Олег. – Там еще были такие слова: «Долго мы вдвоем жили-мучились». Я хорошо запомнил.
– Подождите, – сказала Марина. Рассеянно сбросив с себя одеяло, которое ей мешало, она подошла к книжной полке в углу комнаты. Там среди книг стояла фотография в рамочке. Взяв ее, Марина вернулась к Олегу. Указывая пальцем, спросила: – Вы узнаете? Это была она?
На снимке были запечатлены две женщины, абсолютно одинаковые внешне. Их можно было различить только по одежде. Олег переводил растерянный взгляд с фотографии на Марину.
– Это моя сестра, ее зовут Карина, – сказала она. – Мы однояйцевые близнецы. Пока не начали одеваться по-разному, нас часто путали.
– Так вот оно что, – сказал Олег. Ему показалось, что он начал понимать. – На озере были не вы, а ваша сестра-близнец!
– Но этого не может быть, – беспомощно произнесла Марина. – Карина бесследно пропала месяц тому назад. И она никак не могла…
Голос женщины предательски дрогнул, и она не договорила.
– Но я ее видел, – настаивал Олег. – Точно так же, как вас сейчас! И если это были не вы, то она, в этом не может быть сомнений. Если только у вас в семье нет третьей сестры-близняшки.
Издав тихий стон, Марина опустилась на пол. Это был обморок.
Глава 18. Марина рассказывает
Обморок был глубоким, но непродолжительным. Когда перепуганный Олег склонился над женщиной, она уже открыла глаза. И их выражение Олегу не понравилось.
– Вы покажете мне это место, – сказала Марина. – Лесное озеро, где вы видели мою сестру.
– Ну, уж нет! – запротестовал он. – Туда я больше ни ногой. С меня хватило и одного раза.
– С вами буду я, так что бояться нечего, – успокоила его Марина, не замечая комичности своего высказывания. – И дайте же мне наконец руку! Сколько я могу лежать на полу.
Олег помог ей подняться.
– Если это Карина, то она не причинит мне вреда, – убежденно произнесла она, снимая ночную рубашку и надевая через голову платье, которое накануне вечером небрежно сбросила на стул возле кровати. Марина была так увлечена своей идеей, что даже не обращала внимания на присутствие мужчины в комнате, словно того и не было, а был только его бесплотный дух. Ею овладело нервическое возбуждение, когда человек произносит слова и совершает поступки, не отдавая себе отчета в них, будто он и в самом деле превратился в сомнамбулу. – И с вами тоже ничего не случится.
– Я в этом не уверен, – запротестовал Олег.
– Эх, вы, трусишка! – насмешливо воскликнула Марина. – А еще мужчина! Сильный, смелый, отважный. Во всяком случае, таким вы мне показались вчера. Неужели я в вас ошиблась?
Олег затруднился с ответом. Ему льстило мнение Марины, и не хотелось портить произведенного впечатления, но вместе с тем его бросало в дрожь каждый раз, когда он вспоминал о том, что случилось на озере. Неизвестно, что пересилило бы, но вдруг он вспомнил об урне с прахом деда. Золотая чаша лежала в дорожной сумке, которую он забыл на берегу озера. До нее ли было – сначала боролся за свою жизнь, потом потерял сознание… Обратно домой его принес Михайло, но уже без сумки, вероятно, не заметив ее в темноте. И по всему выходило, что ему все-таки пришлось бы возвращаться к месту ночного происшествия. Не говоря уже о том, что дед завещал развеять свой прах над Зачатьевским озером…
– Будь оно проклято! – вырвалось у Олега.
– Что вы сказали? – спросила Марина, не расслышав или не поняв его восклицания.
– Я сказал, что отведу вас на это озеро, будь оно проклято, – ответил Олег. – Но учтите, что переговоры со своей сестрой вы берете на себя. И не забывайте, что, возможно, она стала совсем иной, чем вы ее помните. Все-таки месяц прошел. Неизвестно, где она все это время обреталась и чем занималась. Время и обстоятельств меняют людей. Это общеизвестный факт.
– А вы не забывайте, что мы с ней однояйцевые близняшки, – отпарировала Марина. – Даже отпечатки наших пальцев схожи по многим характеристикам. У нас идентичный генотип, выражаясь научным языком. Ее мысли – это всегда были мои мысли. Карина только собиралась что-то сделать, а я уже знала об этом. Не думаю, чтобы что-то радикально изменилось за минувший месяц. Жизни не хватит, чтобы мы стали разными и чужими друг другу.
– Совсем-совсем одинаковые? – поразился Олег. – Ни одного отличия? Даже родинки одни и те же и на тех же местах?
– Почему же, – возразила Марина. – Мы все-таки не клоны. Я, например, правша, а она левша. А еще нам нравятся разные мужчины…
Но эту тему Марина, смутившись, развивать не стала, как Олег ни настаивал.
– Нам пора, – сказала она решительно. – И так уже столько времени потеряли на ваш дурацкий следственный эксперимент.
Олег тоже смутился, вспомнив, что заставил ее раздеться догола, и прекратил расспросы.
Когда они вышли из дома, во дворе их встретила бабка Матрена.
– И куда это вы? – спросила она, неодобрительно глядя на Олега.
– По важному делу, – ответила Марина, не став вдаваться в подробности. – Когда вернусь, расскажу. – И добавила, радостно улыбнувшись: – Быть может, Матрена Степановна, это будет самый счастливый день в моей жизни!
Но бабка Матрена поняла ее по-своему.
– Так ты еще девственница? – поразилась она. И сочувственно произнесла: – Ох, девка, как бы тебя не ожидало самое большое разочарование в твоей жизни.
– Матрена Степановна! – с отчаянием воскликнула Марина. И густо покраснела. – Как вам не стыдно!
– Стыдливый из-за стола голодный встает, – философски заметила бабка Матрена. – А еще говорят, что тому стыд, кто языком льстит. Ни в том, ни другом никогда замечена не была. Поздно уже и начинать. Иди, девонька, что уж там, но помни о моих словах…
Старуха хотела еще что-то добавить, но заметила двух ворон, сидевших на заборе.
– Ишь, расселись! – негодующе воскликнула она. – Кыш отсюда! Еще беду накличут.
Старуха взяла полено и в сердцах швырнула им в птиц. С негодующим карканьем вороны взвились в воздух, но далеко не улетели, а начали кружить над огородом. Бабка Матрена ушла в дом, что-то сердито бормоча себе под нос. Марина быстро вышла за ворота, стараясь не смотреть в сторону Олега. А он сделал вид, что не слышал этого разговора, который, говоря по правде, сильно заинтересовал его. Но, догнав Марину, он завел речь совсем о другом. И, незаметно для себя, перешел на ты, словно после того, как он увидел Марину голой, между ними рухнула невидимая стена отчуждения. Ему начало казаться, что он знает эту женщину уже много лет.
– Твоя сестра тоже учитель?
– Нет,
