глаза, нижняя губа его подрагивала.
— Конечно. Честное скаутское, — сказала Паула, надеясь, что это выражение не слишком устарело. — И родители тоже не сердятся. Они просто за вас волнуются.
— Мы нашли пакет у съемных домов. Мы там вчера мячик кидали об стену. Там еще фабрика есть рядом — высокое здание без окон. Мы там часто играем в мяч. Мы искали в мусорках бутылки, чтобы сдать, и нашли этот пакет. И решили, что это конфеты.
Рассказывая, он продолжал вытягивать нитки из покрывала.
— А почему вы сразу их не попробовали? — спросил Йоста.
— Решили, что это крутая находка и надо ее показать ребятам в школе. К тому же так интереснее, потому что там запрещено есть сладости. Мы хотели еще угостить одноклассников. Совсем чуть-чуть.
— В какой именно урне? — спросила Паула. Она, кажется, поняла, о какой фабрике идет речь.
— Около парковки.
— А справа там лес, да?
— Именно так.
Паула посмотрела на Йосту. Урна, про которую говорил мальчик, находилась прямо у подъезда Матса Сверина.
— Спасибо, парни, вы нам очень помогли, — сказала она, вставая.
В животе у нее появилось новое ощущение. Может, им наконец удастся найти разгадку тайны.
Фьельбака, 1871 год
Пастор был полным и болезненным и с благодарностью принял руку Карла, спускаясь с лодки. Эмели поклонилась. Ни разу она не посещала церковную службу в деревне, и теперь ей стало стыдно. Только бы пастор не подумал, что она не верит в Бога или ленится ходить в церковь.
— Здесь одиноко. Но красиво, — отметил пастор. — Тут ведь еще живет кто-то, кроме вас двоих? — обратился он к Карлу.
— Юлиан, — ответил тот. — Он готовит маяк к работе. Но я могу его позвать, если хотите.
— Да, позовите, пожалуйста.
Не спрашивая разрешения, пастор пошел к дому.
— Раз уж я оказался в ваших краях, то хочу встретиться со всеми, — усмехнулся он, пропуская Эмели вперед в дом. Карл поспешил к маяку.
— Как у вас тут чисто, — прокомментировал пастор, оглядывая дом.
— У нас очень простое жилище, — смутилась Эмели, пряча руки в передник. Выглядели они ужасно после работы по дому, но комплимент священника ее обрадовал.
— Простота тоже может быть прекрасной. И, как я вижу, Карлу повезло с такой хорошей женой, — сказал он, присаживаясь на кухонный диван.
Смущенная, Эмели не знала, что ответить.
— Надеюсь, вы не откажетесь от кофе, — спросила она, усиленно думая, что можно подать с кофе — у них были только сухари, которые она заготовила на зиму. Но что делать, он же приехал неожиданно…
— От кофе я никогда не отказываюсь, — улыбнулся священник.
Эмели начала успокаиваться. Местный пастор не был похож на строгого отца Берга из ее прошлой общины. Одна мысль о том, чтобы сесть за один стол с отцом Бергом, привела бы женщину в ужас. Открылась дверь. Вошел Карл, а за ним Юлиан, который старался не смотреть пастору в глаза.
— Так это Юлиан? — улыбнулся пастор, но тот только кивнул и вяло пожал протянутую руку.
Карл с Юлианом присели напротив пастора, а Эмели начала накрывать стол к кофе.
— Надеюсь, вы следите за тем, чтобы ваша жена не изнуряла себя в ее положении? Она хорошо следит за домом. Вы должны ею гордиться.
Карл сперва молчал, потом ответил:
— Да, Эмели усердна.
— Ну, хватит, садись, — пастор показал Эмели на место рядом с собой.
Женщина подчинилась. Она не могла отвести глаз от черной сутаны и белого воротничка. Никогда Эмели не сидела так близко к священнику. С отцом Бергом такое и представить нельзя было. Дрожащими руками она налила всем кофе. Себе — в последнюю очередь.
— Это чудо, что вы добрались до наших краев, — сказал Карл, красноречиво давая понять, что жаждет узнать, что здесь понадобилось священнику.
— Вы же не заглядываете к нам в церковь, — ответил священник, отпивая кофе, куда он положил три кусочка сахара. На вкус Эмели — слишком сладко.
