— Значит, смог выбраться от Ольстерров. Стареет Сеттерик, раз пленников так просто упускает — хмыкнул Айрин.
— Не сказать, что так просто, — покачал я головой, решив не скрывать от Айрина подробности. В любом случае придется довериться Донгеллам хоть немного. — На деревню, где шахта была, кочевники напали.
Мост гулко бухнул о землю. Ворота со скрежетом втянулись в стену, открывая проход в сердце графства Донгеллов.
— Пойдем. Тебе не помешает отдохнуть, — кивнул Айрин и провел по мне взглядом. Представляю, как у меня был вид — рубашка и штаны превратились в лохмотья, пятна старой крови смешались со свежей, сочащейся сейчас из царапин. Весь в пыли, без обуви.
— Да и приоденем тебя. Мы в долгу, так что не стесняйся, — подтвердил мои опасения Айрин и двинулся вперед, топая по мосту.
Я на секунду задержался, посмотрел на проулки между ближайших домиков. Кажется, там, среди просто одетых крестьян, стоял рослый худощавый мужчина, одетый в мешковатый балахон. Балахон, похожий на рясу, ту, в которую был облачен монах, напавший на меня у Ольстерров.
Я моргнул, посмотрел еще раз. Потом вокруг. Нет, никого не было. Показалось? Если от последних нервных дней я еще и галлюцинации заработал, то все совсем отлично. Я тряхнул головой, присмотрелся. Да нет, показалось.
Пожав плечами, я двинулся вслед за рыцарем в замок Донгеллов.
Глава 3
Вдали послышался звук горна. Бусид знал — трубили часовые, требующие смены караула. За два дня он выучил расписание всадников — заканчивающие службу предупреждали заступающих о том, что пора опустить мост, впустить уставших воинов в тепло. А другим время выбраться наружу — сначала в деревушку, что раскинулась вдоль замка Донгеллов, а затем в окружные леса и поля.
Ночью дозор усиливали, по территории вокруг замка одновременно скакали не меньше сотни воинов. Днем проще — три десятки караулили в полях и лесах, еще десятка медленно бродила в самой деревне.
Звук горна затих вместе с ветром. Тишина затянулась. Наконец до Бусида донеслись звуки копыт. Легкой рысью скакали стражники домой, спеша в тепло. Воин поежился, подбросил в костер еще сухих веток. Застегнул пояс, отряхнул с плаща капли росы. Ночи стали прохладнее, но костер трещал, грел.
Бусид подтащил кусок поваленного дерева поближе к огню, устроился поудобнее на жесткой коре. Снял стягивающие кожу перчатки, пошевелил освободившими пальцами, протянул ладони к костру. Воин чувствовал беспокойство. Но от чего?
Отрок оказался прав, цель была сильнее, чем они думали. Бусид затерялся среди крестьян сегодня днем, и вблизи наблюдал, как жертва пытается скрыться от стражников. Не профессионал, не убийца — это точно. Не было в его побеге отточенного профессионализма наемника. Бусид немало побродил по Приграничью, сталкивался с разными людьми. Нет, наемника он бы узнал.
Но цель… Парень был неплохо подготовлен, хотя техника и страдала. Он хорошо прыгал, приземляясь, интуитивно ставил ноги чуть шире плеч — без долгих тренировок такие рефлексы не выработаешь. Но воином не был — это стало ясно по первому удару.
Бусид знал, как поступил бы стражник любого из графств — схватил бы нападавшего за сапог, стянул с коня. Наемник и вовсе не подпустил бы стражников так близко. Монах — тот не стал бы убегать, прыгнул бы в седло и расправился с нападавшим, не слезая с его же лошади. Но этот парень…
Удар под колено был не плох. Верный, отточенный. Но зачем? Ведь парень только разозлил стражника. Если бьешь — то не убегай. Вот кодекс воина.
Бусид тряхнул головой. Какая разница, кто он такой? Бусид послушник, ему дали цель. Значит, нужно просто убить. Воин погладил лежащий рядом арбалет. Нет, ошибок Отрока он не повторит, не вступит с ним в открытый бой. Сначала нужно прощупать — действительно ли парню так везет, или это все хорошая актерская игра? Бусид не сомневался — при желании неловкость и непрофессионализм можно и разыграть. Но вот как понять, зачем?
Солнце скрывалось за горизонтом, день уступал свои права. Бусид добавил еще дров, костер разгорелся жарче. Дерево трещало, воин сощурился. Сейчас хорошо. Нужно отдохнуть, а завтра приниматься за работу. Дождаться, пока цель выйдет из замка, или проникнуть внутрь.
Но мысль о том, кто же этот парень, вновь и вновь возвращалась.
Бусид встал, отошел от огня. Сразу напала прохлада леса. Вдали гулко ухнула потревоженная кем-то птица.
Кому может навредить этот парень? Откуда он? Монахи убивали только в нескольких случаях. Из самозащиты — если кто-то раскрыл место их обители, если кто-то узнал о них слишком много. Не тот случай. Бывает, монахов нанимали сильные мира сего — всегда жить в изоляции никому не удастся, это понимал каждый воин. И иногда приходится выступить как наемник, помочь богатым разобраться между собой.
Но кого мог заинтересовать этот парень? Он стал целью еще до того, как причинил неудобства Ольстеррам, значит, дело не в них. Донгеллы? Тогда зачем они приняли его как гостя? Король? Он и знать не знает про какого-то паренька, который бродит по Приграничью.
Значит, третий вариант. Монахи всегда убивали тех, кто мог возродить магию в этом мире. Тех, кто помогал магам. Значит, этот парень связан с магами? Да, хоть и в это не верится.
Маги. Бусид в задумчивости сорвал травинку, мокрую от росы. Покрутил ее в пальцах, рассматривая, как отражается огонь от костра в капельках. Положил в рот, пожевал, ощущая кисловатый привкус.
Монахи, сколько себя помнил Бусид, всегда боролись против магии. Магия и боевые искусства — две грани одних возможностей. Только одни получали возможность управлять энергией, ища сведения в древних книгах, надеясь получить все и сразу, не приложив труда. А другие годами оттачивали мастерство, учились управлять энергией. Монахи боевых искусств используют ту энергию, которая есть внутри каждого человека. А маги берут энергию извне, паразитируют на мире вокруг.
Бусид погладил арбалет. Значит, парень маг? Или помощник магов? Но как же его побег от всадников? Цель явно занималась боевыми искусствами, Бусид определял это навскидку, даже не присматриваясь. Или магия. Или искусство. Третьего не дано. Так кто же такой этот парень?
* * *
— Прости, что я тогда не смогла отблагодарить тебя, — улыбнулась Калли, пододвигая ко мне поднос с фруктами. Девушка улыбалась, глядя, как я сначала жадно влил в себя густой суп, похожий на чечевичный, а после набросился на жаренное мясо. Кажется, кролика. Да и не важно, как этот зверь называется здесь. Главное, что желудок наполнялся едой, и больше не бурчал, переваривая сам себя.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
