Шофилд подумал о двух шрамах, пересекающих его глаза, и о том, как жутко они выглядели. Люди инстинктивно вздрагивали, когда видели его. Шофилд почти всегда носил солнцезащитные очки.
Думая об этом, Шофилд, должно быть, на секунду отвернулся, потому что когда он снова посмотрел на Мать, то увидел, как она внимательно смотрела на него. У нее был тяжелый и острый взгляд, ничуть не затуманенный наркотиком. Казалось, она смотрела сквозь его зеркальные очки.
— Любая женщина, отвергнувшая тебя из-за твоих глаз, недостойна тебя, Страшила.
Шофилд промолчал. Мать поменяла тему.
— Ладно, — сказала она. — Теперь после всех этих нежностей, — она вызывающе подняла брови, — что привело тебя к моему обрубку? Думаю, ты пришел не просто справиться о моем здоровье.
— Нет.
— Ну и?…
— Самурай мертв.
— Что? — уже серьезно спросила Мать. — Мне говорили, он в норме.
— Его убили.
— Французы?
— Нет, позже. Намного позже. К тому времени французы были уже все убиты.
— Это не один из их ученых?
— Не могли.
— Один из наших ученых? — тихо спросила Мать.
— Если да, то не могу пенять почему, — ответил Шофилд.
Возникла минутная пауза. Затем Мать сказала:
— А что насчет этого, который заперся, когда мы сюда приехали. Ну, ты знаешь. Как его, Реншоу.
Шофилд вздрогнул.
Он совсем забыл о Джеймсе Реншоу. Сара Хинсли рассказывала, что Реншоу был ученым, который убил своего коллегу за несколько дней до приезда пехотинцев в Уилкс. Тот самый, которого заперли в комнате на уровне В. После смерти Самурая, Шофилд даже не проверил, был ли Реншоу по-прежнему в своей комнате. Если нет — то, может, он и был…
— Черт, я совсем забыл про него, — сказал Шофилд, Он быстро включил микрофон. — Умник, Рикошет, Змей. Прием.
— На связи, Страшила, — услышал он голос Змея.
— Змей, мне нужно, чтобы кто-нибудь из вас спустился вниз на уровень В и убедился в том, что парень, которого там заперли, все еще на месте, хорошо?
— Я пойду, — ответил Змей.
Шофилд отключил связь.
Мать улыбнулась и широко раскинула руки:
— Если честно, что бы ты делал без своей Матери, Страшила?
— Ничего, — ответил Шофилд.
— Вот именно, — сказала она. — Вот именно. — Она внимательно посмотрела на Шофилда: он смотрел в пол. — Что случилось? — тихо спросила она.
Голова Шофилда была опущена. Затем он медленно поднял ее.
— Я должен был знать, что они солдаты, Мать. Я должен был предвидеть это.
— О чем ты говоришь?
— Я должен был их сразу запереть, как только увидел.
— Ты не мог этого сделать.
— Мы потеряли троих человек.
— Дорогуша, мы выиграли.
— Нам повезло, — серьезно сказал Шофилд. — Нам очень, очень повезло, Они выкурили пятерых моих людей на ту площадку и уже готовы были пристрелить их, когда вдруг упали в бассейн.
Господи, а что произошло на буровой выработке. У них был план на полное уничтожение. Если бы Рикошет не просек ситуацию, они бы поймали нас, Мать, даже в самом конце. Мы все время ходили у них на поводу, черт возьми. У нас вообще не было никакого плана.
— Страшила, послушай меня, — твердо сказала Мать. — Хочешь, я скажу тебе кое-что?
— Ну?
— Ты знал, что примерно шесть месяцев назад мне предложили место в разведподразделении в зоне Атлантики.
Шофилд удивленно поднял глаза. Нет. Он не знал этого.
— Дома у меня до сих пор хранится письмо, если захочешь на него посмотреть, — сказала Мать. — Оно подписано самим командующим. Знаешь, что я сделала после того, как прочитала это письмо, Страшила?
— Что?
— Я написала ответ командующему морской пехоты США, в котором благодарила его за оказанную честь, но говорила, что хотела бы остаться в своем нынешнем подразделении под командованием лейтенанта первого класса морской пехоты США Шейна М. Шофилда. Я написала, что лучшего подразделения мне не найти, и лучшего командира тоже.
Шофилд был поражен. То, что сделала Мать, было невероятно. Отказаться от предложения попасть в разведподразделение в зоне Атлантики — действительно удивительно, но в вежливой форме отказаться от личного приглашения самого командующего морской пехотой Соединенных Штатов было невероятным поступком.
Мать посмотрела Шофилду прямо в глаза.
