– Возможно, не ей, но мне, – возразила Трула, и в низком глухом тембре ее голоса прозвучала неотвратимость рокового конца.
Ребенок Шейны родился мертвым в туманный час перед зарей. Шейн пришел в гостиную, чтобы сказать нам об этом. Его лицо было бледным и усталым. Мое сердце рвалось к нему и Вулфу, который все еще оставался с Шейной в розовой комнате.
Был ли новорожденный – красный человеческий зародыш, которого Вулф ввел в мир, – его собственным ребенком? А если он не был ребенком Вулфа, то кто его отец?
На время тайна, связанная с фотографией моей матери, найденной в темном мезонине Соколиного замка, была забыта. Мое сердце разрывалось от жалости к Вулфу.
«Я люблю его», – подумала я. Будучи впечатлительной женщиной, я влюбилась в доброго доктора с ласковыми глазами, проживающего в городке Соколиное озеро, в ту неделю, когда он лечил мои раны. А теперь, когда чудесным образом возвратилась Шейна, она, конечно, вернет его себе.
Шейн стоял перед камином, его плечи уныло ссутулились.
– Если принять во внимание все обстоятельства, возможно, это лучший выход, – сказал он.
– Как Шейна? С ней все в порядке? – спросила Трула, ее стройная фигура напряглась в ожидании ответа.
– Не знаю, – устало ответил Шейн. – Не знаю.
– Я иду к ней, – заявила Трула. – Вулф и миссис Джигс не могут не пустить меня.
– Где Хью? – спросил Шейн, когда Трула вышла из комнаты.
– Он ушел сегодня ночью, – ответила Нора, – и не возвращался. – Затем с печалью произнесла: – Я действительно считала, что разговариваю с Мэтью, Шейн. Я все еще ничего не понимаю.
– Вероятно, Хью сумеет объяснить вам, – ответил Шейн.
– Я знала, что кто-то умрет, – сказала Рой, опустив глаза на кровавый камень. – Как странно, что им оказался маленький невинный ребенок. Но еще не все кончено! Было три капли крови.
– Думаю, нам всем нужно немного отдохнуть, – сказал Шейн. – Позднее будет время расставить все по местам. Кассандра, – выражение его лица смягчилось, когда он посмотрел на меня, – вы займете мою комнату. Я провожу вас наверх.
– Надеюсь, с Шейной все будет в порядке, – сказала я, вспоминая ее опухшее лицо.
– Вулф с ней, – ответил Шейн.
– Я знаю, – сказала я, поднимаясь вместе с ним по лестнице в его комнату па втором этаже.
Проскользнув внутрь, я закрыла дверь.
– Вы можете запереться, дорогая. – Голос Шейна донесся до меня сквозь толстые панели. – Ключ на комоде.
Я нашла ключ и повернула его в замке, слыша удаляющиеся шаги Шейна. Шейна вернулась. Но он все еще считал, что мне угрожает опасность.
Сундук, который я просила прислать Сью Багли, должен прибыть на следующий день, подумала я, снимая платье. Все разрешится, и я, наконец, смогу свободно покинуть этот мрачный дом. Я разгадаю его ужасные тайны, я узнаю правду.
Я огляделась вокруг в поисках вешалки для платья, оно было слишком дорогое, чтобы просто перебросить его через спинку стула, и увидела дверь, которая, по моим представлениям, должна была вести в гардеробную, я открыла ее. Там висела одежда Шейна. Я вошла в длинную узкую комнату и, едва переступив порог, услышала низкий стонущий звук, исходящий из-за задней стены.
Кровь заледенела в моих жилах. Сверх всего прочего в страшном старом доме водились еще и привидения? Еще один монотонный звук донесся до моих ушей, и я поняла, что стена гардеробной была продолжением той степы, в которой замурован громадный механизм органа. Кто-то нажал на желтоватые клавиши из слоновой кости, и траурные звуки донеслись до меня.
Миссис Данкуорт, подумала я, быстро закрывая дверь гардеробной. Я ощущала страшную слабость и стремилась быстрее лечь в постель.
Не знаю, сколько времени я пролежала в кровати Шейна с закрытыми глазами, когда поняла, что уже не одна в комнате. Должно быть, я задремала, так как ничего не слышала.
Шейн, подумала я, ощутив страх. Должно быть, он что-то забыл и, не желая тревожить меня, воспользовался своим ключом.
Я села, намереваясь окликнуть его.
Чудовищная тень склонилась надо мной. Громадные руки протянулись, чтобы обхватить меня. Я попыталась закричать, но пропахшая влагой рука немилосердно зажала мне рот.
Фосс Данкуорт! Но почему? Он вынес меня, как будто я была тряпичной куклой, в темную узкую гардеробную и закрыл дверь.
Я чувствовала себя так, будто меня заперли в тесной гробнице наедине со слабоумным, который немилосердно пропах влагой и сыростью. Борясь с ним, я впилась зубами в его грязную руку.
Тогда его простодушное терпение сменилось ужасным гневом, и он ударил меня кулаком по голове. Ракета взорвалась в моем мозгу, я ослабла, впав в полубессознательное состояние. Смутно слыша неразборчивое бормотание и какой-то шорох, я вдруг ощутила дуновение отвратительного воздуха и поняла, что стена гардеробной открылась и что Фосс несет меня вниз, в пещеру.
Стоял ли за всем этим Шейн, подумала я? Послал ли он за мной Фосса? Ожидал ли он нас внизу, в этой жуткой влажной темноте, чтобы убить меня?
Узкая полоска света тянулась вверх через лабиринт ржавых труб. Орган был даже больше, чем я представляла. Вся стена была заполнена большими медными внутренними частями механизма. Крутые узкие лесенки позволяли добраться до отдаленных частей инструмента, одна из них вела вниз, по ней-то и спускался со мной Фосс.
– Поспеши, ты, дурак! – крикнул ему кто-то снизу.
Я узнала голос Хью! Или это был Шейн? Пытаясь вглядеться в запутанное переплетение труб и подмостков, я увидела макушку головы человека. Затем он посмотрел наверх, и тонкая полоска света упала на его смуглые черты. Я увидела его глаза – оба глаза.
– Ты снова все испортил, – заворчал он на Фосса. – Тебе было сказано принести его! Не ее!
– Она была в его постели, – возразил Фосс. – Его не было. Я не смог его найти.
– Нам придется убить и ее, – сказал мужчина, и я все же увидела, что это был Хью.
Свет фонарика, который он держал, осветил его глаза, и я увидела, что один из них смотрит бессмысленно и не двигается вместе с другим. Стеклянный глаз! Значит, в тот день, когда я спускалась вслед за соколенком по отвесной скале, в пещере был Хью!
– Вы! – крикнула я, отталкивая Фосса.
– Да, это я, дорогая Кассандра. – Хью передразнил интонацию, с которой обращался ко мне Шейн. Потом заговорил своим голосом: – Должно быть, мой дорогой кузен принимал нас всех за слепых дураков. Но я полагаю, что должен быть благодарен ему за то, что он выследил вас и привез сюда. Мне пришлось бы, в конце концов, разыскивать вас самому. Вас нельзя оставлять в живых, как вы понимаете. Это испортило бы все дело.
– Вы сумасшедший! – сказала я. «Не я чудовище в этом доме», – говорил мне Шейн. Почему я не поверила ему?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
