Гримп услышал, как мама поднимается вверх по ступеням, и юркнул в кровать. На сегодня представление закончилось, но прежде чем уснуть, ему предстояло еще подумать о множестве приятных вещей.
Поскольку появились огни, любимая им бабуля Эриза Ваннтель теперь наверняка заедет сюда вместе со своим трейлером, полным всяких патентованных снадобий. Завтра, где-нибудь после полудня, большой трейлер-прицеп прикатит в долину из города. Потому что бабуля поступала так все четыре года подряд, с тех самых пор, как огни впервые появились над ямой и каждый год торчали над ней в течение нескольких ночей. А поскольку четыре года равнялись половине жизни Гримпа, появление бабули представлялось ему чем-то вроде математического закона.
Другие, например, деревенский страж, относились к бабуле менее восторженно, но для Гримпа даже просто побродить вокруг нее и трейлера, посмотреть на запряженного в него огромного, странного, однорогого пони было гораздо интереснее, чем даже сходить в цирк.
А послезавтра начинаются каникулы! Будущее выглядело бесконечной вереницей радостных событий, теряющейся за горизонтом.
Гримп заснул с улыбкой на губах.
* * *
Примерно в это же время, хоть и на расстоянии, недоступном пока воображению Гримпа, восемь огромных кораблей выплыли из межзвездной тьмы, служившей им морем, и принялись вращаться вокруг Нурхата по тщательно рассчитанным заранее орбитам. Они находились от планеты на столь почтительном расстоянии, чтобы никакие оптические или иные инструменты космической разведки не могли установить, что там проходит грань, где пересекаются интересы местных жителей и тех, кто послал звездолеты.
Однако это было именно так. Хотя экипажи восьми кораблей не питали к жителям Нурхата никаких враждебных чувств, мало что могло принести планете больше бедствий, чем груз, с которым они прибыли.
Герметичные трюмы семи из восьми кораблей были заполнены газом, который нынче использовался не часто. Легкий и летучий, он распространялся в атмосфере мгновенно, причем его присутствие нельзя было обнаружить химическим путем. Это свойство, однако, не мешало ему плавно и постепенно, но чрезвычайно эффективно, лишать жизни все кислорододышащие существа.
Восьмой звездолет был вооружен термическими торпедами, которые обычно выпускали через несколько часов после того, как газ рассеивал по планете невидимую смерть. Это были очень маленькие торпеды, ведь им оставалось всего лишь прокалить как следует поверхность планеты, уже обработанной газом.
Все эти процедуры предстояли Нурхату в ближайшем будущем. Однако они могли состояться только в том случае, если на кружащую вокруг него эскадру поступит с поверхности планеты некое сообщение. А если конкретно, сообщение о том, что Нурхат сдан на милость жестокому врагу, который, дабы не распространиться по другим обитаемым мирам, должен быть остановлен любой ценой.
* * *
На следующий день, возвращаясь из школы, Гримп, полный самых радужных надежд, на границе владений своего отца, там, где дорога делала крутой поворот, обнаружил деревенского полицейского, который сидел на камушке и глядел вдаль слезящимися глазами.
— Привет, Хлюпик! — настороженно поздоровался Гримп. В свете подслушанных сегодня утром сплетен, этот визит должен был не очень хорошо кончиться для бабули Ваннтель. Прямо скажем, плохо должен был кончиться.
Полицейский высморкался в носовой платок, промокнул глаза и только после этого смог должным образом посмотреть на Гримпа.
— Хоть бы ты не называл меня Хлюпиком, Гримп! — недовольно сказал он, засовывая платок за пазуху. Подобно Гримпу и большинству жителей Нурхата, полицейский был темнокож и темноглаз. Обычный малый вполне приятной внешности. Однако сейчас глаза у него покраснели, нос распух, да вдобавок издавал звуки, которые иначе как хлюпаньем назвать было невозможно. Беднягу замучила сильнейшая аллергия на цветочную пыльцу.
Гримп извинился и понуро присел рядом с полицейским, который по совместительству был одним из его бесчисленных кузенов. Мальчуган едва не проговорился, что подобное обращение заимствовал у Веллит, подслушав, что она сказала, вернувшись вчера с прогулки по большому цветущему луковому саду раньше обычного. Однако Гримп вовремя сдержался. Веллит в охотку встречалась с полицейским большую часть года, но регулярно расставалась с ним во время сезона цветения и начинала именовать его просто «кузеном», а не «милым».
Вместо этого Гримп простодушно спросил:
— А что ты тут делаешь?
— Жду, — ответил полицейский.
— Кого? — так же наивно спросил Гримп, хотя душа у него ушла в пятки.
— Того же, кого и ты, полагаю, — мстительно сказал полицейский, вновь выуживая носовой платок и шумно прочищая нос. — В этом году кто-то отправится прямиком туда, откуда пришла, иначе узнает у нас, где раки зимуют.
— Кто это сказал? — оскорбился за бабулю Гримп.
— Деревенский страж, вот кто, — заявил полицейский, — тебе этого достаточно?
— Он не имеет права! — возмутился Гримп, — это наша ферма, а у бабули есть все нужные лицензии!
— У стража был в запасе целый год, чтобы составить новый список лицензий, — парировал полицейский. Он порылся в нагрудном кармане мундира, извлек сложенный лист бумаги и развернул его.
— Здесь тридцать четыре пункта, я должен их все проверить. Бабуля наверняка споткнется на каком-нибудь.
— Это же просто свинство! — возопил Гримп, быстренько просмотрев видимую ему часть списка.
— К деревенскому стражу следует относиться с должным уважением, Гримп, — предупредил полицейский.
— Да, — пробормотал Гримп, — именно…
Если бы Хлюпик не совал сюда свой красный нос! Однако, ну и список! Трейлер, однорогий пони (животное, он же тягловое средство, при том импортированное), патентованные лекарства, домашняя утварь, предсказание будущего, домашние животные, травы, чудесные исцеления…
Полицейский глянул через плечо, заметил, чем занят Гримп и заслонил бумагу телом.
— Это официальный документ, — назидательно сказал он, одной рукой отстраняясь от Гримпа, другой — засовывая документ обратно в карман, — неча его трогать грязными лапами!
Гримп стремительно соображал. У бабули были оформлены лицензии на некоторые пункты списка, они висели на стене в трейлере, но там их было не тридцать четыре, а определенно меньше.
— Помнишь того огромного лысого веррета, что я поймал в прошлом сезоне? — спросил он.
Полицейский бросил на него быстрый взгляд, отвел глаза и начал старательно их протирать. Сезон ловли верретов открывался со следующей недели, а кузен был таким же страстным рыболовом, как и все прочие жители деревни. К тому же в прошлом году трофей Гримпа побил рекорд долины двенадцатилетней давности.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