— Ты замечательный офицер, Страшила, прекрасный. Ты умный, смелый и что самое ценное — хороший человек. Теперь таких людей не часто встретишь. Вот почему я осталась с тобой. У тебя есть сердце, Страшила. Ты заботишься о своих людях, И я скажу тебе одну вещь, которая отличает тебя от всех других командиров, которых я знала. По твоему приказу я готова рисковать своей жизнью, потому что, какой бы ни был план, я знаю — ты беспокоишься обо мне.
Многие командиры ищут славы, признания. Им будет безразлично, если застрелят эту суку, Мать. Но тебе это небезразлично, и я ценю это. Да, черт, посмотри на себя. Ты караешь себя за то, что нам чуть не надрали задницы. Ты умный, Страшила, и ты хороший и никогда не сомневайся в этом. Никогда. Ты просто должен верить в себя.
Шофилд был поражен словами Матери. Он кивнул.
— Я постараюсь.
— Хорошо, — ответила Мать теперь уже весело. — Ну? Чем еще Мать Тереза может тебя утешить?
Шофилд рассмеялся.
— Ничего. Это все. Я лучше пойду. Нужно проверить этого парня Реншоу.
Он встал и направился к выходу. Подойдя к двери, он внезапно остановился и обернулся.
— Мать, — сказал он. — Ты знаешь что-нибудь о подосланных в подразделения людях?
— Что ты имеешь в виду?
Шофилд заколебался.
— Когда я узнал об убийстве Самурая, я вспомнил кое-что, что произошло несколько лет назад с моим другом. В то время, он сказал мне о людях, которых подсылают в подразделения.
Мать напряженно посмотрела на Шофилда. Облизала губы и ничего не отвечала достаточно долго.
— Я об этом не хотела бы говорить, — тихо сказала она. — Но, да, я слышала об этом.
— Что ты слышала? — Шофилд сделал несколько шагов обратно на склад.
— Только слухи. Слухи, которые становятся все ужасней и ужасней, каждый раз, когда ты их слышишь. Как офицер, ты возможно и не слышишь весь этот мусор, но скажу тебе, солдат хлебом не корми, а дай посплетничать, как старухам.
— Что они говорят?
— Эти козлы любят рассказывать о шпионах. Это их любимая легенда. История, рассказанная дедами на ночь у костра, чтобы запугать новичков и приучить их доверять друг другу. Ты знаешь, что если мы не можем доверять друг другу, кому мы можем доверять, ну и все такое.
Можно услышать различные предположения, откуда берутся эти люди. Некоторые ребята думают, что их подсылает ЦРУ. Секретных агентов зачисляют в вооруженные силы с единственной целью проникнуть в элитные подразделения, для того, чтобы держать нас под колпаком и убедиться, что мы занимаемся тем, чем и должны заниматься.
Другие говорят, что этим занимается Пентагон. А многие продолжают настаивать, что это ЦРУ и Пентагон. Я слышала от одного парня — настоящего хитрюги по имени Хьюго Боддингтон — что национальное управление разведки и объединенный комитет начальников штабов создали объединенную подкомиссию под названием Ай-Си-Джи и что именно она занимается проникновением в американские военные подразделения. Боддингтон говорил, что Ай-Си-Джи — это сверхсекретный комитет, занимающийся сбором информации, которому было поручено обеспечить, чтобы только избранные люди, занимающие ведущее положение знали определенную информацию. Вот почему они следят за такими подразделениями, как наше. Если нас посылают на задание, и мы узнаем что-то, о чем мы знать не должны — ну, не знаю, что-то секретное — парни из Ай-Си-Джи обязаны уничтожить нас и убедиться, что информация о том, что мы видели, дальше не распространится.
Шофилд потряс головой. Все это было похоже на историю о привидениях. Двойные агенты в войсках.
Но в подсознании все же закралось одно сомнение — голос Эндрю Трента, который Шофилд слышал по радиосвязи из Храма инков в Перу: "Их люди в моем отряде! Черт возьми, их люди в моем отряде!" И это не было сказкой о привидениях.
— Спасибо, Мать, — сказал Шофилд, направляясь к двери. — Я лучше пойду.
— О, да, — сказала она. — Руководить, организовывать, нести ответственность. Никогда не стала бы офицером, ни за какие деньги мира.
Хотел бы я, чтобы ты сказала мне об этом десять лет назад.
Да, но тогда бы не было так весело, как сегодня. Береги себя, Страшила, слышишь. И, кстати, — сказала она, — классные очки.
Шофилд на секунду остановился в дверях. Он вспомнил, что на нем были антибликовые очки Матери. Улыбнувшись, он ответил:
— Спасибо, Мать.
— Эй, не благодари меня, — сказала она — Черт, Страшила без серебристых очков — это как Зорро без маски или Супермен без накидки. Просто немыслимо.
